Посмотрела на Винту:
- Я заметила, что тут на кухне варили позднюю ежевику. Как думаешь, если мы попросим варенья и свежую булку для сладких снов?
Винта засияла, разом позабыв обо всех непонятностях во взаимоотношениях работодателей.
Я погрозила пальцем:
- Но потом мы еще раз почистим зубы!
Мышка закивала.
* * *
С верховой ездой мы угадали. Винте отдали под седло одну из заводных лошадей - средних лет гнедую кобылу в белых чулках.
- Коста без придури, зря не шарахается. И своё уже отгарцевала. Самоё то, что надо, для начинающих, - пояснил выбор ньер Ферандо.
Винта тут же переименовала Косту в Косточку и пожертвовала той яблоко из своего завтрака. Мы с Рейном переглянулись.
Единственно, нужно купить Винте хорошие хромовые сапоги. На низком каблуке, с голенищем до колена. Ботинки или обувь на высоком каблуке не годятся - стремя в таких часто съезжает под каблук, норовя там застрять. И, если лошадь неожиданно шарахнется или заиграет, а всадник не удержится в седле, может произойти несчастье - лошадь потащит упавшего, нога которого застряла в стремени, за собой по дороге. Головой по камням.
Ньер Ферандо сам подержал Косточку, пока Винта не вскарабкалась в седло, подождал, пока та освоится и подтянет стремена, возьмёт, как надо, повод.
Вообще, я сочувствовала Винте - ехали мы в основном рысью, значит, к вечеру Мышку растрясет, а поясница и ноги будут не просто болеть, а отваливаться.
- Ничего, справится, - улыбнулся Рейн. - Охота пуще неволи. Ещё учти, что она в отличной физической форме и лёгенькая. А мы... - придвинулся ближе, - раз уж мы остались вдвоём, догадываешься, чем я хочу заняться?
- Магией? - округлила я глаза. Потом вспомнила: - Рейн, Мышка вчера вечером кое-что мне сказала...
И передала наш разговор.
- По мне, ты поступила верно, - кивнул муж. - Есть грустная пословица: "Не хочешь, чтобы тайну узнал враг, не делись ей с другом". Пусть для всех Соль изначально будет моей дочерью. Думаю, так будет лучше и спокойнее и для нас, и для неё.
Я была согласна. И подумала, что если ради дочери придется солгать, что я встретила Холта и кинулась в его объятья на полгода раньше, чем это случилось на самом деле, совру без колебаний. О чём и сообщила мужу.
Тот засмеялся.
- Уж да. В это поверят скорее, чем в то, что ты вышла замуж за меня почти на полгода позже, и прошло ещё полгода, а с объятьями всё никак да никак... Но скоро...
Я прижалась к нему. Он, приподняв моё лицо, потянулся к губам...
Время до обеда пролетело незаметно.
Ветер, задувающий свечу,
раздувает огонь в жаровне.
П.О. Бомарше
Мы были в пути уже неделю.
Дорога плавно поднялась на центральное плоскогорье - тут погода была и теплее, и мягче. И солнце светило чаще. И даже деревья ещё стояли в зелёной листве.
Винта срослась со своей Косточкой - дошло до того, что однажды Мышка попросилась переночевать на сеновале в конюшне. Я запретила. Всё же Арвинта - юная ньера, так что пусть приучается вести себя так, как положено благородным девочкам и девушкам. А ещё теперь, когда Винта отмылась, причесалась, как положено, и начала понемножку отъедаться, стало видно, что в будущем она превратится в очень хорошенькую ньеру. А, может, и больше. И не хотелось, чтобы и без того пережившую столько девочку напугал какой-нибудь пьяный конюх или развязный приезжий. Пусть и грубые слова, и жадные руки останутся для Мышки в прошлом.
Рейн тренировался видеть ауры. Как ни странно, но тут дорога помогла. Гвардейцы нашего эскадрона ехали вразбивку, и учиться вычленять ауры отдельного субъекта, когда тот не в толпе, а в небольшой неплотной группе, и не смещается относительно тебя со временем, оказалось удобным. Муж сказал, что пока не очень стабильно, но у него выходит.
Сама я с трепетом ждала двух событий - прибытия в Лорецию, чтобы по-настоящему выйти замуж, и момента, когда исчезнет со спины последняя синева. Кривых линий на спине осталось счетное количество. Восемь отрезков, потом пять... к настоящему моменту их было всего два.
Дополнительным поводом для волнения стало то, что наш путь пролегал относительно недалеко от Виэнии. Всего полтора дня на север - и я бы смогла встретиться с наставником. Я так по нему соскучилась!
Путешествуй я одна - колебаться не стала бы. Но со мной был Холт, а спрятать что-то от ньера Рассела мне не удалось пока ни разу. Так что история с катакомбами, Пожирателем и синевой на спине всплыла бы наверняка. Всё же лгунья из меня никакая...
- Не расстраивайся, - Холт, взяв меня за руку, нежно поцеловал сгиб запястья. - Пусть сначала станет ясно, что мы с тобой приобрели. Может быть, и рассказывать не о чем. Когда закончится эта история, согласен съездить к твоему учителю - погостим столько, сколько ты захочешь. Что такое пять дней пути от Лореции?
Это как он считает? Сейчас нам, вроде бы, предстоит ехать почти неделю на юго-запад. А до Виэнии ещё пара дней. Вместе - семь или восемь!
- Не так, - улыбнулся Холт. - Виэния лежит чуть в стороне от большого королевского тракта. Это - дорога получше, чем та, по которой мы трясемся теперь. И поедешь ты не в простой дорожной карете, а в личном экипаже, на других лошадях...
Гм. А выходила замуж за архивариуса...
Что же, отложу визит к учителю на потом.
* * *
Гром грянул, когда до Лореции оставалось всего три дня пути.
Холт, постучавшись, вошёл в нашу с Винтой комнату.
- Винта, помоги Ссэнасс приглядеть за Соль. Сита, нам нужно поговорить.
Тон был ровным, но выглядел муж мрачнее тучи перед грозой. И аура была нехорошей, грязно-синей с чёрными мазками. Ох! Что-то стряслось.
Начал Холт с того, что усадил меня в кресло. Встал передо мной на колени и, не глядя в лицо, выдал:
- Сита! Я должен попросить у тебя прощения. Я невозможный, невероятный, невыносимый самонадеянный дурак, который заигрался в шпионские игры и благородство.
Сердце упало.
- Рейн, что случилось? Ты сам не свой. Рейн?! Скажи, что стряслось?
Он молчал, не поднимая глаз.
- Рейн?! - озарение упало чёрной молнией. - У нас с тобой не всё в порядке, да? Ты хочешь со мной развестись?
- Послушай, Сита...
Почему он не отрицает? Почему не говорит "нет"? Не скажет, что любит, и что мы не расстанемся никогда?
- Сита, я умалчивал о многом, слишком о многом. Выслушай меня.
