Чиновник бессвязно лопотал. Кендаг быстро обыскал его. Он забрал печать сборщика, заставил снять перстни, унизывающие пальцы чиновника. Затем, презрительно пнув его ногой в бок, поднялся на облучок повозки. Деньги были уложены в несколько кожаных мешочков, горловины которых были стянуты шнурками с сургучными ярлыками. Тут же находился небольшой сундучок, где хранились податные ведомости.
Как только последний кулбус был освобождён от цепи, Кендаг велел им убираться обратно в свою деревню. Но перед этим он заставил писца порвать на глазах кулбусов все податные ведомости в мелкие клочки. Кендагу не хотелось убивать воинов и писца, но искра недоумения, блеснувшая в глазах Джучибера, заставила его задуматься. Коттер наверняка не поймёт его милосердного поступка.
– Эй, вы трое,– обратился он к ченжерам,– а ну-ка, возьмите верёвку и перекиньте её вон через тот сук.– Кендаг указал на раскидистое дерево, росшее возле дороги.
Ченжеры нехотя повиновались. Лица обоих ратников были мрачны, а юный писец, помогавший им, судорожно сглатывал комки, то и дело, застревавшие у него в горле. Нижние ветви старого платана располагались довольно высоко над землёй, и ченжеры смогли перекинуть через него верёвку только с четвёртой попытки. Джучибер с любопытством наблюдал за происходящим, заодно зорко поглядывая по сторонам.
– Так,– удовлетворённо кивнул Кендаг.– А теперь пусть один из вас закрепит её вокруг ствола, а другой сделает петлю.
Сам тайгет достал из повозки небольшой походный столик, скорее похожий на маленькую скамейку, с ножками высотой в локоть взрослого мужчины.
– Давайте-ка сюда этого негодяя,– Кендаг кивнул головой на сборщика податей.– Клянусь милосердием Мизирта, если вы хотите жить, то сами повесите его. Выбирайте – или он или вы!
Чиновник завизжал, когда воины схватили его за руки, заломили их за спину и потащили к свисавшей петле. Он отчаянно брыкался, но его водрузили на столик.
– Помоги же,– обратился один из них к писцу.
Молодой человек трясущимися руками, с трудом надел петлю на шею своего начальника. Оба воина резко отпустили чиновника, одновременно выдернув из-под него столик. Визг сборщика резко оборвался, перерастя в краткий хрип. Носки его сапог некоторое время скребли по земле, а сам извивался, нелепо взмахивая руками. Вскоре тело сборщика безжизненно обвисло, а со штанов закапала моча.
– А теперь убирайтесь,– приказал Кендаг ченжерам.
Ему не пришлось повторять дважды. Юный писец и оба ратника чуть ли не бегом устремились прочь по дороге в сторону Чжипаня.
Тайгет понимал, что их вылазка не останется безнаказанной, поэтому после нападения на сборщика налогов, они целых четыре дня провели в своём убежище. За это время Кендаг обучал Джучибера не только премудростям боя без оружия, но и научил правильно читать и писать тайгетские руниры.
Ещё ему пришлось учить коттера обращаться с ченжерским двойным самострелом. Джучибер и раньше видел это грозное оружие у ченжеров, но теперь он мог ознакомиться с ним ближе.
Ложе самострела было изготовлено из дерева, покрытого лаком. Его длина составляла чуть меньше трёх локтей. Каждая из двух дуг состояла из склеенных полос бамбука и дерева, которые были усилены бычьими сухожилиями и также были покрыты лаком.
Наконечники болтов отличались от наконечников стрел более длинными черешками, составлявшими не менее трети длины всего древка, а сам болт по сравнению со стрелами луков был более толстым. Древки болтов изготовляли из дуба или акации-квара, обмотанного шелковыми нитками и покрытого лаком.
Тайгет показал Джучиберу как надо правильно заряжать самострел. Уперев одну ногу в самострельную петлю, прикреплённую к ложу, он по очереди натянул обе тетивы, закрепив их за крючок спусковой скобы. После этого оставалось лишь вложить болты в желобки, и самострел был готов к стрельбе.
Хотя это оружие и было мощнее большинства известных Джучиберу луков, но ему не понравилось, что на перезарядку требовалось много времени. К тому же для всадника оно было неудобно.
– И всё-таки лук надёжней,– заявил он Кендагу.
Лишь изредка, прерывая занятия, они поочерёдно взбирались на вершину какой-нибудь скалы или на высокое дерево, дабы посмотреть сверху на рыскавшие по долине и предгорьям разъезды ченжеров.
Впрочем, к немалому удивлению Кендага и Джучибера, те вскоре куда-то исчезли. Тайгет долго ломал голову над тем, по какой причине ченжеры прекратили их поиски. Джучибер высказал мысль, что они попросту устроили несколько засад, в ожидании, когда беглецы высунутся из своего убежища на равнину. Это было похоже на правду.
Их выручил кулбус, которого они спасли, вернее его брат, ранее бывший бортником и собиравший в горах мёд земляных пчёл. Он знал здесь каждую тропку и потому без труда нашёл укрытие, где прятались коттер с тайгетом. Правда, для него это едва не окончилось очень плачевно, ибо Джучибер чуть не убил его, приняв за лазутчика ченжеров. Играть в кошки-мышки с коттером было крайне неразумно.
Кулбус, громко стуча зубами от страха, рассказал, что к ним его послал брат. Он должен был передать спасителям благодарность от него лично и от тех семей, чьих родичей они освободили от рабства.
Благодарность выражалась в трёх доверху набитых мешках с хлебами, сушёной рыбой, копчёной свининой и флягой рисовой водки. Один мешок он принёс с собой, а остальные оставил неподалёку в укромном месте. Если они хотят, то он отведёт их туда.
Когда кулбус закончил говорить, Джучибер прямо заявил тайгету, что не верит рассказу о спрятанных неизвестно где мешках с провизией. Кендаг тоже засомневался, но кулбус дрожа и чуть не плача от страха, клялся всеми богами, что говорит истинную правду. И тогда они всё же решились пойти с ним.
Кулбус не обманул. В месте, куда он их привёл, действительно лежали мешки с едой. После того, как Джучибер тщательно осмотрел
