Крыть было нечем, а усилившееся хихиканье Мии не обещало ничего хорошего. А я то думал что сварганил идеальную печать, для защиты, а вышло вон оно как, опытный маг меня на раз-два подломил.
— А ты ничего, — вдруг произнесла девушка, цепко окидывая меня своим темнооким прищуром. И только тут я понял что стою в подштанниках. — если в штанах пропорционально росту, можно сказать даже — отлично.
— Если ты в постели так же вынослива как и языком болтать горазда, — скривился я. Настроение стремительно портилось, самооценка выла от нанесенного ей ущерба. — То я бы сказал что ты так себе.
— Мы можем это легко проверить, — покачивая ножиком, произнесла волшебница.
— Боюсь, кому-то все же надо исполнять функции караванного шархана. А я в защите не очень гож.
— Не поняла? — недоуменно выгнула бровь шарханка, или как там это слово склоняется.
— Это я о том, — теперь уже с окинул ладную женскую фигурку самым сальным взглядом, на какой был способен такой джентльмен как я. — Что твоя выносливость вызывает у меня подозрения. А в пустыне, как мне говорили, нет пары дней на праздное восстановление.
Девушка некоторое время смотрела на меня жестко, словно хищный зверь на добычу, а потом рассмеялась. Звонко и заливисто.
— Сработаемся великан.
В этот момент мне в спину что-то ударилось, подхватывая это что-то на лету, я понял что это мой сапог. Потом ко мне прилетел его брат-близец, потом шаровары, в это время я уже отступил к двери, потом шаровары, рубаха, пояс и под конец в косяк воткнулась вторая сабля.
— Мне можно переодеться?! — зарычала раскрасневшаяся Мия. — Или вы так и будете здесь торчать?
— Мммм, — промычал я, уворачиваясь от летящего в меня дневника.
После этого я предпочел закрыть за собой дверь. Прислонившись в коридоре к стене, я прикрыл глаза, переводя в дух. В последнее время, мир вокруг слишком сумасшедший. Но не могу сказать, что мне это не нравиться. Легкий привкус опасности, всегда приятно щекочет нервы. Я скинул одежду на пол и стал напяливать штаны. За спиной, через дверь, слышалось недовольное сопение.
— Хочешь помогу? — томно спросила волшебница, с кошачьей грацией придвигаясь ближе.
— В пустыне мужиков мало или у тебя сегодня обострение?
Девушка замерла и сильнее стиснула кинжал.
— Я смотрю у тебя язык неоправданно длинный.
— Смотри куда хочешь, — пожал я плечами и стал заматывать пояс.
В этот самый момент чувство опасности вновь сдавило голову. Я слегка наклонился в лево, и вытянул из воздуха серую полоску стали. На поверку, в моей руке оказался мой же нож, который должен был воткнуться в миллиметре от моего правого уха. Напротив стояла Алиатка и с легкой ноткой уважения посматривала в мою сторону.
— Кажется мы не с того начали, — наконец произнесла она. — Меня зовут Азалия Тамир, шархан песков.
— Тим Ройс, боевой маг, — я не стал акцентировать внимания на том, что у меня всего один класс образования. Да и тот без диплома об окончании — на вручение заветной бумажке, как вы знаете, у меня явиться возможности не было.
Девушка снова хмыкнула и развернулась к лестнице. Небрежно жестом она откинула свои густые волосы и медленно двинулась к концу коридора, плавно покачивая бедрами. У самого выхода с этажа она остановилась, бросила на меня мутноватый взгляд и обронила:
— Точно сработаемся, — после чего поспешила спуститься вниз, скрываясь из поля зрения.
Я лишь устало вздохнул. Все волшебницы военной профессии, это сумасшедшие стервы. Даже Лейла, добрейшей и милейший человек, иногда показывала острые зубы, которыми только глотки драть. Ну а уж про Нейлу и говорить нечего. До сих пор, вспоминая её магию, меня в дрожь бросает и возникает желание спрятаться в овраге. А теперь вот еще одна, Азалия Тамир, полюби её все демоны бездны разом. Прощай уже почти отдохнувшие нервы, здравствуй очередной раунд безумной круговерти. Пожав плечами и помахав в воздухе рукой, словно пытаясь отогнать от себя проблемы, я постучался в дверь. Тишина. Постучался еще раз. Опять тишина. Подозревая худшее, я ворвался в комнату, но меня тут же ослепили. Причем ослепили яростным потоком холодной воды. Утерев лицо, я осмотрелся. Рядом стояла ухмыляющаяся Мия, держащая в руках глиняный кувшин.
— Ты здорова? — ошарашено спросил я. Нет, я понимаю передо мной стоял бы Руст или Пило или Ушастый, светлая ему память, или любой иной из специального отряда наемной армии "Пробитый золотой", тогда и вопроса бы не возникло. Сам виноват — попался на простецкий армейский подкол с водяным ведром, то бишь — кувшином.
— О, мне просто показалось что ты слишком разгорячился на жарком Алиатском солнце. Вот я и решила тебя немного охладить.
Я даже не нашелся что ответить, только где далеко смутно дребезжала догадка, что вроде как утром кувшин был пуст. Хоть фиг его, может рабыни в тот вечер вместе с бадьей второй принесли. Они тут вообще как вездесущие духи, вроде и есть, но фиг заметишь если специально внимание не обратишь.
— Спасибо за заботу, — проговорил я.
— А где эта? — поинтересовалась Мия, сделав ударение на последнем слове.
— Демоны её знают. Она мне нож вернула и удалилась.
С этими словами я подошел к шкафу, вытащил мешки, одновременно с этим взваливая их на спину и повернулся к тори. Та почему-то смотрела в диаметрально противоположную сторону, при этом на щеках был виден легкий румянец а на устах плясала улыбка. Мы вышли из номера, закрывая его за собой и спустились по лестнице в холл. На улице все еще брезжил сумрак. Он вязкой плащаницей окутывал спящий порт, принося с собой прохладу, почти холод. Ночи в пустыни и на её границе, так же холодны, как осенние деньки в Империи или Нимии.
В зале было пусто, и лишь за некоторыми столиками сидели самые нестойкие ребята. Вернее они лежали — лицом в тарелки, кто-то храпел, другие просто замерли, словно каменные изваяния. А вон там, в углу, на подушках, разлеглась целая компания, будто подарки вокруг елки, в качестве которой выступал длинный, пузатенький кальян. Минуя парадный вход, мы прошли к заднему, выводящему во двор. Этот ход выводил к стойлам, служебным помещениям и, что удивительно — выходу из города. У небольшой насыпи, нас уже ждал Хасим. То о чем-то разговаривал с шарханкой, активно жестикулируя. Та лишь поглядывала на него с легкой ноткой пренебрежения. Заметив нас, парнишка успокоился и низко поклонился Мии.
— Приветствую вас, прекрасная тори, — глубоко поклонился Хасим. — Прошу прощения за Азалию. Она воплощает в себе все пороки шарханов, в том числе и непочтением к светлорожденным. Правда и достоинства она воплощает тоже.
