Ознакомительная версия.
У входа в пещеру сделали небольшой привал, во время которого просканировали тоннель и убедились, что внутри никого нет. Проверили карту подземелья — длина восемьдесят три метра, перепад высот двенадцать метров, — помолчали и, сосредоточенные, отправились в путь.
Отобранные Мишенькой офицеры знали, куда направляются, понимали, что им придется пройти гораздо больше восьмидесяти трех шагов, и были готовы к испытаниям. И каждый из них жаждал оказаться в месте, о котором неоднократно слышал, — в таинственном Последнем Храме, застрявшем между Верхним и Нижним мирами, но не в Срединном. Каждый из них знал, что такое путешествие — в нигде и в никогда — он сможет совершить лишь раз в жизни.
Красота подземного озера заставила офицеров галдеть и шумно обмениваться впечатлениями. Кто-то клялся, что не видел раньше ничего подобного, кто-то сожалел, что не захватил фотоаппарат, а «балалайки» в этих местах не работают, одним словом, никто не любовался молча.
А вот величие внутреннего предела заставило спутников Мишеньки прикусить языки. Все-таки одно дело слышать рассказы о великолепии древней святыни и совсем другое — видеть воочию.
Храм начался вдруг — дорога, по которой Щеглов вел группу, не петляла внутри построек, а выводила прямо в Зал Богов. Из сводчатого пещерного тоннеля к главному алтарю. В обширное круглое помещение, украшенное колоннадой и статуями. С расписными стенами и столь высоким куполом, что взгляд терял его очертания. А потому казалось, что крыши у Зала Богов нет, тем более что сверху на алтарь непрестанно струился рассеянный солнечный свет.
Ошарашенные офицеры замерли, едва ли не мгновенно впитав в себя понимание того, где находятся. Что говорить здесь можно только шепотом, только по делу и только следя за словами. Причем не только произнесенными, но и теми, что в душе, ибо камни Последнего Храма слушали человека, а не модулированную волну. И то, что камни мертвы, не смущало офицеров — они знали правду.
Мишенька же, привычно появившийся последним, спокойно растолкал замерших спутников, прошел в центр зала, поднялся по ступенькам и вежливо поздоровался с человеком, тесавшим старинным инструментом восьмиугольный камень, некогда бывший алтарем Последнего Храма:
— Добрый день, господин Грязнов.
Кирилл, которого появление Щеглова заставило оторваться от занятия, вытер пот, оставив на лбу несколько новых черных разводов, с иронией посмотрел на столпившихся у входа в Зал офицеров, после чего кивнул.
— Добрый.
— Мы чуть-чуть опоздали, — извиняющимся тоном сообщил Мишенька.
— Я все равно еще не закончил. — Грязнов вернулся к работе. — Аккумуляторы здесь даже у меня не пашут, приходится все делать вручную.
Бесполезный современный инструмент валялся в стороне, рядом лишь молотки, зубила и резцы. Рубашка взмокла от пота, а на руках кровавые ссадины — работа давалась Кириллу нелегко.
— Мы подождем, — покладисто ответил Мишенька и уселся прямо на пол, внимательно наблюдая за тем, как Грязнов выбивает на гладкой поверхности камня последние руны.
* * *
Территория: Россия.
Научно-исследовательский полигон «Науком» № 13.
Кайфоград.
Разведка боем — один из верных признаков близкого наступления
Позолоченные трущобы — вот какое сравнение пришло на ум Чайке при первом же взгляде на Кайфоград. Позолоченные трущобы, уникальное сочетание дерьма и роскоши. Обветшалые стены, залатанные крыши и яркие вывески: «Клуб», «Казино», «Ресторан», «Ресторация», «Бар», «Стриптиз», «Девочки» и снова «Клуб». Дорогие автомобили — выпендрежные внедорожники размером с небольшой автобус и даже спортивные купе — припаркованы у переполненных мусорных баков. Швейцары в расшитых ливреях и не скрывающие оружия громилы. Жизнь в Кайфограде кипела, несмотря на раннее утро, и на мгновение Илье показалось, что он вернулся в Москву, в Болото, однако даже там старались хотя бы внешне поддерживать порядок. А вот обитатели Кайфограда демонстрировали дикарские наклонности без стеснения, гордились ими так, словно в этой каннибальской удали и заключался сакральный смысл всего на свете.
— Значит, площадь Свободы, — пробормотал Чайка, с подозрением разглядывая грязное пространство, со всех сторон стиснутое произведениями русских зодчих.
— Как договаривались, — подтвердил водитель, принимая деньги. — Дальше или сам, или за дополнительную плату.
Парень, к которому Илье порекомендовали обратиться в Мурманске, оказался на удивление честным. Довез как договаривались, не попытавшись ограбить или сдать криминальным дружкам, и сейчас остановился подальше от вооруженных братков, в дальнем конце площади, где их уединение нарушал только мочившийся на стену пьяница.
— Дальше я сам.
— Как знаешь.
Чайка вышел на мостовую — об изобретении тротуаров в Кайфограде не слышали — и проводил отъехавший мобиль взглядом. Позолоченные трущобы, прилепившиеся к величайшему в истории Земли строительству. Их следовало бы снести хотя бы из эстетических соображений, чтобы не вызывали отвращения.
— Новенький? — Опорожнивший мочевой пузырь пьяница, шатаясь, подошел к Илье, на ходу застегивая ширинку. — Фамилия?
— Бандызарский, — немедленно ответил Чайка.
Пьяница рыгнул и не понял.
— Это как? — И тут же перешел в наступление: — Я, твою мать, офицер особого назначения Государственного агентства протии… противо… противодействия промышленному шпионажу! Ты понял, урод? Смирно стоять, когда я тебя… когда я…
Прервал пламенную речь особо назначенного офицера остановившийся «ГАЗ Тайга». Женщина в форме ОКР на пассажирском сиденье опустила стекло и холодно поинтересовалась:
— Муридзе, что за щенок с тобой?
— До-оп… рашиваю, — сообщил пьяница. Однако гонору в нем ощутимо поубавилось.
— До-оп… рашиваем новичков мы, — передразнила его женщина. — А ты занимаешься противодействием. Все понятно? — И, не дожидаясь ответа, посмотрела на Чайку: — Новенький?
— Да.
— Документы!
— Я…
Продолжить ему не позволили.
— Садись в машину!
— Но…
Илья окончательно растерялся, однако вид вылезшего с заднего сиденья громилы отбил у него всякую охоту спорить.
— В машину!
Проклиная все на свете, Чайка послушно забрался в «Тайгу».
— Мы засекли твою «балалайку», — сообщила женщина, когда внедорожник отъехал от оставшегося не у дел пьяницы. — Ты правильно сделал, что высадился здесь, а не поехал на базу.
Ознакомительная версия.
