А потому крайне интересно, как же воспринимает жанровое кино не массовый, но квалифицированный зритель-читатель. И здесь читатель профильного журнала, который в курсе всех новейших веяний в области НФ и фэнтези, будет наиболее репрезентативным. Так что же важнее всего для такого зрителя в самом важном из искусств?
Оказывается, менее всего читателя «Если» интересуют спецэффекты в НФ-картине. При этом вспомним, что список самых популярных НФ-фильмов года, который для журнала регулярно составляет киновед Сергей Кудрявцев, возглавляют картины, где визуальные ухищрения — едва ли не главное их достоинство. Здесь и проявляется расхождение между массовой, «девственной», киноаудиторией и собственно читателями. Можно также заметить, что чисто технологическая сторона воплощения самых невероятных замыслов давно не увлекает профильного зрителя-читателя изолированно, вне остальных элементов фильма (а ведь когда-то будоражила умы и какая-нибудь бутафорская стрела, насквозь протыкающая героя).
Кстати, тенденция снижения интереса к спецэффектам замечена еще в начале 1990-х годов. И это при том, что публика тогда еще во все глаза смотрела на превращения «жидкого» терминатора, а компьютерная графика только начинала свое шествие по экранам.
Не слишком далеко в рейтинге от решений технологических ушли и решения постановочные, так называемые режиссерские находки. Вполне вероятно, из-за того, что мало кто ясно представляет себе, что именно считать находкой. И особенно — чьей. Даже кинорецензенты иногда ошибаются и приписывают, скажем, постановщику экранизации интересный ход, на самом деле придуманный автором книги-оригинала. Между тем кинофантастика становится все более режиссерской, переживая нечто похожее на то, что прошел в своем развитии театр. Ежегодно появляются и становятся предметом культа, обретая армии поклонников, картины, построенные исключительно на какой-либо концепции энтузиаста-режиссера. Это может быть всего лишь удачная стилизация под графический роман или документальную съемку. А может быть открытием нового жанра или направления, как случилось с анимационной лентой Шэйна Эккера «9», породившей ститч-панк. Даже продюсеры, дельцы до мозга костей, сознают возросшую роль постановщика и устраивают из кастинга режиссеров на громкий проект целые рекламные кампании. Следовательно, рейтинг этой составляющей фильма мог быть и повыше…
С актерской игрой, напротив, все понятно. Она никогда не была визитной карточкой жанра, хотя нередко за роли в фантастических фильмах лицедеи выдвигаются на «Оскар». Более того, эти персонажи для актеров нередко становились «карьерообразующими». И все же и массовый, и квалифицированный зрители ждут от НФ или фэнтези совсем иного. Для актера требуется не столько глубоко и ярко раскрыть образ, сколько органично жить в предлагаемых обстоятельствах, заставляя публику верить в реальность вымышленного мира.
Однако и здесь случаются чудеса. Талантливый актер, на все сто вжившийся в образ, становится органической частью фантастического мира. Более того, существует немало жанровых лент, классических и просто популярных, в которых именно яркий, харизматичный артист, по сути, и есть основной «спецэффект», вытягивающий на себе весь фильм. Далеко за примерами ходить не надо, достаточно вспомнить Джека Николсона в «Сиянии» Кубрика, Джонни Деппа в пиратской трилогии или потрясающий актерский ансамбль в «Сталкере» Тарковского. Но развитие визуальных технологий предлагает и более парадоксальные случаи в масштабе всего жанра. Вот скажите: где в наиболее комичных сценах «Маски» заканчивается компьютерная графика и начинается Джим Кэрри? А теперь-то спецэффекты позволяют и вовсе убрать живого человека из кадра, оставив только цифровой «призрак», голос и пластику с чисто виртуальным наполнением. Хотя был бы столь же впечатляющим экранный Голлум без своей «модели»?
Гораздо больше читателей отдают свои голоса философскому смыслу картины. Любопытно, что и далекие от фантастики люди довольно часто видят в ней беллетризованную философию и морщат носы, сталкиваясь с обилием ярких бластерно-меченосных обложек. И хотя среди зрителей, как показывает наша статистика, таковых не более десяти процентов, признаем: цифра все-таки достаточно весомая и опытный коммерсант не откажется от десятой доли упущенной выгоды.
Довольно близко друг к другу находятся составляющие общей сюжетной идеи фильма, а именно: ее оригинальность и внутренняя непротиворечивость. Однако, как замечено давно, сюжетные нестыковки присущи практически любой динамичной картине или книге. И чем большее воздействие оказывает произведение, тем более эти нестыковки видны. Взять хотя бы «проклятый» вопрос: а что мешало хоббитам с Кольцом Всевластья долететь до пункта назначения на орле, вернувшем их обратно? Или что мешает останавливать страшное заклинание «Авада кедавра!» превентивной блокировкой голосовых связок мага? А то и мешает, что иначе не было бы ни книжных, ни кинематографических саг. Сколь угодно гениальный творец выдуманных миров все-таки не обладает мышлением Творца всего сущего, позволяющим учесть все без исключения системные моменты. Это делает невозможным создание идеального произведения, зато подобное несовершенство позволяет искусству развиваться.
Вот потому оригинальная идея в зрительско-читательских предпочтениях значимее идеи непротиворечивой. Однако мы снова сталкиваемся с парадоксом, ибо оригинальность возможна только на каком-то фоне. А значит, тривиальных картин, особенно в условиях поточного кинопроизводства, всегда на порядки больше, нестандартная же лента — явление штучное.
Фаворитом в нашем интернет-опросе выступает общая атмосфера фантастического мира. Этот пункт выходит из круга прочих вариантов. Он во многом объясняет, почему техническая сторона и режиссерское новаторство оказались в нижних строчках рейтинга. Нужно сознаться, что сравнение было не вполне корректным и даже в чем-то коварным: все равно что сравнивать аромат готового пирога с его же ингредиентами. Потому что атмосфера мира и создается за счет тех самых спецэффектов (а фантастика, как никакой другой киножанр, зависима от технологического развития) или столь же «непопулярных» режиссерских находок и концептов. А также за счет мастерства художника, гримера, оператора и иже с ними. Просто теперь элементы настолько плотно пригнаны друг к другу, что их участия как бы и не видно. Подобно тому, как на картине не видно мазков художника. Спецэффекты уже не воспринимаются как чудо — они всего лишь создают это чудо. И режиссер не столько демонстрирует свое видение, сколько приглашает в него зрителя. На наших глазах такой же путь начало проходить 3D — от «демонстрации себя» в виде летящих в зал предметов к большей сопряженности с другими элементами фильма и даже некоторому стремлению «замаскироваться». Атмосфера — то послевкусие, которое создается усилиями всей съемочной группы и почти всеми составляющими картины… И все же одновременно и нечто особое, ибо многие фильмы смотрят исключительно ради этого, а вовсе не ради интересной истории.
