- Очень просто. За деньги всё можно купить, даже такие забавные тайны. Непроходимая ловушка на стресс-тесте курсантов. Кто бы подумал? Она мне недёшево обошлась, между прочим. Но что деньги? Пух… Пройдёшь?
Он уселся на диван и жестом, которым факир гипнотизирует змею указал на комнату. На кровать.
Купил. Он купил информацию. Просто купил. Заплатил кому-то и узнал. И не было никакого чуда. Он не видел её иной, это враньё, не существует ни радуги вокруг людей, ни звериных обличий. Враньё! Просто у него такая манера соблазнять женщин. Сделать услугу, а то и две. Вовремя быть полезным, облегчить существование. Наговорить побольше красивых таинственных слов. И вуаля! Жанна здесь, стоит, пялится на него, глотая слюну, и плавится от желания. Пускай и не совсем от физического, скорее от желания найти единомышленника, понять, что второе видение существует… но одно другого не исключало.
А он просто играл.
Действенно, надо признать. Ведь почти вышло?
И нет никаких тайн, никаких чудес. Жанна просто толком так и не выросла. Вернее, не смирилась с необходимостью жить в этом мире, где столько всего несправедливого и непоправимого. А нужно не искать себе подобных, а просто привести, наконец, в порядок свои мысли, да распрощаться с детством.
Чудес нет и не бывает. Просто у некоторых бывает слишком много денег и слишком изощренные развлечения от скуки.
- Тогда последний вопрос, - хрипло спросила она. - Кто? Кто нас подставил?
Он насмешливо зацокал языком, но раньше, чем Жанна успела вспылить, сказал:
- Ну что ты, лисичка, я не знаю. Мой продавец был гораздо ниже уровнем.
И это чистая правда. За информацию, кто, могли и убить. Ахлейн может и не простой смертный, но пока не шейх, ох, не шейх.
Делать тут было больше нечего.
Жанна опустила глаза, развернулась и вышла. Или выскочила. Или унеслась как ветер, даже не прикрыв за собой дверь. Оставив позади последние детские иллюзии. А может, и взрослые заодно.
***
Всё, что случилось позже, во время бессмысленного и беспощадного “бунта” студентов АМКи отпечаталось в памяти Жанны как сюрреалистический фильм, в который она почему-то попала. Жанна присутствовала там, смотрела, слышала, но ничего не могла поделать. Действие происходило само собой, без её прямого участия.
Курсанты на самом деле не сразу поняли, что происходящая на корабле эвакуация - дело рук студентов. Первое предположение было следующим - кто-то супервлиятельный не получил желаемого, а именно проигрыша курсантов на стресс-тесте и решил расправиться с ними кардинально. Для этого объявлена эвакуация, вся команда, естественно, эвакуируется, а курсанты нет. Их ведь заперли в каютах. А после эвакуации убить всё живое, оставшееся на борту не составит труда. После на Земле обсудят ужасную, нелепую, невозможную трагедию - смерть практически всего выпускного состава Космодемии. Горе, немыслимое горе! Но оно уже случилось, ничего не поделать.
Примут какие-нибудь меры, чтобы подобного не повторялось. Кого-нибудь накажут, возможно, сильно.
И всё.
Конечно, почти сразу курсанты поняли, что это нелепое предположение, но первые минуты… Жанна помнит панику, которая её охватила, стоило услышать вой сирены и наткнуться на заблокированную дверь.
Как ни странно, всё что произошло дальше, даже само падение, напугало Жанну значительно меньше. Она, как и прочие курсанты, чувствовала неприязнь и брезгливость к безмозглым выходкам студентов АМКи которые совершенно невероятным образом умудрились всех так нелепо подставить. Неприязнь, но не страх.
Хоть не угробили никого, и то хорошо.
А ещё зрение Жанны её подвело. От начала сирены и до момента, когда она вышла из упавшего спасательного катера на открытое пространство и взглянула вокруг, на незнакомый пейзаж, люди превратились для неё в сияющие коконы. Иногда в них прорезались лица, иногда коконы вспыхивали или меняли цвет. Но не исчезали.
Пока Жанна не услышала голос Луки, который приказывал курсантам собраться вокруг него.
Тогда коконы, к счастью, пропали.
Жанна надеялась, что хотя бы в этот раз отвяжется от них навсегда.
***
С тех пор прошло две недели.
Правда, всего две? Жанна никак не могла поверить.
Всё изменилось. Настолько кардинально, что прежняя жизнь казалась какой-то блеклой и ненастоящей. Неважным стало и прохождение стресс-теста, и даже несколько лет обучения в Космодемии. Неважным стало, сколько у кого денег и власти. Кто чем помог и как пытался обмануть.
Всё это осталось в прошлом.
Теперь многое стало иначе. Но самое смешное, при смене вещей в глобальном масштабе всё же оставались вещи, которые не изменились совершенно.
Первое - Лука, как и раньше, орал. Даже, вероятно, ещё больше орал, потому что вокруг даже в теории не осталось никого, способного его контролировать. Где там тот командный состав Космодемии или хотя бы один действующий военный? Ха! Теперь Лука был бог и царь, и каждое его слово мгновенно исполнялось.
Второе - иногда всё так же хотелось побыть в одиночестве. Вроде ситуация иная, чем была на корабле - вокруг не замкнутое пространство, где каждый метр поверхности задействован, а бескрайние безлюдные джунгли. Иди куда хочешь, но при этом ты всё так же привязана к команде.
- Завались и руби это клятый хворост, пока я не скажу стоп!
Жанна, которая сидела у огня и проверяла карту, поморщилась. Над ней колыхались длинные нити мха, похожие на буйно разросшиеся мохнатые водоросли. И хотя они колыхались от ветра, ей казалось, что от его крика. До чего же голос у Луки противный. И почему он не может, как все нормальные люди, разговаривать не на повышенных тонах? Почему уверен, что приказы нужно орать во всю глотку, иначе никто не станет их выполнять? Тот же Геройченко, бывало, коротко скажет, еле расслышишь, взглянет так, что руки сами собой по швам вытягиваются, и бежишь исполнять, даже мозги не включая. Но Лука так не умел.
К сожалению, полковник Геройченко остался далеко в космосе. Вне всякого сомнения, его, как и прочих людей, уже давно подобрали спасательные корабли и увезли на Землю, где он станет командовать кем-то другим.
А у курсантов остался лишь один вариант руководства - Лука.
- Жанна, чего расселась? Что с картой? - Раздался вопль над ухом. Она даже подскочила, когда он вырвал её из глубокой задумчивости.
- Всё в порядке. Я проверила очередные два квадрата. Пусто.
- Покажи.
Она открыла проекцию карты, которую курсанты снимали с местности. Карта брала своё начало с холма, где остался лежать катер и раскрывалась широко в сторону запада, где они обследовали уже более четырёхсот, а осмотрели дронадами не менее двух тысяч квадратных километров поверхности. Каждые местные сутки во время стоянки Лука принимал решение о том, куда двигаться дальше. Их путь на карте фиксировался линией, которая теперь напоминала биение пульса на мониторе в реанимации. Судя по пульсу, пациент был скорее жив, чем мёртв, что не могло не радовать. Однако, так же судя по карте они тратили впустую уйму времени.
Главная проблема всего их похода заключалась в том, что курсантов занесло в джунгли.
Лес, который возле катера был вполне обычным и даже редким по земным меркам, неожиданно вылился в буйство растений, разросшихся как в книге про Незнайку. Курсанты чувствовали себя муравьями, бегающими по огромному клубку спутанной проволоки. Только роль проволоки в этих джунглях играли деревья. Толстые стволы, доходящие до двух метров в ширину и неизвестно сколько в длину. Эти деревья росли не всегда вверх. А если росли, то обычно образовывали арку, опускались на почву, где укоренялись, потом змеились дальше, может, влево, может, вправо, может под непонятным углом и вовсе в никуда. Они сплетались и уходили на высоту в десятки метров. С них свисали многочисленные мохнатые лианы, вокруг которых вились тучи мошек, а стволы этих деревьев были покрыты странными фиолетовыми наростами, в которых плескалась густая жидкость. Вполне возможно, все эти джунгли были одним-единственным безмерно расплодившимся деревом.
