Лягушка-принцесса (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна

— Да она же ещё маленькая! — изумилась собеседница. — Ей всего десять лет. Куда ей в слуги? Там и воду надо носить и бельё стирать. А если надо будет в город сходить?

— Ну так и что, — пожала широкими покатыми плечами отпущенница. — Вы ей только расскажите куда, она у меня шустрая.

— Нет, госпожа Бест, — покачала головой девушка, подумав: "Ещё не хватало детей эксплуатировать. А если с этой малявкой что-нибудь случится? Одна служанка из-за меня уже умерла, хватит".

— Хоть ваша дочь и умница, но я её с собой не возьму. Поговорю с госпожой Септисой, может быть, она кого-нибудь даст.

— Ну как хотите, госпожа Юлиса, — разочарованно пробурчала супруга управителя.

Очевидно, регистор Трениума всерьёз опасался за жизнь племянницы, потому что на этот раз он взял с собой в имение пятерых коскидов, у троих из которых на поясах висели короткие мечи.

Какое-то время господин Септис сидел на передней скамеечке фургона, обсуждая с толстым отпущенником какие-то хозяйственные дела. Бест лично отправился в Радл не только за тем, чтобы проводить покровителя и вернуть назад фургон, но и закупить кое-что для поместья.

Ника, у которой ещё вчера вечером возник один весьма деликатный вопрос, терпеливо ждала, когда же они наговорятся, и дядюшка заберётся в повозку, чтобы полежать на набитом свежей соломой матрасе.

Дав ему устроиться поудобнее, она пододвинулась ближе и тихонько поинтересовалась:

— Господин Септис, вы сказали, что моя история скоро станет известна всему Радлу?

— Это уж наверняка, — рассмеялся тот.

— Тогда что рассказывать, если вдруг спросят, зачем принц Вилит приезжал к нам в поместье? Как-то не хочется говорить о том, что он признался мне в любви. Государь вряд ли разрешит наш брак, но сплетни о том, что между нами что-то было, нашей семье на пользу не пойдут. Вряд ли кто-то поверит, что я ему отказала.

— Ещё бы! — насмешливо фыркнул собеседник. — Многие девицы и даже замужние женщины мечтают оказаться в постели с сыном императора. Только нам такая сомнительная честь ни к чему. Но вы правы, слухи обязательно пойдут — на то он и Радл. О том, что вам сказал принц, лучше помалкивать. Не говорите об этом никому, даже вашей бабушке…

— Но господин Бест всё знает, — вполголоса заметила Ника, кивнув на матерчатый полог, за которым расположился управитель.

— За него не волнуйтесь, госпожа Юлиса, — успокоил её регистор Трениума. — Он человек надёжный, лишнего не скажет.

Девушке оставалось только понимающе кивнуть.

— А вы говорите, что случайно встретились с Вилитом на имперской дороге, после того как вырвались из лап людокрадов. Его высочество не мог бросить благородную девицу одну в столь плачевном состоянии, вот и проводил вас до имения.

— Так оно и было, — согласилась племянница.

— Теперь главное — вам с ним больше видеться, — озабоченно продолжил дядюшка. — Чтобы эта история забылась до получения письма из Канакерна. Принц не пользуется большой популярностью в Сенате, и слухи о его связи с вами могут нам навредить. Придётся вам посидеть дома, госпожа Юлиса, а я прикажу привратнику, чтобы никого не пускал.

— Я понимаю, господин Септис, — кивнула Ника и постаралась вздохнуть как можно тяжелее. — Но что скажет господин Аварий, когда узнает об этой истории?

— По этому поводу вам переживать не стоит, — усмехнулся собеседник. — Ваш жених слишком умен, чтобы из-за такого пустяка отказываться от столь выгодного брака. Теперь вместе с вами он получит не только родство с одним из самых знатных родов Империи, но и очень богатое приданое.

— Вы лучше знаете людей, господин Септис, — польстила ему она. — Вам виднее.

— Разумеется, — важно кивнул тот. — Но я всё же попрошу сенатора Юлиса с ним поговорить. Ваш жених должен знать, что случилось на самом деле.

Дав ей ещё несколько ценных советов по поводу того, кому и что говорить, мудрый дядюшка задремал, привычно не обращая внимания на тряскую дорогу.

За обедом в придорожном трактире он с удовольствием пересказывал племяннице свежие столичные новости, подчёркнуто не вспоминая ни о принце Вилите, ни о похищении, ясно давая понять, что подобных тем в столь людных местах лучше не касаться.

До столицы Империи они добрались уже на закате.

В доме регистора Трениума не спали. Едва хозяин стукнул в ворота, как калитка тут же отворилась, и Янкорь, низко поклонившись, отступил в сторону, пробасив:

— С возвращением, господин. С возвращением госпожа Юлиса.

Не успели они миновать прихожую, как впереди послышались взволнованные женские голоса. Их встретили ещё в переднем внутреннем дворике. Жёлтые огоньки тусклых масляных светильников с трудом разгоняли сгустившуюся тьму, вместе с первыми звёздами отражаясь в неподвижном зеркале водоёма, расположенного прямо под квадратным отверстием в кровле.

— Хвала богам, ты вернулся! — всплеснула руками сухонькая старушка в наброшенной на плечи толстой шерстяной накидке. — А вот и Ника! Что там с тобой случилось? Ты цела? Кто на тебя напал? Их нашли? На кол посадили? Вот мерзавцы.

— Давайте ужинать! — бесцеремонно прервал матушку хозяин дома. — Там всё и расскажем.

— Проходите в столовую, — распорядилась его супруга и приказала рабыне. — Ушиха, скажи на кухне, пусть подают.

— Слушаюсь, госпожа, — торопливо поклонившись, та почти бегом бросилась вглубь дома.

— Подожди! — остановил её Септис. — Передай повару, пусть соберёт что-нибудь для коскидов. На пятерых. Ну, как всегда… Нет, пусть добавит кувшинчик не разведённого вина.

И в ответ на недоуменно вскинутые брови супруги поморщился.

— Сегодня я их на ужин приглашать не буду. Своей семьёй посидим. Кое-что обсудить надо.

Сгрудившиеся в передней, спутники регистора Трениума одобрительно загудели. Время уже позднее, и мало кому охота возвращаться домой по тёмным кривым улочкам, где всегда есть шанс нарваться на грабителей.

В комнате с тремя широкими ложами вокруг круглого стола уже горели укреплённые на расписных стенах светильники. Усевшись на то, что посередине, регистор Трениума, помедлив, пока молоденький раб развяжет ремешки сандалий и омоет ноги в деревянном тазике, улёгся, подложив под правый локоть толстую квадратную подушечку.

Поскольку Ника теперь осталась без служанки, ей пришлось ждать, пока невольница разует хозяйку дома и её свекровь. Попаданка могла бы и сама справиться, но даже здесь среди родственников приходилось вести себя так, как подобает девушке из благородного рода.

Призывно улыбаясь хозяину, виночерпий Эминей наполнил его кубок разведённым вином. Не дожидаясь, когда он обслужит собравшихся за столом женщин, Септис в три глотка осушил вместительную посудину.

В столовую стали заходит рабы с большими, уставленными блюдами подносами. После второго бокала регистор Трениума коротко изложил родственницам ту версию событий, которую они с Никой обговорили дорогой. Не дав им ни задать вопросы, ни поохать как следует, он сразу же перешёл к распоряжениям:

— Я хоть и приказал нашим людям помалкивать, но об этой истории всё равно будут болтать. Для нас главное, чтобы побыстрее забыли. Поэтому госпожа Юлиса будет сидеть дома до тех пор, пока не придёт письмо от консулов Канакерна. Никаких поездок в гости. Слышите, госпожа Септиса?

— Да, господин Септис, — чопорно поджав губы, пробормотала супруга, всё же спросив. — А если пригласят?

— Отвечайте что хотите, — раздражённо махнул рукой глава семьи. — Но госпожа Юлиса останется дома! И у нас никого не принимайте…

— Так мне что же, и с дочерью увидеться нельзя?! — возмутилась Торина Септиса Ульда.

— Ну разве что кроме госпожи Олии, — посопев, смягчился сын.

Довольная старушка растянула в улыбке густо накрашенные губы.

— У меня погибла служанка, господин Септис, — вполголоса напомнила Ника.

— Тут она вам и ни к чему, госпожа Юлиса, — моментально отпарировала хозяйка дома. — Здесь вам и Дедера поможет. Не так ли, госпожа Септиса.