— Мы выясним, кто она, — сказал Хейн. — И мы узнаем, где она.
Андерс не мог оставаться с ними ни секунды дольше, чем это было необходимо. Если бы он это сделал, то наверняка выдал бы их связь, сказав какую-нибудь глупость. Он должен был найти способ убежать от них, и как можно скорее.
У Рейны было большое преимущество перед волками… в конце концов, она летала. Если ей удастся проскользнуть обратно в город, он должен ждать ее, а не запираться за высокими воротами Ульфара.
Сама Академия представляла собой огромное здание, в котором жили все дети, успешно прошедшие превращение в двенадцать лет. Это была наполовину школа, наполовину военная казарма, потому что если ты можешь измениться, то в твоем будущем будет только одна работа.
Ты будешь частью Волчьей Гвардии, патрулирующей улицы, чтобы обеспечить соблюдение закона, защищающей Валлену от драконов или помогающей вырастить следующее поколение. Барак для взрослых волков находился рядом с Академией, примыкал к ней и был окружен такими же высокими стенами. Студенты были маленькими охранниками в ожидании.
Студенты Академии, казалось, выходили в город только группами по четыре человека или со взрослыми членами гвардии. Он будет пойман в ловушку среди них, когда ему нужно будет двигаться одному, чтобы либо встретиться с Рейной, либо выяснить, как ее найти.
Если бы они поменялись местами, он знал, что Рейна прошла бы прямо через все на своем пути, чтобы добраться до него. Теперь ему предстояло сделать то же самое.
Волки оставили его наедине с мыслями, и все четверо снова вышли на улицу. Хейн и женщина наклонились к земле, фигуры становились все более вытянутыми, и Андерсу было трудно уследить за ними взглядом. Как будто его мозг говорил ему, что то, что он видит, невозможно, и поэтому отказывался позволить ему увидеть это должным образом.
Пока он размышлял, они снова превратились в волков, поднимающих носы, чтобы учуять любую приближающуюся угрозу. Перемена ощущалась так, словно его тело было в огне, но они сделали это легко. Парочка бежала впереди двух оставшихся людей, и горожане поспешили убраться с их пути.
Последствия бегства Рейны были видны повсюду. Улицы переполнены людьми, каждый из которых жужжал своей собственной версией истории, но они держались поближе к своим дверям, готовые нырнуть обратно, если дракон вернется, чтобы напасть еще раз. Середина мощеной улицы была свободна, и волки, и люди шли по ней, каждая пара глаз следила за их движением. Андерс знал, что в плаще девушки, накинутом поверх его импровизированной одежды, он выглядит как один из охранников.
Вот только он знал, что ходит не так, как все остальные, точно так же, как и он сам отличался от них. В их движениях была грация, что-то волчье, даже когда они были людьми. Уверенность. Они шли так, словно знали, что за ними наблюдают.
Он искоса взглянул на девушку и увидел, что она смотрит на него.
— Я — Лисабет, — тихо сказала она. Затем, ее губы изогнулись: — Не волнуйся об этом. Есть причина, по которой они говорят новым студентам оставаться в волчьей форме всю дорогу до Академии. Всегда есть один, которого ловят каждые несколько лет, и у них нет дракона в качестве оправдания. Только подумай, по крайней мере, ты не изменился на помосте.
Андерс почувствовал, как холодеет при одной мысли об этом. Она была права, он мог оказаться голым посреди доков. Ему буквально снились кошмары о таких вещах. Он знал, что девушка пытается быть милой, поэтому заставил себя улыбнуться в ответ.
Лисабет была единственной ученицей Ульфара, которую Андерс когда-либо видел без группы из четырех человек, и он задавался вопросом, было ли в ней что-то особенное. Он чувствовал, что должен представиться, но не мог вспомнить ни одного вымышленного имени, чтобы назваться.
— Спасибо за плащ, — прошептал он в ответ. Она снова улыбнулась.
Он никогда раньше не видел улыбки волка, по крайней мере, в человеческом обличье. Иногда, когда они парами пробегали по улицам Холбарда в дозоре, высунув языки, казалось, что они почти улыбаются от удовольствия пробираться сквозь толпу. Но в этой девушке было что-то нежное, что никак не вязалось с той мыслью, которую он вбил себе в голову о студентах Академии.
Андерс никогда раньше не задумывался о том, что происходит с детьми, которые превращаются, но не хотел ни сражаться, ни тренироваться, ни учиться отдавать честь и патрулировать, как члены гвардии. Но теперь у него появились вопросы.
Он не был уверен, были ли эти новые вопросы о Лисабет или о нем самом.
Они завернули за угол, и он мельком увидел портовую площадь, где проходило Испытание Посохом. Он забыл о своих предположениях, снова беспокойство нахлынуло. Теперь на улицах было больше народу, торговцы и горожане выходили посплетничать и поглазеть на обломки помоста, хотя все внимательно следили за небом.
Через минуту они окажутся на площади, где будет еще больше волков, а потом мимо нее к Академии. Как же он тогда уйдет?
Андерс в отчаянии огляделся по сторонам, пытаясь отвлечься. Ему нужно было что-то, что дало бы фору, если он собирался бежать. Если бы это был любой другой день, если бы он попал в любую другую передрягу, Рейна была бы там, держась рядом с ним, готовая вызвать хаос в нужный момент.
Теперь, когда секунды бежали, Андерс застрял в одиночестве, и такие вещи никогда не шли ему на пользу.
Он оглядел толпу в поисках союзника.
Многие дети, которые бесновались на улицах Валлена, как Андерс и Рейна, проводили свое время в доках, точно по той же причине, по которой он и его близнец делали это — толпы были плотными, добыча была хорошей, и всегда был лабиринт переулков и крыш, по которым можно было убежать, если что-то пойдет не так. Теперь Андерсу нужен был только один.
У него не было того, что он называл друзьями… когда ты боролся за объедки, временные союзы обычно были лучшим, что ты мог ожидать, и в любом случае, у него всегда была Рейна. Сейчас ему просто нужен был кто-то… кто угодно.
Они были всего в дюжине шагов от площади, когда он заметил Джерро, карманника, которого он видел с Рейной на крышах Треллиг-сквер. Они никогда не были хорошо знакомы, но встречались много раз. Взгляд Джерро едва не проскочил мимо него… он был в сером волчьем плаще, и никто не был настолько глуп, чтобы воровать у волка.
Глаза Джерро широко распахнулись, когда он понял, что это Андерс в серой волчьей униформе с белой отделкой, и он споткнулся, рикошетом отскочив от женщины, которая была занята тем, что ставила на место огромную бочку с серебряной рыбой, вытаскивая товар теперь, когда опасность миновала.
Андерс не терял ни минуты. Он поднял правую руку, сжал ее в кулак и поднес большой палец к правому уху. «Помоги мне», — говорил этот сигнал. «Быстро».
Согласно правилам улицы, это был самый важный сигнал. Ты должен был помочь тому, кто дал сигнал, и все это делали, потому что никогда не знаешь, когда именно ты подашь сигнал.
Тем не менее, Джерро колебался мучительный момент, его взгляд скользил по охранникам, взвешивая риски. Затем он кивнул и бросился вперед на женщину с бочонком, согнувшись в талии, чтобы ударить ее плечом для максимального эффекта.
Она упала на бочку, и та с грохотом опрокинулась набок, каскад блестящих рыб вывалился на улицу. Волна солено-рыбного запаха ударила Андерсу в нос, и сотни скользких серебристых рыбок скользнули у всех под ногами. Соседние горожане и его волчий эскорт катались по булыжной мостовой с тревожными криками.
Андерс единственный, кто был готов к нападению, отскочил от чешуйчатого месива, протискиваясь между двумя зеваками. Он скинул серый плащ, когда Джерро бесшумно появился рядом с ним, протягивая руку. Андерс сунул ему плащ, и Джерро побежал по улице, натягивая его поверх рваной рубашки.
Андерс нырнул за спину двух мужчин, когда серебристо-серый волк, который, как он знал, должен был быть Хейном, бросился за Джерро, остальные последовали за ним. Надеясь, что запах рыбы заглушит его запах, Андерс вскарабкался на штабель деревянных ящиков у соседнего магазина. Он оглянулся, чтобы убедиться, что волки не заметили его, затем потянулся к оконной раме на втором этаже.
