Вот этот то червяк и проглотил мистера Булгака, в последние секунды на стекле запечатлен разевающийся зев этого редкого животного, лезущего в беседку со стороны неприступного живого забора санатория. Кстати, проколы, которые делает этот червяк в пространственном континууме, не зарастают сразу, а еще какое-то время их можно использовать для перемещений. Правда время в них течет не так как во вне, и можно основательно потеряться.
Я с ужасом осознал, что преследуемая мой мозг картина зубастого червя, являлась отголоском уже произошедшего явления, и нам действительно повезло, что мы потеряли только пару часов, бегая этой червоточиной.
За это время нас довезли до смотровой площадки в горах.
Вид отсюда открывался поистине великолепный. В углу была установлена рамка для фотосессий, и Лили предсказуемо ахнула.
Ту-ша понятливо покивал, пошел к автомобилю и вытащил допотопный фотоаппарат на треноге.
Но начинка оказалась неожиданной, на руки мы после съемки получили картину двадцать на тридцать, написанную по ощущениям масляными красками, карту памяти, как сказал Ту-ша, на пять минут съемки, когда Лили крутилась и выбирала лучшие ракурсы, командуя, — а еще вот так пожалуйста. И две фотокарточки. Черно — белую и цветную. Причем на черно-белой мы стояли в той одежде, которая на нас была в тот момент, а на цветной — в суперсовременных прикидах, по мерках межгалактического общества.
Кажется этим эмиссар покорил сердце Лили.
Дальше он огорошил нас сообщением о том, что в досье, которое передали мне не указано место последнего пропавшего. Так вот, все следы ведут сюда и обвел жестом площадку.
И тут Лили огорошила нас — а я-то думаю, чем здесь так странно пахнет, — и посмотрела под ноги эмиссару.
Я проверил свои ощущения, ничем здесь посторонним не воняло, я бы уж точно заметил. Волк вернулся сразу же, когда рассекретил свое инкогнито шофер.
— Да не может быть, — несколько обиженно протянул Ту-ша рассматривая сначала подошвы собственных туфлей, а затем и площадку. Нет здесь посторонних запахов. Мы проверяли. Ничего нет. Как будто ее отгенералили.
— Это же отсюда пропала, как её — обратила она свой взгляд на меня. Волк довольно рыкнул и завилял хвостом.
— Муси Пуси, — подсказал я.
— Она что, японка? — неожиданно предположила Лили.
Информации по последней пропавшей было действительно очень мало.
Ту-ша явно не понял что она имела в виду. Пришлось вкратце посвящать его в самобытность этого народа.
— Но как вы догадались? — он смотрел на Лили несколько подозрительно.
— Вы знаете, это место, здесь сочетается тишина и красота. Место для созерцания. И для признания в любви.
Вот про второе соглашусь на сто процентов. Меня уже минут десять просто подмывало встать на колено и попросить ее руки.
— Если ты чего-то не видишь, то это не значит, что его нет, — выдала она странную фразу и показала на границу площадки.
— Быстро вы, вдвоем туда.
Затем она медленно начала обходить площадку, танцующие легкие, можно сказать невесомые движения. На втором круге я отметил, что она закрыла глаза и теперь идет, доверяя наитию. Уменьшая с каждым разом круг, она начала петь.
И мы с Ту-ша удивленно стали взирать на проступающие в воздухе призрачные картины. Каждый круг — слепок какого-то момента.
Вот, смазанный контур женской ноги, вот букет роз, висящий в воздухе и часть мужской руки с манжетами, заколотыми вычурной запонкой, хрусталь голоса Лили дошел до умопомрачительной высоты, как и она в центр. Она вытянулась в струну, подняв руки и оттолкнулась от земли.
Время остановилось, из под ее туфельки из камней площадки показалась тончайшая игла, скручиваясь и чернея она стала втягивать в себя картины нарисованные талантом эльфийки и в последний момент мы увидели, как высокий мужчина подхватывает девушку, похожую на японку, на руки, та кладет ему голову на плечо и закрывает глаза.
— Это очень плохо, — отмирает эмиссар, я бросаюсь к Лили, и как в видении подхватываю ее на руки. Она потратила слишком много сил.
Стараясь не приближаться к черной игле, висящей в воздухе в центре площадки, спрашиваю — что плохо?
— Это, — он явно мнется, решая стоит ли озвучивать информацию.
Лили касается моего уха губами, — опусти меня, мне уже лучше.
— Это игла времен, — подсказывает она эмиссару.
Он кивает, глядя как использованный артефакт при соприкосновении с воздухом превращается в пепел.
Что-то на задворках памяти скребет и толкает вперед.
Достаю лупу и опускаюсь перед микроскопичной кучкой.
Если подует хоть мало мальский ветерок улики разлетятся над озером и ничего больше мы не сможем узнать.
И таки вижу крохотную искорку, тот самый оттиск. Древо жизни подарило нам не только дальнейшую жизнь, позволив Анне увести нас порталом, но и саму Лили, когда вселило ее душу в тело эльфийки. И именно такие искры гасли над ней, когда оно усыпало неподвижное тело с кулоном на груди.
— Это не игла времен, — выдыхаю, вставая с коленей. Это игла Древа жизни. Только Древо это хвойное.
— Невероятно, — тянет эмиссар.
— Давайте быстрее, — подгоняет нас Ту-ша.
— Мне нужно срочно отчитаться о подвижке в расследовании. А вы опаздываете на обед и это может выглядеть подозрительно.
Пожевав губу, он продолжает — и вы снова удивили меня, должен признать, что такого в моей практике еще не случалось. Я сообщу руководству о невероятной эффективности предложенной оракулом замене.
И высадив нас у входа в пансионат бодро давит на педаль и исчезает в клубах пара.
Часть 7 Learning from Examples и сюрпризы от примерного поведения
После обеда мы медленно прогуливались дорожками пансионата. Я даже предложил Лили изучить предлагаемый список процедур в нахваливаемом блаженном центре.
Девушка на секунду остановилась, но затем махнула рукой в направлении нашего коттеджа, — Не сегодня Дерек!
Она после экскурсии была необычайно тихой и задумчивой. Возможно, пропущенные через себя эмоции повлияли на тонкую организацию души эльфийского тела или же переизбыток оных перегрузил компьютеризованный разум. Не в плане что у нее компьютер в голове, а в смысле, что ей долгое время пришлось сосуществовать с искусственным интеллектом и это наложило определенный отпечаток.
Пройдя мимо карты в спальню, она закрыла дверь с репликой — тихий час!
Я же вытащил журнал и пристроился на диване. Первый и последний случаи проявившие улики практически сразу после начала нашего расследования, говорили по крайней мере о существовании какой-то пока скрытой связи.
— Ом-м-м, раздалось привычное со стороны дурдома.
Вместе с ом-м-м передо мной возникла Лили с круглыми глазами.
— Дерек, — почему-то шепотом позвала она — ты почему не разубедил меня?
— В чем, — я непонимающе рассматривал ее розовые щечки и наличествующую картину смущения.
Она обреченно вздохнула — наши соседи не переставляли мебель.
— А точно, — я хотел провести с ней разъяснительную беседу, но постойте, откуда она, — Лили, а почему ты только сейчас поняла это? — задал закономерный вопрос.
Она еще больше зарозовела, и поманила пальчиком.
С балкона открывался поистине горячий вид на виновников этого открытия.
Это хорошо, что я уже предупрежденный Лили, высунулся только слегка прикрываясь шикарными пальмообразными листьями растущего в горшке растения.
Отклонившись назад, развернулся и вошёл в спальню.
Вот почему сексом на людях занимаются они, а краснеть и смущаться приходится нам.
— Учитывая наши доверительные отношения, — начал я откашлявшись.
— Дерек, — возмущенно зашипела Лили кошкой. — Я не маленькая, просто так получилось, наверное, по привычке смоделировала результат как интеллектуальная система.
— М? — воззрился на нее с толикой заинтересованности.
