— Ваша милость, — вновь прошептала Изольда. — Прошу садитесь… Может быть вы что-то желаете?
— Я приехал поговорить с тобой, дочь моя, — жрец опустился в глубокое белое кресло, а Изольда уселась на краешек дивана, сложила руки на коленях как послушная школьница и принялась просто пожирать его глазами. О, Сет! Сам верховный твой жрец решил покинуть храм, чтобы поговорить всего лишь с одной из твоей паствы! Душевное волнение захлестывало девушку все больше и больше. Она никогда и не мечтала, что будет удостоена подобной чести!
— Вы осчастливили мой дом и меня, ваша милость… Я никогда не смела и мечтать о подобной чести, это…
— Перестань, дочь моя, — перебил ее Марк. — Я вижу — ты счастлива принять под своей крышей скромного служителя нашего великого Повелителя, — он усмехнулся над тем, как назвал себя. — Но я проделал весь этот путь не для того, чтобы попить чаю и поговорить с тобой о жизни. Мне стало известно, что ты — невеста Нила Адриана Роуза, брата короля Джонатана II, и как мне сообщил жрец Исайя, твой духовный наставник, к которому ты обратилась за помощью, ты и твой жених надеетесь стать регентами при малолетнем принце Лоуренсе, а потом… Кто знает, что может случиться потом? Это так?
— Да, ваша милость, — кивнула Изольда. — Я обратилась за помощью к Исайе, потому что у меня не так много сторонников, которые могут помочь мне восстановить мои права на корону. А все, кто есть… они не особенно решительные, многих Уайтроузы уничтожили. Нам же нужна не только поддержка со стороны народа и армии, нам нужна еще сила для того, чтобы поднять восстание, вооружить и обучить наших сторонников. Этого сделать я не могу, потому что просто не умею, но я знаю о том, что в храме нашего Повелителя Сета обучают искусству боя. К тому же для достижения цели необходимы деньги. Очень большие деньги, которых нет ни у меня, ни у моих сторонников.
— Да, ты права, — кивнул жрец. — Обучают. Но воинов осталось не так уж много, мало кто понимает истину и идет на службу нашему богу. Они могут тебе помочь, но не будут в состоянии переломить ход событий, их слишком мало.
— У меня нет вообще никого, — призналась девушка. — От Нила может быть поддержка, но так же не очень большая. Армия никогда не была полностью на нашей стороне и не будет. Ей надо дать толчок, а мы не знаем как, ведем разговоры с его знакомыми из генералитета и делаем ставку на будущих военных. Но пока они закончат обучение, пока станут получать высокие звания, пройдет много лет, весь наш план может лопнуть, и принцу Лоуренсу к тому времени может не понадобиться регент.
— Дочь моя, — жрец тонко улыбнулся, откровенно рассматривая фигуру Изольды, — Сету служат не только воины, но и жрецы. Мы можем кое-что недоступное людям. И мы можем пустить в ход свои знания и умения, но ты же понимаешь, что это будет не по доброте душевной. Да и силы наши также ограничены, потому как наша Сила — это кровь и жертвы. Человеческие жертвы.
— Ваша милость, я это знаю… Но где и как я могу найти людей для ритуалов? Я бы с радостью, да…
— Ты не совсем поняла меня, Изольда, — вновь перебил ее верховный жрец. — Я не предлагаю тебе искать людей для ритуалов, нет. Я поясняю, что наша Сила — это жалкие остатки того, что некогда было. Мы вынуждены экономить ее и расходовать только в самых крайних случаях. Естественно, мы поможем тебе в твоем начинании, но и тебе надо будет после успеха дела помнить о плате, — жрец тонко улыбнулся.
— Моя благодарность не будет знать границ, ваша милость! — воскликнула Изольда, пребывающая в полном восторге от щедрого предложения. — Но вашей милости надо знать, что мой жених привержен культу Крома и богов Света, а его главный помощник и друг — один из жрецов Крома. Как я догадываюсь, ему помогают не только различные представители высоких финансовых и военных кругов Розми, но и некоторые жрецы богов Света. Я не знаю, кто именно, но…
— Что ж, — тонко улыбнулся Марк, — для достижения общей цели мы вполне можем объединить усилия. Сейчас у нас есть главная цель и главный противник — королева и ставленники ее деда.
— Вы, ваша милость, хотите объединиться со жрецами богов Света?! — в ужасе воскликнула Изольда.
— Для возвращения Повелителя и возрождения его Империи все средства хороши, — наставительно произнес Донован. — В одиночку мы не сможем свергнуть Талинду, или же ее свергнут без нас. Думаю, ты также это поняла, раз согласилась на брак с господином Роузом: он не только поклоняется богам Света, но его отцом был король из династии, отобравшей у твоих предков корону. Не так ли, дочь моя? — тонко улыбнулся верховный жрец Сета.
— Так, ваша милость, так, — закивала головой пораженная девушка. — Но я — простой человек, вы же жрец Повелителя…
— Дочь моя, именно поэтому я и нуждаюсь в союзниках — мои цели куда сложнее и мыслить мне приходится шире, — он внимательно изучал ее лицо, ища еще хоть что-то за благоговением и восторгом. Вроде бы, она умна, так говорит Исайя, умна и осторожна, целеустремлена и предана Повелителю. — И тебе выпала великая честь: помочь нашему Повелителю вернуться в наш мир. Ты поможешь мне, а когда Сет вернется, он обязательно узнает о твоей роли в нашем деле и вознаградит тебя.
— Ваша милость… — чуть ли не в экстазе пробормотала Изольда, опустившись на колени на пол. Она и мечтать не смела о том, что когда-нибудь она сможет приблизить возрождение Империи своего бога, что она будет служить ему! Служить и приближать его возвращение…
5
Иногда генералу Бодлер-Тюрри казалось, что он бьется с каким-то фантастическим чудовищем, а не с обычной смутой, начавшейся в стране после смерти Джонатана II. Если у этого чудовища отрубить одну голову, на ее месте немедленно вырастут две другие. Причем набор зубов и клыков в их пастях будет еще более впечатляющим, чем у срубленной головы.
Конечно же, по приказу королевы был установлен жестокий контроль над всеми телеканалами и радиостанциями, все печатные издания проходили жестокую цензуру прежде чем попадали на прилавки киосков или в магазины. Некоторые особенно рьяные радетели за свободу слова или счастливую жизнь под мудрым правлением господина Роуза возмутились цензуре. Они даже успели выпустить пару передач и статей о том, как в Розми угнетают свободную прессу и ведут тотальный контроль средств массовой информации. Возмущались они не долго — их арестовали. По обвинению в государственной измене. РСР не стала церемониться на этот раз.
После сего инцидента желающих выступать с обличительными речами в прессе поубавилось. С одной стороны, это было хорошо, ведь как показывал опыт революций последнего столетия, именно газеты, радио и телевидение позволяли создать нужное революционерам отношение к свергаемому правительству, сформировать общественное мнение и отправить в едином порыве толпу народа на указанного искусным кукловодом врага. Один или десять ораторов не смогут одновременно выступить в десятках городов и поддерживать эмоции миллионов людей, разжигать накал страстей без телевидения, радиовещания и прессы. Людей нужно постоянно контролировать, в их умы нужно постоянно вкладывать нужные мысли, идеи, сделать же это можно только при помощи эфира и печати. Нет их — нет нужного градуса и контроля. И революция растянется на десятилетия.
И тем не менее проклятые заговорщики сумели наладить работу подпольных типографий. Они также снимали подпольные телепередачи и фильмы, которые пускали в эфир. Иногда кто-то подменял кассеты и диски, которые должны были крутить в эфире, иногда кто-то глушил сигнал каналов, вторгаясь в программу передач. Но бывали случаи, когда пропагандистские программы запускались директорами каналов и радиостанций осознанно: тут в ход шли или большие деньги, или угрозы, или же те сами верили в то, что делают правое дело.
С последними было проще, их легче кололи, отстраняли от должности, арестовывали. С первыми двумя категориями было сложнее. Они не были врагами короне, они были всего лишь дельцами или жертвами. Самое неприятное заключалось в том, что даже допрос с ультрапентоталом не дал никаких результатов: материалы передавали или запускали совершенно неизвестные люди, или же поступали звонки, что там-то и там-то можно найти интересные материалы.
