Танцуй! (СИ) - Вишневский Сергей Викторович

Он постарался сделать это мгновенно, но потребовалось около двух секунд, прежде чем гвоздь покрылся инеем, а кончик начал светиться от температуры.

— Отлично, — поджав губы, произнес учитель. — Это была ловушка. Так?

— Если тепло есть везде, где есть моя сила, то вся магия льда и холода — это способ избавиться от силы огня. Я могу создавать заклинания льда и холода, используя свою силу огня. — произнес парень, глядя в глаза учителя.

— Возможно, я ошибался, и ты не настолько туп, — кивнул Роуль.

— Вы проиграли. Сутки вы не должны открывать рта.

Упырь открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрыл.

— Уговор дороже денег, — улыбнулся Рус и повернулся к Хойсо. — Уважаемый Хойсо! У меня сегодня есть немного времени. Ко мне пришла партия отличнейшей корицы и пшеничной муки. Не хотите продегустировать новый рецепт?

— Да… Да, конечно… С УДОВОЛЬСТВИЕМ! — громко и выразительно произнес черт, проходя мимо друга.

— Вы тоже можете зайти, — кивнул Рус, с улыбкой глядя на учителя. — Мы же не злодеи какие-нибудь. Посмотрите… понюхаете…

***

Император сидел за столом.

Это был искусно украшенный стол из особого дерева — лагуднини, на которое отлично ложились заклинания против яда. Да, времена изменились, и никому не придет в голову травить правителя империи, но традиции брали свое.

Стол был достаточно большим, чтобы усадить за него около двадцати человек, но император сидел за ним один. Рядом со столом, положив рядом с правителем пипку с документами, согнулся в поклоне Циперон.

Император взял в руки документы только после того, как доел десерт и прополоскал рот терпким напитком.

— Говори, — произнес он, пробегая глазами по документам.

— Мы посетили Вивек по вашему заданию. Собранная информация говорит однозначно — городской маг Рус использует узловую технику. Также мы провели первичную разведку и в ходе беседы с Русом мы выяснили, что его учитель — проклятье перевала Укто.

— Он человек?

— Он похож на человека, но таковым не является, — покачал головой Циперон. — По первичным признакам и косвенным свидетельствам мы предположили, что он упырь.

— По косвенным свидетельствам? — поднял от документов взгляд император.

— К сожалению, только по косвенным, — кивнул инквизитор. — Любое прямое воздействие, вне зависимости какое, он просто игнорировал. Ни руны, ни конструкты, ни артефакты на него не работали.

— Достаточно сильный маг?

— Тут будет уместнее сказать слишком, — задумчиво произнес Циперон. — Любое воздействие показывало нам черный сгусток тьмы, а когда мы попытались измерить его глубину, то не получили ни одного отклика. Словно это была сама тьма.

— Что еще про него известно?

— Этот учитель… На него находит сумасшествие каждую луну. Он сходит с ума и может вытворять неоднозначные поступки.

— Вот как? А в остальное время?

— Странный, но не более того, — пожал плечами инквизитор.

— Тебе удалось добыть его кровь?

— К сожалению, нет и у меня есть серьезные опасения, что это невозможно. Боюсь, в его жилах вместо крови что-то другое. Да и подобраться к нему оказалось совершенно невыполнимой задачей. Он передвигается через стихию тени и подловить его для укола невозможно.

— Через стихию, — задумчиво повторил император, продолжая перелистывать документы в папке.

Глава целой империи еще раз пролистнул документ и замер, уставившись на очередную сноску.

— Имперская сальса — это подтвержденный факт, — кивнул Циперон. — Теперь мы можем заявить со всей точностью. Он владеет имперской сальсой.

Император поднял взгляд на инквизитора и, вздохнув, произнес:

— Все-таки это он…

Он отложил папку с документами и поднялся из-за стола.

— Отведите оттуда все наши силы. Нужно максимально дистанцироваться от него и убрать все возможные потери с нашей стороны.

— Потери? — нахмурился Циперон. — Сейчас за право взять под контроль Вивек как торговый узел враждуют два клана и…

— Не имеет значения. Разошли предупреждения. Объяви о большой операции инквизиции. Пусть убираются из того района, если не хотят потерять своих людей.

— Хорошо, господин, — кивнул инквизитор. — Я все сделаю.

— Тогда оставь меня, — произнес глава империи.

Стоило Циперону покинуть большой кабинет, как император достал из-под вышитой золотом мантии цепочку, на которой висел золотой ключик.

Император молча вышел из приемной и отправился по коридору. Слуги семенили рядом. Иногда они сменялись из-за отсутствия разрешения на нахождения в определенной части дворца. В итоге, после многих поворотов и лестниц император остался в одиночестве. В дальнем нижнем крыле дворца было запрещено находиться слугам.

Глава государства дошел до тупика и остановился перед дверью, покрытой сложной вязью рун. Он приложил руку в специальное место, чтобы активировать замок. Руны засветились, и дверь треснула посередине.

Трещины аккуратно обошли руны и протянулись от пола до потолка. В следующий момент дверь медленно принялась открываться. Внутри его ждал небольшой проход в комнату без окон и дверей.

Император вошел внутрь и остановился перед закованным в цепи телом. Узника сначала замотали в ленты, покрытые древними письменами, а уже после этого замотали в цепи, концы которых сцепили замком на груди. Именно в этот замок и вставил ключ, висевший на шее, император.

— Пришло твое время, — прошептал себе под нос глава государства, поворачивая ключ.

Всего один поворот, и закаленная сталь цепей, покрытая такими же рунами, мгновенно треснула, а затем рухнула на пол стальными обломками.

Тело подняло голову и вытянуло ее к императору, подняло руку и стянуло полоски с письменами с одного глаза. Вместо глазного яблока под ней оказался чистый свет, который ударил в защиту императора.

— Он жив. Сейчас называется Роулем и скрывался под именем «Проклятье перевала Укто».

***

Роуль улыбался.

Упырь сидел за столом, положив руки на него, и улыбался. Пусть при этом у него дергался глаз, из пальцев торчали когти, которые пробили столешницу насквозь, пусть он улыбался уже шестнадцать часов и не двигался, но он продолжал сидеть на кухне пекарни из Сладкого переулка.

Рус тоже выглядел откровенно паршиво. Сутки постоянного замешивания теста, подготовки начинки, суета с эклерами и выдумывание на ходу новых рецептов окончательно выбили из него все силы. Парень покачивался от физической усталости, тер красные от недосыпа глаза, но продолжал бдить за булочками в духовке.

— Я больше не могу, — просипел Хойсо.

Второй учитель лежал на боку, прямо на столе. Положив голову на руку Роуля он с отчаянием смотрел на тарелку, стоявшую перед старым другом. На ней, словно издевательство, лежал последний эклер.

— Эти эклеры божественны… Миндальная пудра в сливочном креме идеальна… Но я не могу столько жрать…

Хойсо говорил медленно, с передышками для того, чтобы отдышаться. Дыханию, к слову, мешал раздутый живот.

— Ни крошки врагу, — буркнул Рус и заглянул в печь, где доходили булочки с корицей и сахарной посыпкой.

Черт, изображая вселенские муки, дотянулся до эклера и с кряхтением подхватил его.

— Боже, какой аромат, — прошептал он и скосил взгляд на песочные часы, стоявшие тут же на столе. В них доходили последние крупицы. — Как ты говорил, Роуль? Умри, но съешь?

Черт принялся пихать в рот эклер целиком, разбрасывая крошки на стол и выдавливая крем. При этом он смачно чавкал, чтобы окончательно довести упыря до нервного срыва.

В момент, когда последние крупицы покинули верхнюю часть часов и оказались внизу, Хойсо отчаянно пытался проглотить эклер.

ХРЯСЬ!

Роуль встал и оглядел безумными красными глазами старого друга и ученика. Встал он вместе с куском столешницы, в которую вонзил когти, прошедшие ее насквозь.