Но стоило увидеть, как Шон, Адам и Джейкоб рефлекторно опустили глаза при его приближении и завиляли хвостами, будто дворовые псины, как всё встало на свои места. В Низинах хлипкому парню гораздо проще словить триггер, чем тому же физически развитому Шону.
— Садись в машину, — сказал этот тип и сам полез на переднее сиденье.
В тот же момент меня захватила волна эмоций. Желание подчиниться, нежелание сопротивляться, азарт, страх и десяток других чувств, образующий коктейль под названием «А почему бы и не сесть к этим ребятам в машину?».
Я сел. Справа примостился Шон, слева — Джейкоб. Адам остался снаружи. Машина тронулась и двинулась куда-то вглубь Низин. Я недостаточно хорошо знал район, чтобы определить, куда именно. Понял, что едем ближе к центру, а значит, ближе к самой запущенной части.
Не уверен, что где-то существовало нормальное описание, что представляют собой Низины. Более того, я не уверен, что местные жители сами до конца понимают, где живут. Это не маленький квартал, это огромный район, который занимает большую площадь относительно всего города, самую низкую его часть. Здесь хватает своих перепадов высот, но даже заберись в самую высокую точку, всё равно окажешься ниже остальной части города. Это порождает несколько важных моментов. Первый — где бы ты ни находился в Низинах, если задерешь голову, то увидишь места получше. Второй — жители других районов не замечают Низиты. Это особенность ландшафта, которую я подметил, когда готовился отправиться в это место.
Здесь есть типовая, шаблонная застройка домами пятиэтажками. Есть частные дома, как новые, так и убого старые. Есть пара заводов, выход к заливу, а оттуда к морю. Есть доки, десятки мастерских, баров и других злачных мест. Здесь можно снять проститку любого пола и, не удивлюсь, если любого возраста и цвета кожи. В Низинах, как говорят, можно достать любые удовольствия и потерять тоже можно всё.
Разношерстное место. Тем интереснее было узнать, куда меня везут. Как никак, ради этого я сюда и пришёл. Выследить того, кто находится наверху местной пищевой цепочки. Найти тех, кто знает виновного в случившемся с сестрой.
Стоп. Я остановил себя и сосредоточился на потоке навязанных эмоций. Нельзя сейчас думать о другом. Этот парень, что смотрит в окно со скучающим видом, легко считает мои эмоции и мысли. Я попытался представить, чего он ждёт от такого, как я. Растерянность — уместно. Страх — нет, я до этого его не демонстрировал и сейчас не буду. Сосредоточенность и готовность подраться несмотря ни на что — подойдёт.
Сидеть между двух ребят было неприятно. Оба, будто сговорившись, вспотели и дурно пахли. Джейкоб перед выходом в школу ещё использовал дешевый дезодорант и качество заменил количеством. Шон таким не заморачивался. Он просто полыхал решимостью поквитаться со мной. Чем дальше мы ехали, тем сильнее в нем крепла эта решимость — отомстить любой ценой. Он буквально сочился желанием, чтобы я попытался сбежать. В этом случае он представлял, как толкнёт меня, опрокинет, начнёт бить ногами и чувствовать себя победителем.
Очаровательные фантазии для парня лет семнадцати.
От школы свернули к жилым кварталам. Проехали мимо череды одинаково безликих и безвкусных домов. Повернули в сторону порта — это я смог определить, — миновали большой торговый центр. Последнее звучало оптимистично. Торговые центры — это всегда жизнь, но не в этом случае. Здание не достроили, и оно возвышалось памятником бедности, огороженное давно разломанным забором.
В конце пути нас ждало в чём-то легендарное место. Железное кладбище, как его называли. Может, эпитет «легендарное», это слишком громкое заявление, но я о нём слышал ещё до того, как заинтересовался Низинами.
Железное кладбище — это кладбище старых, заброшенных морских контейнеров, которые свозили сюда годами. Место, которое тянулось на пару километров во все стороны. Тысячи металлических коробок, среди которых так часто находили трупы. А уж что здесь творилось на самом деле, такому парню, как я, можно было лишь гадать.
И вот сюда мы приехали. Точнее, меня привезли. Явно с недобрыми целями.
— Выходи, — скомандовал очкарик. — Иди за мной, — продолжил он отдавать приказы, когда я выбрался наружу.
Шон не удержался и толкнул меня в плечо. Я сделал вид, что замахиваюсь, и он отшатнулся, споткнулся о разбросанный мусор, упал на задницу. Джейкоб хохотнул, но быстро оборвал свой смех и посмотрел на меня недобро.
— Издеваться над другими — в этом нет ничего смешного, — строго сказал мне очкарик.
— Это не я вас привёз на железное кладбище.
— Я не собираюсь над тобой издеваться. Это просто работа, — отмахнулся он, как от назойливой мухи. — Идём.
До меня дошло, что он не специально управляет моими эмоциями. Точнее, специально, но не особо задумывается об этом. Как с дыханием. Легкие работают и без плотного контроля.
Кем бы этот парень ни был, он мне показал, что применять силу можно совсем на другом уровне. Я присмотрелся к нему, подумал о том, что было бы неплохо, как в играх, чтобы над его головой появился уровень. Не появился.
— Иди давай, а то я тебе башку проломлю! — закричал Шон.
Я уставился на него недоуменно. Изучение противника настолько увлекло, что я забыл про Шона. Пропустил то, как он спешно поднялся и накручивал себя, чтобы компенсировать оплошность.
— Наверное, тяжело работать с такими неудачниками, — сказал я очкастому.
— Да, — коротко сказал тот, и я ощутил, как он обрабатывает сразу троих.
Усиливает моё желание следовать за ним, успокаивает Шона, ну и Джейкоба заодно. Водитель остался в машине. Он застыл как манекен и смотрел в одну точку. Почему-то это пугало сильнее, чем всё остальное.
Меня подвели к контейнеру. Очкастому хватило одного взгляда, чтобы Шон и Джейкоб бросились вперед и принялись открывать створки. Опустив глаза. Перестав в этот момент быть собой.
Впервые я задумался, какие мои шансы выбраться отсюда живым. Может, и большие. А вот выбраться целым, выбраться собой и сохранив разум — скромные.
— Заходи, — приказали мне, когда контейнер открыли.
Я прекрасно видел, что внутри. Ничего. Пустой, железный контейнер.
— Нет.
— Придётся, — снова очкастый посмотрел на меня осуждающе.
Давление на эмоции усилилось. Я затряс головой для вида и остался на месте. Рискнул подкинуть мысль о своём упрямстве и что нужно что-то большее, чтобы заставить.
— Эй! — толкнул меня Шон.
Я сдвинулся, толчок прошёл вскользь, парень раскрылся и за это отхватил смачную пощёчину. Казалось, что звон разнёсся на всё железное кладбище разом.
— Шон, — тихо сказал очкастый. — Отойди и не мешай.
У Шона было своё мнение по поводу того, что ему следует делать, но голос очкастого подействовал как удар кнута. Опустив взгляд и вжав голову в плечи, что Шон, что Джейкоб отошли в сторону.
— А ты, — главарь шайки посмотрел на меня и достал из внутреннего кармана пиджака пистолет, — заходи, или я прострелю тебе колено и всё равно заставлю заползти внутрь.
— Калибр выбирал, чтобы отдачей не пришибло?
Уверенность вернулась ко мне. Небольшой эксперимент показал, что этот парень хорош в управление чужими эмоциями, но что касается мыслей — полный ноль. Моего воздействия как на себя, так и на других он не заметил. На подколку очкастый улыбнулся и указал пистолетом на контейнер.
Я посмотрел на оружие, очкарику в глаза, бросил взгляд на Шона и зашёл внутрь. Если они так хотят, то сыграем по их правилам. За эту короткую сцену я узнал многое, осталось уточнить кое-какие детали да подтолкнуть ребят в нужном направлении, чтобы разыграть ситуацию как надо.
Шон подскочил к двери и захлопнул её, оставив меня в полной темноте. Запоздало мелькнула мысль, насколько контейнер герметичен и надолго ли хватит воздуха. Как мелькнула, так и ушла. Я точно знал, что меня хотят вовсе не убить.
Дальше события развивались в некотором роде предсказуемым образом. Я этого не видел, но по флёру мыслей и эмоций распознавал, кто и что делает. Очкастый остался стоять на месте и руководил остальными. Шон и Джейкоб метнулись к машине, вскоре вернулись и установили какое-то устройство на дверь контейнера. Когда заходил сюда, то не придал значения скобам для этого, а сейчас ухватил кое-какие мысли и сложил общую картину.
