— Зачем?
— Затем, что было два случая, когда подвела техника и мы не смогли вывезти туристов. В короткий миг, длящийся чуть больше получаса, просыпаются хищники, если можно так выразиться, ночные хищники, питающиеся спящими животными и растениями. Причем хищники бывают и растительного происхождения, которые тоже питаются животной плотью. В это время планета становится своей собственной противоположностью.
— Вы нашли тех туристов потом?
— К сожалению, нет.
— Какова вероятность повторения подобного случая?
— Она крайне низка. Десять в минус двадцать пятой степени. Это практически никогда. К тому же мы следим за состоянием своей техники с особой тщательностью. Извините, что напугал вас, но я обязан был это сделать. Возможно, теперь вы будете смотреть на этот мир другими глазами. Увлекательного путешествия вам всем. Занимайте места в челноке, впереди вас ждут незабываемые впечатления. Мне даже жалко себя, что я не могу снова увидеть эти красоты как в первый раз. Теперь они будут вас сниться в прекрасных снах.
Народ направился к челноку, на корме которого загорелся зеленый сигнал.
— А сколько длится день на этой планете? — Поинтересовался я у мужчины, рассказавшего о правилах посещения.
— Девять с четвертью стандартных часов. Вы попадете туда через минуту после начала нового дня, а вас заберут соответственно за полтора часа до наступления ночи. Как только вы ступите на планету, на ваших поясах активируются волновые респираторы.
— А где находятся хищники в дневное время?
— Отдыхают. Они совершенно пассивны в это время.
— Они крупные?
— Разные, но в основном меньше человека, если не считать растительных. Эти могут быть десятки метров в высоту или длину. Не переживайте так, вы все равно ни с кем из них не встретитесь, мы гарантируем.
— А костры там жечь можно? — Спросила мать.
— Можно, но будьте осторожны, содержание кислорода в атмосфере велико.
— Спасибо.
— Удачного путешествия.
Мы расселись в челноке. Вместо иллюминаторов в нем были экраны, которые можно было настраивать. Я включил забортную картинку. Челнок мягко сошел с магнитных стапелей и вышел в космос. Нам открылся вид на яркую палитру красок планеты. Помимо зеленого и синего доминирующего в цветах нашей планеты, здесь было очень много других ярких оттенков: желто-зеленые, красные, фиолетовые и даже смоляно-черные росчерки, похожие на крупные артерии нефтяных рек.
— В проспекте ничего не было написано про хищников. — Сообщила Вестлина. — Если бы я знала заранее…
— Не переживай, мам, гиды специально завлекают людей такими трюками, чтобы путешествие лучше запомнилось. Подсознательно люди начнут предполагать, что где-то таится опасность и будут более наблюдательными. У нас так было, когда мы забрались на вулкан. Ничего не произошло, чуть-чуть тряхнуло, а нам уже вспоминается, что мы совершили героический подвиг.
— На вьюкан забьялись. — Произнес Никас.
Мать Айрис погладила его волосы.
— Ты маленький герой. — Похвалила она его.
— А есё мы еи кьябов. — Дополнил он свои впечатления.
— Что ты ел? — Не поняла бабка.
— Крабов. — Пояснила Айрис. — У него и деда Николая крабы оставили самые сильные воспоминания.
— Мои гены. — Отец выставил грудь вперед. — Колька, держи краба.
Дед и внук ударили друг друга по рукам.
Челнок вошел в атмосферу. Прошел слой желтых перистых, словно наполненных солнцем, облаков и начал снижение в ярко-зеленую долину. Сверху видны были четкие линии тропинок, не занятые лесом. Наверное, их специально сделали для туристов, чтобы они не забирались в лесные чащи. Челнок мягко сел на поляну, окруженную невысокими деревьями с пышной кроной.
— Нейроинтерфейсы, у кого есть, поддерживаться не будут, ради погружения в природу. Мы будем отслеживать вас по встроенному в волновой респиратор маяку. Маршрут по любой из тропинок, если идти не спеша, закончится такой же поляной, с которой вас заберет челнок. Убедительная просьба смотреть на оставшееся время, чтобы не собирать вас поодиночке по лесам. И еще, плоды здешних деревьев безопасны, но есть два вида растений-паразитов, семена которых начинают моментально прорастать внутри организма, в который они попали. Сами понимаете, это ужасная смерть. Чтобы этого не случилось, лучше ничего не есть из местного.
— Как они выглядят?
— Вы увидите сочные аппетитные плоды, и подумаете, что эти точно не могут быть опасными, и ошибетесь. — Ответил гид.
Его шутка вызвала робкий смех среди туристов. Каждый про себя понял, что не стоит ничего тащить в рот из растущего на этой планете.
— Хорошо, что я консервы взяла. — Мать довольно улыбнулась. — А что будут есть эти, непонятно.
— Перетерпят, не беспокойся за них. — Успокоила ее Вестлина. — Люди со станции не делают культ из еды.
— Так из вашей еды не только культ, но и саму еду не сделаешь. — Усмехнулась мать.
— Это верно. — Согласилась сваха.
Мы вышли последними из челнока. Нас встретил птичий шум, доносящийся из леса, аромат растений и запах влажной почвы и еще чего-то, не имеющего аналогов знакомых ароматов. Возможно, дело было в насыщенном кислородом воздухе, меняющем восприятие. У меня закружилась голова, как от небольшой дозы алкоголя. Стало так приятно и беззаботно и совсем неохота куда-нибудь идти. Я услышал разговор туриста, бывавшего здесь прежде:
— Вначале будет расслабление, эйфория, а потом шарахнет избыток энергии и захочется бежать.
Транспорт, доставивший нас на планету, беззвучно поднялся в воздух и очень быстро удалился. Я посмотрел вверх и увидел сквозь синеву неба еще более синюю планету гиганта, висящую на половине пути между зенитом и горизонтом. Очень фантастический пейзаж. Я не удержался и сделал несколько снимков на память. Никас сидел на руках у матери и блажено улыбался.
— Аясо. — Описал он свое состояние.
— Нравится? — Спросил я его.
— Дя, ясиво.
Идемте уже. — Нетерпеливо позвала мать. — Время тикает, а мы еще ничего не увидели.
Она встала во главе нашей компании. Я пересадил сына себе на шею, и мы пошли. Минут через десять нас действительно отпустило. Эйфория сменилась желанием потратить силы. Энергии во мне было так много, что я мог бы пробежать кросс в три километра не запыхавшись. Отчасти, этому помогала гравитация ниже земной. В проспекте утверждалось, что она составляет «ноль — восемьдесят семь» стандартной, за эталон которой взята гравитация Земли.
Птицы летали над головами, совсем не пугаясь нас. Они напоминали тропических пернатых из-за яркого окраса и склонности постоянно орать. Зверюшки взирали на нас с деревьев, из-под кустов, а некоторые просто сидели на тропинке, не собираясь уходить с нее при виде людей. По большей части они напоминали мне гибридов обезьян и медведей, неуклюжие, валкие, но ловкие, когда дело касалось лазания по деревьям. Они казались милыми, потешными и добрыми, словно природа создала в этом месте живые детские игрушки.
Под кронами деревьев, на каждой поляне, меховой оторочкой росли пышные кустарники, усыпанные цветами, либо плодами, так и просящимися укусить их за сочный бочок. Помня предупреждение гида, я даже не притрагивался к ним. Остальные туристы, особенно те, кто жили на станции и не пробовали за всю свою жизнь ничего вкуснее сбалансированного желе, боролись с собой, чтобы не полакомиться. Я знал, что они не рискнут, система их так воспитала, что они не станут играть в рулетку. Расскажут потом своим знакомым, как близки они были совершить рискованное дело, но устояли.
— Да, это тебе не чахлый лесок возле нашей деревни, в котором бутылок больше, чем листьев. — Произнес отец. — Красотища. Как тебе, Нин, нравится?
— Да, очень. Хотелось бы забраться в лесок, конечно, полазить под деревьями. — Призналась она.
— Додумайся только. — Отец застыл на месте. — Грибочки решила пособирать? Они, может, понятия не имеют, что люди грибы едят, потому и не предупредили, что от них слепота случается или вообще, съедят твой мозг, а вместо него грибницу вырастят. Отличная тема, грибница под крепкой черепной коробкой, да еще и самоходная.
