Но он и хотел, чтобы все так думали. Это очень умный и дьявольски хитрый человек, которого я до сих пор не разгадал. И сейчас ему выгодно, чтобы мы стали союзниками на какое-то время.
Поэтому я пошёл на это представление. Он должен был это увидеть.
Наследник престола, Великий Князь Василий Романов откашлялся, и в столовой моментально установилась тишина.
— Извините, что вмешиваюсь, — немного невнятно сказал он. — Но я вижу, что никто особо не пострадал.
— Совершенно верно, Ваше Императорское Высочество, — произнёс директор Мегре заискивающим тоном. Даже французский акцент куда-то пропал. — Никто не пострадал.
— Просто ребята немного повздорили, — Василий зевнул. — Но всё в рамках приличия.
— Верно, Ваше Императорское Высочество, — директор Мегре вытер вспотевший лоб. — Всё, как вы и говорите.
— Но это же не повод их отчислять? Да, немного магии и разбитых носов, но это мелочь.
— Да, Ваше Императорское Высочество. Я поторопился с выводами. Никто не отчислен, разумеется, — директор Мегре откашлялся и торопливо убежал.
Студенты молчали, но тишина понемногу разрушалась. Класс Оболенского ушёл на наше старое место, кто-то начал есть, где-то раздался смех.
Василий Романов смерил меня изучающим взглядом и сделал вид, что опять начал дремать. А остальные наследники Пятиглавого Орла смотрели на будущего императора, не зная, что и думать по этому поводу.
— За нас заступился наследник, — прошептал Кирилл. — Ни хрена себе!
— Не надейся на него, — сказал я. — У него свои причины так поступить. А у нас свои. Ладно, давайте немного передохнём.
Я улыбнулся растерянной молодой служанке со здоровенной задницей, пока девушка ставила передо мной поднос. Раньше даже служанки посмеивались над несчастным Максом. Но это в прошлом.
— Ого, — удивился Паха, смотря на принесённый ему стейк. — Ни фига себе их кормят.
— Даже вино есть, — Кирилл стукнул ногтем по бокалу. — Хорошо быть дворянином. Вернее, богатым дворянином.
— На вино не налегай, — предупредил Алекс. — У нас ещё история сегодня.
Алекс аккуратным движением засунул себе за воротник салфетку и принялся за лобстера. Если бы не побитое лицо, он бы походил на какого-нибудь английского лорда.
— Мало нам историй на сегодня, — простонала Света.
— Света, а ты чего не ешь? — Кирилл пододвинул ей тарелку.
— Это какой-то… — Света закрыла лицо руками и промолчала.
— Спокойно, — сказал я и сел поудобнее. — Мы просто обедаем.
Кресло было такое мягкое, что уже хотелось спать. Я втянул носом аромат свежеприготовленного кофе и принялся за стейк. Мясо просто таяло на языке. Будто то, что я отбил его в драке, делало его вкуснее.
— Значит, сегодня мы больше драться не будем? — с надеждой спросил Паха.
— Нет, — заверил его я. — Сегодня спокойно.
Это завтра будет нечто такое, отчего сегодняшняя драка будет казаться детской игрой.
— Ну а пока мы поболтаем о будущем, — продолжил я, отрезая кусочек от стейка. — Паха, ты крутой интер, мощнее тебя только Серёга Суворов, но ты его догонишь. Он-то мечник, а ты сможешь голыми руками гнуть ломы.
— Не, — Паха замотал головой. — Придумаешь тоже, босс. Куда мне?
— Я тебе говорю, — я посмотрел на служанку. — Ещё стейк, пожалуйста, мне этого не хватит. Так, о чём это я? — я повернулся к Пахе. — А да. Помнишь, что ты однажды сказал в детстве?
Я это не слышал, разумеется, но Паха об этом как-то упомянул.
— Стать самым крутым бойцов, — Паха засмеялся. — Не, я тогда сказанул лишнего.
— Сможешь, так что скоро этим займёмся. А ты, Алекс? — я посмотрел на невозмутимого товарища. — Как у тебя со стихиями?
— Так себе, — сказал он, разглядывая кусочек кальмара на вилке. — Пытаюсь, но могу поднять только один камешек.
— Тебе нужен другой учитель. Месье Буше в стихиях не понимает ни хрена. Есть у меня один на примете. Тебе надо научиться собирать такой камень, чтобы разрушить им дом. Или часовню.
— Как скажете, Ваше… кхм… князь… кхм, Макс.
— Рад это слышать, — я посмотрел на сестру. — Ну а ты, Света? Я же помню, что ты только и ждёшь, чтобы выйти замуж за барона Ульдера фон Эверека.
— Нет! — взвизгнула Света, моментально приходя в себя. — Я за него никогда не выйду! Он старый!
— Всего сорок пять лет, — я едва сдержал смех. — Он примерный семьянин, у него уже две жены было… Кирюха, соль не урони, — добавил я, не глядя в его сторону.
— Хорошо, — Кирилл отодвинул солонку от края стола. — Но как ты…
— А ещё, — продолжил я издеваться над сестрой. — У него есть дочка твоего возраста, вы с ней подружитесь.
— Не отдавай меня за него! Пожалуйста!
Как же я любил напоминать ей про барона. Никогда не надоест.
— А он недавно прислал письмо, где просил у меня твою руку, — я почесал макушку, будто то письмо меня заботило. — Неприлично будет отказывать… но раз не хочешь… куда бы тебя тогда пристроить? Неужели ты будешь боевым экстером?
— Да, буду! — с напором сказала Света. — Только хватит напоминать мне про барона!
— Хм, — я сделал вид, будто раздумывал. — Ну ладно.
— А я? — расстроенным голосом сказал Кирилл. — Я-то не умею колдовать. Ох, блин, не закончу Академию, и всё, кому я нужен? Хотя знаю, отправлюсь в порт, проберусь на корабль и стану контрабандистом.
— Думаешь, мы тебя отпустим? Не, Кирюха, без тебя точно не получится. И сдашь ты все эти экзамены.
Я отодвинул пустую тарелку и развалился поудобнее. Первый день самый сумбурный, но и самый важный, без этого не получится ничего.
— А что у нас дальше? — спросил Кирилл. — История же?
— Только не она, — протянул Паха. — Ну какая сейчас история?
— Как какой история? — спросила Света, изображая акцент преподавателя, единственного немца в академии. — Сегодня, киндер, мы изучать социальный реформа двадцать третий год, причина и итоги.
— Кто готов отвечать из вас, глюпий киндер? — подхватил шутку Кирилл.
— Ужас, — Паху передёрнуло.
— А урока сегодня не будет, — сказал я. — Вот увидите.
* * *
— Сегодня у нас важная тема, — заявил профессор Шульц таким голосом, что мне сразу захотелось спать. — Мы изучаем социальную реформу двадцать третьего года. А ещё пройдёмся по раннему периоду правления Михаила Романова.
Он зевнул и продолжил ещё более сонным голосом:
— А потом вы получите интересное… кхм, домашнее задание. Вам нужно провести анализ реформы унд…
— Профессор! — воскликнул я, пока не уснул. — Разрешите вопрос? А правда, что вы самый лучший в мире специалист по истории мартиров?
— Ну вообще, Максим, — Шульц посмотрел на меня поверх строгих очков. — Я писал докторскую по теме Краста, правителя мартиров. Делал анализ хроник про циклы его… эээ… перерождения.
Профессор — действительно крупнейший специалист по мартирам, он знал о них больше, чем кто-либо другой на планете (кроме меня, разумеется). Если бы не алкоголизм, Шульц стал бы знаменитым учёным.
— Так вот я к чему, — продолжил я. — Если бы не нашли их руины и Камни Краста, вся история мира сложилась бы иначе. Это же очень важная деталь нашей истории.
Профессор Шульц снял очки и посмотрел на меня внимательнее.
— Вы правы, Максим, — сказал он. — Вы хотите изучать мартиров? Вообще-то, это другой курс, который связан с боевыми магическими дисциплинами. У нас же история вашего отечества.
— Но вы же так много о них знаете, — не уступал я. — Расскажите, что обнаружили.
Шульц улыбнулся и посмотрел на меня, как на лучшего друга.
— Ja, их бин… простите, майне… извините, волнуюсь. Я безумно рад вашему интересу. Я провёл всю молодость в руинах, а последние десять лет чуть ли не каждый день ходил в тот Храм на другом конце острова. Там Лабиринт, вы же знаете. Да, это очень интересная тема, ведь мартиры жили задолго до людей, но…
— Профессор, — сказал я тоном змея-искусителя. — Я бы очень хотел посмотреть Лабиринт. Но студентов же туда не пускают, да и до Храма тяжело дойти из-за Твари. А с вашей помощью мы бы всё увидели!
