Ознакомительная версия.
Вот так, мысленно перечисляя все плюсы действа под названием «Спаси себя сама», я и плыла в дальний угол бассейна. За спиной раздавались ритмичное пощелкивание и звуки ударов. Интересно, что за щелкунчика мне удалось вырастить? Когда до цели осталось буквально несколько гребков, в воде мелькнуло что-то темное и извивающееся. Не успела я испугаться, как меня схватило за щиколотку и потащило в обратном направлении. Взвизгнув, забила руками по воде, дернула свободной ногой. Кажется, даже попала. Иначе с чего бы меня резко подняло в воздух?
Я просвистела над водой, над злосчастным бортиком, который едва не зацепила повторно, взлетела над головами обалдевших демонов и зависла под потолком. Повернула голову и вскрикнула от неожиданности: рядом со мной в такой же позе болтался Татуированный, а внизу… внизу весьма бодро клацали листочки гигантской мухоловки.
— Я все могу объяснить, — тихо шепнула я соседу по несчастью.
Татуированный зло стрельнул в меня голубыми глазами и заорал:
— Эрх, если ты его хотя бы поцарапаешь, я скормлю твоего Пушистика Клешнехвату!
Уточнять, кто такие Пушистик и Клешнехват, не стала, вместо этого присоединилась к увещеванию:
— Не надо трогать Щелкунчика! У него сейчас…
Отмороженный не стал меня слушать. Уворачиваясь от толстых, спрутообразных корней мухоловки, подскочил к ближайшему двустворчатому листику и рубанул мечом у самого основания. Челюсть громко клацнула в последний раз и упала на пол. Растение дернулось, словно от боли, при этом меня и Марога приложило лбами так, что из глаз посыпались искры.
— У него сейчас регенерация повышенная, — все-таки сообщила я на ушко Марогу.
— У кого? — тихо уточнил он.
— У мухоловки. Срубишь один листик — вырастут два, — так же тихо ответила я.
Мы висели нос к носу и честно пытались сфокусировать взгляд друг на друге. Пока выходило не очень, а демон еще и чему-то сладко улыбался. Видимо, хорошо его звездануло.
— Тьма Изначальная, — нарушил всю романтику перешептывания Рогатый. — А раньше нельзя было предупредить?
Я посмотрела вниз и увидела, что рядом с демоном валяются пять «челюстей». И когда только успел?
Как я и предсказала, «обезглавленные» стебельки, вместо того чтобы увянуть, взметнулись к потолку и замерли рядом со мной. Нахальный Щелкунчик ожидал помощи в регенерации. Похоже, повышенная наглость — отличительная черта существ из Хаоса.
— Раз молотить нельзя, придется сжечь, — развел руками гроза зеленых челюстей.
Мухоловка вздрогнул, израненные стебельки придвинулись ко мне и задрожали. Бедняжка ты мой, спаситель.
— Не надо его жечь. Мы с ним сейчас договоримся!
Растение спустило меня пониже. Видимо, чтобы лучше слышать.
— Нет, Дал, ты только посмотри, оно ее явно понимает! — восхитился Эрх.
Вот если бы он при этом орал не так громко. Вконец перепуганный малыш направил уцелевшие челюсти в сторону крикуна и быстро-быстро ими защелкал.
— Отойди подальше, он тебя боится, — попросила я.
— Да я могу вообще из купальни свалить и разбирайтесь сами, — стал в позу Рогатый.
Как же они меня достали! Вот точно дети малые! Суетятся, ругаются, а некоторые еще и обижаются невпопад.
Отмороженный молчал, но одного взгляда на его застывшую физиономию хватило, чтобы понять: со спуском вниз мне лучше повременить.
— Спаси его, — жалобно попросил Марог. — Я же его из семечка вырастил, три месяца мучился. Ночами не спал, личинками выкармливал.
То-то он тебя первого и ухватил. Никак папой признал.
— Могу попробовать усыпить, но не уверена, — смущенно пробормотала я.
— Постарайся, — пролепетал демон и, пользуясь моментом, приобнял меня за талию. — Ты же не возражаешь? Попавшим в передрягу лучше держаться вместе.
И глаза такие честные-пречестные, а руки между тем к попе подбираются.
Ах ты ж, зараза блондинистая! Своего не упустишь.
Грозно зыркнула на Татуированного, тот намек понял и лапы загребущие таки убрал. Я прикрыла глаза и тихонько запела:
— Тише, тише, тише… В дом пробрались мыши… Съели всю помадку, конфетки, шоколадку… Услышат, что не спишь, носиком сопишь… Будут тут как тут и тебя сожрут…
Голос у меня не ахти какой, но мухоловке пришелся по вкусу. Подобревшее чудовище медленно опустило меня и Марога на плитки купальни. Мы переглянулись, кивнули друг другу и поползли, а на финишной черте нас поджидала команда встречающих с молотом и мечами.
Меня вздернули за шкирку и забросили на плечо. Ох ты ж… К такому и привыкнуть недолго! Совсем ходить разучусь. Интересно, меня и по полигону на руках носить собираются?
Цветоводу-любителю повезло намного меньше: Рогатый ухватил его за ухо и потащил к двери.
Возвращение в знакомую гостиную сопровождалось вопросом, вогнавшим меня в ступор:
— Дал, а ты уверен, что это действительно нимфея, а не замаскированный домовик-пакостник?
Допустим, что собой представляет этот домовик, я понятия не имела, но собиралась при случае выяснить. Нимфее-Хранительнице положено знать обо всех живых созданиях и без оглядки на то, в каком мире они обитают. Но предположение, что я — пакостница, уже смахивало на оскорбление. Я же всего лишь защищалась! Пусть радуются, что из живности никого на помощь не позвала. Хотела озвучить данную мысль, когда Отмороженный сбросил меня на стул, тот самый, украшенный резьбой. Оценить его удобство я не успела — демон уперся руками в спинку и склонился надо мной. В глубине синих глаз вспыхивали огненные искры.
Богиня, создай меня обратно! Согласна вернуться в Изначальный Поток и подождать возможности возродиться еще пару сотен лет.
Стул угрожающе накренился назад, я вцепилась в краешек сиденья и попыталась изобразить раскаяние. Не вышло. Наверное, поза была неподходящая. А может, всему виной аура злости и ярости, окутавшая демона. Я не считывала его специально. Проверять, был ли Далиан серьезен, когда предупредил о последствиях использования способности нимфеи, я не собиралась.
— Хватит трястись! — с раздражением прошипел он.
— Не могу. Вы… вы меня пугаете, — пролепетала я.
На мгновение маска холодного отчуждения на лице демона дрогнула. Услышанное ему явно не понравилось.
— Я просто хочу домой. Пожалуйста, помогите мне связаться со Стражами Границы вашего мира…
Отмороженный покачал головой, пальцы прикоснулись к ошейнику, напоминая о ритуале призыва. По горлу прокатилась обжигающая волна, рот наполнился горечью. Нимфеи не умеют ненавидеть, но, видит Богиня, я находилась в шаге от того, чтобы освоить это искусство.
Ознакомительная версия.
