— Ой, инора Эберхардт, да мне в радость работать рядом с вами, — почти пропела Сабина. — Я столько всего узнала за это время, что не перестаю благодарить Богиню, что она привела меня к порогу вашего магазина.
Глаза ее, потухшие от усталости к концу дня, теперь сияли искренним счастьем от предвкушения конца этой каторги. Я тоже оживилась.
— Что ж, — усмехнулась хозяйка, — у тебя сегодня еще будет возможность насладиться радостью сполна. Мне нужна помощь. Штефани я отпускаю, а тебя попрошу задержаться.
— Но, инора Эберхардт, я же только вчера… — начала было Сабина, явно раздосадованная просьбой.
— Срочный заказ, — спокойно ответила инора. — И это ненадолго, не волнуйся.
По Сабине было видно, что волноваться она продолжала, и даже очень, и с удовольствием поделилась бы радостью общения с нанимательницей с кем-нибудь другим. Слишком много оказалось для нее этой радости. Поскольку Сабина лишь бросила в мою сторону короткий недовольный взгляд, но не предложила заменить себя мной, я решила, что пока для этой цели не подхожу.
— Штефани, можешь идти, — повторила инора Эберхардт. — Хотя нет, постой. Думаю, аванс тебе лишним не будет.
— Да, инора Эберхардт, — обрадованно сказала я.
Аванс — это просто замечательно. Месяц на пустой каше, конечно, прожить можно, но очень невесело. Пожалуй, нанимательница мне начинает нравиться. Она не столь равнодушна, как может показаться на первый взгляд. Требовательна, конечно, но и внимательна. Тем временем инора достала несколько монет из кассы, тщательно их пересчитала, достала журнал, в котором сделала соответствующую запись, и лишь потом вручила мне деньги.
— Во всем должен быть порядок, — наставительно сказала она, ласково улыбаясь.
— Да, инора Эберхардт. Большое спасибо, инора Эберхардт. Вы очень заботливы, инора Эберхардт.
Внутренне я понимала, что сейчас почти полностью копирую поведение Сабины, но ничего не могла с этим поделать, настолько меня радовало, что этот бесконечный день закончился и пора отдохнуть, а главное, мне выдали деньги, пусть небольшие и в счет будущей зарплаты, зато не придется ни у кого занимать. Работодательнице моя благодарность пришлась по нраву, она довольно щурилась, как кошка, которая хорошо поела и теперь сидит в тепле. Но это не мешало ей явно ожидать, когда же я наконец уйду. Я торопливо переоделась, туфли решила не менять, чтобы не задерживаться, а просто взяла старые с собой и совсем было собралась уходить, но вовремя вспомнила, что здесь остался еще один нерешенный вопрос. Ключей от квартиры у меня не было. Я повернулась к Сабине, и она тут же поняла мое затруднение.
— Штеффи, ты запомнила, где квартира? — деловито спросила она меня. — Сможешь сама найти?
— Конечно, она же совсем рядом.
— Рядом-то рядом, — недовольно сказала Сабина и покосилась на инору Эберхардт. Видно, надеялась, что та ее все же отпустит, хотя бы меня проводить. — Но тебе придется сейчас выходить с черного хода, не заблудишься?
— Напиши ей адрес, — предложила инора. — И тогда не придется волноваться за Штеффи.
По Сабине совсем было не похоже, что она волновалась за меня, скорее — за свою квартиру. Адрес она мне написала, а ключ выдала с такой неохотой, будто у нее там хранились неисчислимые богатства, а не несколько ненужных платьев. И будто я могла их похитить и удалиться в неизвестном направлении.
— Завтра утром я за тобой зайду, — сказала она мне на прощание. — А пока можешь пользоваться всем, что там найдешь.
Я ее поблагодарила, попрощалась с ними обеими и выскочила на улицу с такой скоростью, что чуть не врезалась в молодого инора, который как раз проходил мимо. Он оказался довольно увертливым и успел не только отстраниться, но и приобнять за талию, что мне ужасно не понравилось. В приюте нам постоянно говорили о таких вот нахалах, которым только покажи слабину — и все, новое приютское пополнение готово. Руки он убирать не торопился. Считал, видно, что все, что в них попало, — это уже практически его собственность.
— Инорита от кого-то убегает? — чуть насмешливо спросил он. — Или просто наскакивает на зазевавшихся прохожих?
— Извините. Я не хотела вас напугать.
Мои слова были бы намного более искренними, если бы он наконец меня отпустил. Пальцы у него были неприятно жесткими, а взгляд такой изучающий, что я растеряла последнее чувство вины и стукнула его по руке пакетом со своими старыми туфлями.
— Пытаетесь добить? — усмехнулся он, но меня отпустил. — Меня свалившейся прямо в руки красивой девушкой не напугаешь.
Отвечать я ему не собиралась. Ни к чему мне вступать в разговоры с посторонними инорами, тем более что он мне совершенно не понравился. Не люблю людей с черными глазами. Мне кажется, по ним очень трудно понять, что же они в действительности думают. Мне нравится честность и открытость. Но инор не унимался и предложил пойти с ним в кафе в качестве компенсации за нанесенный ему ущерб. В доказательство он показал след от каблука на своем ботинке. Вполне возможно, что и от моего, с этим я спорить не стала, но компенсацию пусть получает с кого-нибудь другого. Уверена, недостатка в тех, кто ему согласен ее тут же вручить, он не испытывает. Опыт по обращению с девушками виден очень хорошо, ни малейшего смущения или скованности. Таких нужно сразу ставить на место, пока не решили, что победа у них уже в кармане.
— Я никуда не хожу с незнакомыми инорами, — холодно сказала я и повернулась к нему спиной, давая понять, что разговор наш окончен.
— Так давайте познакомимся. — Он опять непонятным образом оказался передо мной. — Рудольф…
— Я не собираюсь с вами знакомиться, — прервала я его. — Оставьте меня в покое, или я стражу позову.
— Стражу? — Он был удивлен. — Но я просто хотел вам представиться, что в этом такого страшного?
Сначала просто представиться, потом просто попить чаю в кафе, потом чего-нибудь покрепче в другом месте, а потом у него в квартире, желательно в спальне? Нет уж, в приюте нас учили, что к девушкам, которые заводят знакомство на улице, и отношение соответствующее. Никакого уважения, особенно когда узнают, что мы незаконнорожденные и нет семьи, которая за нами стоит. Мы, девушки из приюта, можем рассчитывать только на собственный здравый смысл, и больше ни на что. Нам никто не придет на помощь в случае неприятностей. Это монахини не уставали повторять, и это твердо усвоено всеми воспитанницами.
Я шла и не оглядывалась, а то решит, что я кокетничаю, и не отстанет вовек. В таком поведении был и большой минус — я не знала, продолжает ли он идти за мной или свернул куда-то в поисках другой жертвы, более наивной. Нет уж, Штефани Ройтер никаких романов с первыми встречными заводить не собирается. Особенно если эти встречные ходят не по центральным улицам, а там, где находится черный вход в магазин. Вдруг он собирается этот магазин ограбить и высматривает, как это удобнее сделать? Конечно, на жулика он не похож, но когда это по внешнему виду можно было определить намерения? Да и внешность у него подозрительная. Темные волосы и глаза, легкая смуглость указывали на примесь лорийской крови или даже, не дай Богиня, орочьей. Нет, мне такие знакомства не нужны, даже если он полностью законопослушный инор.
