Вот и сейчас он еще только начал распаковывать вещи, как в комнату постучались и графский гвардеец вручил ему неоткрываемую коробочку, на словах передав пожелания графа и краткую историю, как она к нему попала.
Самсур засуетился, поставил коробочку на стол и, бормоча про себя: «Где-то у меня был амулет для взгляда сквозь предметы», — начал рыться в одном из дорожных баулов. Первым на стол рядом с коробочкой ближе к окну встала шкатулка с засахаренными фруктами из Кольхара. Между ними легли несколько свитков пергамента, затем пара склянок с настоями и когда магистр радостно вытащил мешочек с искомым амулетом за дверью вдруг раздался топот, будто стадо копытных пронеслось в бешеном галопе.
— Сдавайся, злой разбойник Бякабород!!! Тебе некуда больше отступать! — победно прокричал девичий голосок.
— Нет, леди! Я грозный и страшный разбойник! Меня никто победить не может! — ответил ему голос мальчика.
Дальше маг услышал, как в коридоре с визгом и «зловещим» хохотом завязалась потасовка. Улыбнувшись, маг положил мешочек обратно и вышел за дверь к месту последней решительной битвы страшного разбойника Бякаборода и леди-воительницы. Как он и ожидал в коридоре в «смертельной» схватке сошлись юная графиня и сын трактирщика. Оба одеты в просторные крепкие штаны и рубашки навыпуск, извазюканные в пыли, грязи и соке лопухов. Оба кричали что-то воинственное, скакали, прыгали и фехтовали тонкими прутиками с настоящим азартом, компенсируя недостаток, точнее, полное отсутствие умений бешеной энергией.
Сегодня утром Маликоса, не пролив ни слезинки — а вдруг кто поверит, что она не плакала? — объявила канун дня своего рождения днем прощания с детством. Столь витиевато девочка, конечно же, не выражалась, но мысль была примерно такая. Сегодня еще можно вволю набегаться-накричаться-наиграться, а вот уже завтра все изменится и наступят суровые будни. Ей предстоит учиться на графиню. Об этом событии она узнала заранее, когда девочку привели в зал, где расположилась компания незнакомых и суровых, страшных, дядь и теть, которых вот так сразу надо называть менторами, наставниками, учителями и педагогами. Там же юной графине рассказали, чем придется заниматься ближайшие десять лет. На игры времени не предусматривалось совершенно. Нет. Учиться она не отказывается и даже хочет, но… побегать-поиграть тоже хочется.
Даже сам день рождения не вызывал у Маликосы никакого радостного предвкушения.
Это у простолюдинов праздник — это радостный день, в первую очередь потому, что праздный, то есть свободный от работы. Во вторую — тоже приятный поскольку предполагает веселье, подарки и разные вкусности на столе, ножки которого едва не подламываются под тяжестью выставленных на нем блюд. В обычные-то дни там все на-а-а-амного скромнее. Поесть «от пуза» — огромное удовольствие для понимающих людей, вынужденных в будние дни довольствоваться самой простой пищей.
У благородных все иначе. Прошлое празднование запомнилось юной графине, как невообразимо скучное и утомительное мероприятие. Тогда ей исполнилось пять лет и девочку сочли достаточно большой для того, чтобы начать постепенно знакомить ее с благородными манерами и правилами поведения. Для этого малышку подняли рано утром, долго умывали, причесывали и завивали, одевали в розовое пышное и невыносимо тесное платье, в котором ни вздохнуть ни шагнуть толком ни, тем более, пробежаться вприпрыжку. А очень хотелось! Потом пришлось встречать гостей, стоя разодетой куклой почти неподвижно в вестибюле дворца у входа, вежливо раскланиваться, учтиво приседать, благонравно опускать очи долу и лепетать отрепетированные ответы на стандартные до тошноты вопросы взрослых.
Это было в пять лет. Отмучилась, выспалась, а наутро как ни в чем ни бывало в трактир за Никобаром, потом с деревенскими ребятами на речку купаться. Теперь так не получится — на следующий день в нее клещом вцепится вся педагогическая сво… ра и придется заниматься не тем, чем хочется, а тем, что скажут наставники. Время детства прошло и назад его не вернуть.
Так или почти так представляла свое скорбное будущее маленькая Маликоса.
— А ну ка, смир-р-рно! — рявкнул Самсур, вспомнив свое армейское прошлое. Дети непроизвольно вытянулись (насмотрелись на муштру гвардейцев) и замерли. — Сейчас страшный разбойник Бякабород проследует в мою комнату и возьмет из шкатулки одну! Повторяю! Одну сладкую и вкусную, всю из себя сахарную…
— Ур-р-р-ра-а-а-а! — разбойник моментально вспомнил свое босоногое детство, тут же вернулся в него и со скоростью стрелы метнулся в комнату мага.
Гроза разбойников тоже попыталась было повторить маневр своего дружка, но была остановлена твердой рукой мага.
— А вам, юная леди, я разве разрешал брать сладости?
Девочка смущенно потупилась и шаркнула ножкой, однако маг уловил миг, когда исподлобья блеснул хитрый взгляд. Ох, знает шкода, что все равно маг не сможет долго проявлять суровость и обязательно угостит столичной вкусностищей. Но воспитательную лекцию выслушать придется. Никобару хорошо — он простолюдин и мальчик. То есть, по мнению Самсура, не нуждается в лекциях для благородных.
Девочка вздохнула, решив набраться терпения — дедушка Самсур хороший, добрый, но так любит поучать… Маг, выдержав паузу для большей значительности, воздел палец к потолку, набрал воздуха в легкие и… что-то упало в его комнате и затихло. Совсем не похоже на поведение ребенка, случайно уронившего ценную вещь. Маг развернулся и поспешил к себе в апартаменты. Маликоса не отставала.
Войдя в двери Самсур увидел на полу вытянувшееся в струнку тело мальчика. Он был страшно бледен, почти не дышал, а его руки и ноги мелко-мелко дрожали.
Неоткрываемая коробочка стояла на столе… открытая и, судя по единственному углублению внутри, там что-то раньше лежало. И что-то явно привлекательное для ребенка, раз он даже не усомнился в том, что открыл именно ту коробочку, которою следовало, и взял именно одну и, похоже, вообще единственную вещь, которая там лежала. Какова она на вкус — можно теперь выяснить только у самого мальчика… если он выживет.
— Итак, юноша, вопрос: Методы исцеления механических повреждений организма, — голос ментора был все также, как и все двенадцать лет, ровен, тих и доброжелателен.
— Исцеление базируется на внедрении идеального образа целостной структуры в поврежденный участок и закачке в указанный образ магической энергии достаточной для приведения поврежденного участка в соответствие с внедренным образом.
— Как совершается закачка — одномоментно или непрерывно?
