Ознакомительная версия.
Да только те два тревожных сигнала покоя не давали. И решился я на переговоры. Сам не знаю почему, но сделал именно так. Понятно было, что откажутся сдаться, наверняка жрецов сликовников уже к тому времени почуяли. Лично я бы предпочел сам себе горло перерезать, чем на их алтаре умереть.
Хотя врал я даже самому себе, когда говорил, что не знаю, зачем решился на переговоры. Прекрасно знаю! Захотел вблизи на них посмотреть. Тем более что мне давно любопытно было. Второй раз уже такого случая не представится.
Посмотрел. Эльфийки понятно, по их бесстрастным лицам никаких эмоций не прочтешь. Но князь своих чувств не скрывал. Предстоящего боя не боялся, совершенно искренне интересовался, где это он мне любимую мозоль отдавил. Вот тут мне страшно стало. Любопытно ему. Перед смертью так спокойно себя не ведут. А на предложение сдаться издеваться начал, предложил то же самое нам. Или не издевался, а всерьез говорил?
Я развернулся и пошел прочь, и не останавливался, пока не удалился на пять сотен метров, как раз на такое расстояние, где сами сликовники предпочитали оставаться. Какими бы эльфийки ни были искусными лучницами, сюда им не дострельнуть. Вскоре ко мне и жрецы притащились.
– Барон! Почему не начинается бой?! – спросил один из них, тот, что чаще всего говорил за всех.
– Хороший командир своих людей бережет, – попытался оправдаться я.
Тем более что говорил абсолютную правду. Так поступал, когда был пиратом, так собирался делать и теперь. Во всяком случае, пока опасность, угрожающая лично мне, не переходила определенных пределов. Тогда уже каждый за себя.
– Под видом переговоров провел разведку, – продолжил рассказывать я. – У них пять полных колчанов стрел! Как эльфийки стреляют, думаю, рассказывать не надо, вы и сами наверняка знаете. Это сотня трупов еще на дальних подступах. Насчет боевых амулетов не знаю, но в том пиратском кладе два десятка таких имелось точно. Да и собственные у них просто обязаны быть. Вы прикрывать бойцов магией почему-то не хотите.
Сделал паузу, но ответа не получил. Тогда продолжил:
– А воды у них нет совсем. Пару дней подождать, сами сдадутся. Предлагаю именно так и сделать.
Но мои доводы не подействовали. Все тот же сликовник ответил:
– Барон, это не люди! Это сброд! А хороший командир от сброда избавляется. Командуй атаку!
Вот так и начался тот бой. Подошел я на расстояние полета эльфийской стрелы и приказал нападать. Специально так рассчитал и не ошибся. Первая же стрела предназначалась мне. Не любят эльфийки промахиваться, вот и темная решила исправить свою ошибку. Риск, конечно, был, новый амулет я пока не испытывал, но все прошло, как и планировал. Стрела вонзилась мне в голову (опять в лоб!), и я упал замертво. Со стороны, во всяком случае, должно было выглядеть именно так.
Плато было плоским, пока мои бойцы не поднялись по ступеням развалин, я князя с эльфийками видел. В основном, когда оглядывался, отползая подальше. И ведь, казалось бы, нет у человека с эльфийками никаких шансов, весь вопрос только в том, сколько моих людей перебьют, но что-то внутри говорило об опасности именно для меня. А я своим чувствам привык верить, поэтому и прожил так долго.
Уползал не назад, к жрецам, а чуть в сторону. Когда огненная стена двинулась к нам, я был от развалин гораздо дальше, чем сликовники. В тот момент как раз смотрел на них и думал, как бы к спуску с плоскогорья попасть. Успел увидеть, как жрецы активировали свои амулеты, начали защиту ставить. И как их это не спасло, вспыхнули, словно сухая трава. Потом обожгло и меня самого, после чего наступила боль, сразу сменившаяся темнотой.
Очнулся я от вернувшейся боли. Все тело было в ожогах, особенно спина. Поднялся и увидел, что почти вся моя одежда сгорела, меч расплавился. Войска больше не было, а вот князь с эльфийками целые лежат все на тех же ступенях в центре плоскогорья. То ли без сознания, то ли отдыхают, слишком далеко, чтобы точно рассмотреть, а приближаться я не рискнул.
Тут я и понял, что бежать надо. Пока еще шанс есть. На той карте подробной, помнил, была с этого плато тропка неприметная. Можно, конечно, было и по той же дороге, что сюда пришли, вернуться, там кони, одежда, оружие. И свидетели! А мне светиться совсем не хотелось. Вот только хоть какую-то одежду и денег решил раздобыть у жрецов. Амулеты брать не стал, понимая, что вычислят меня по ним, как до этого князя вычислили. Одежда сликовников тоже сильно подпортилась, но все же была целее моей. А кошельки и того лучше сохранились. Взялся я раздевать одного жреца и от неожиданности даже вскрикнул:
– Да морского ежа вам в глотки!!!
Живыми сликовники оказались, что с золотыми амулетами были. Обгоревшие, без сознания, но живые!
– Извините, ребята, но вы мне больше не нужны, – проговорил я, принимая решение.
Быстренько придушил всех девятерых. От других обгоревших тел теперь их было не отличить. Все решат, что это князь их убил, если вообще кто-нибудь проверять станет. По-быстрому обыскал трупы, оделся в воняющую гарью рвань и побежал, вернее, поковылял, настолько быстро, насколько позволяло ноющее от ожогов тело, чувствовал, что время, отпущенное мне богиней удачи, уходит.
«Все, торопись! – приказал я сам себе, в зародыше душа жадность. – И так в кошельках немало золота и серебра, на первое время хватит».
Прости, дед, но сегодня барон Норсорт официально умер. Погиб в неравном бою. А родился… Потом посчитаю, сколько все эти перстни и пояса в золоте стоят, решу, кто родился. Знал я в одном порту слабого мага жизни, что внешность может поменять. Вот к нему, в первую очередь, и обращусь. Ауру, в отличие от внешности, увы, ни за какие деньги не сменишь, но кто меня по ауре помнит? Правильно, или никто, или очень немногие, а морду, наоборот, узнать могут. Есть кому.
Проснулся я в прекрасном настроении и в таком же состоянии. Но что-то все равно было не так. И совсем не чувство утренней прохлады. Возможно, то, что совершенно не помню, как ложился спать, зато прекрасно помню, как упал тяжелораненым?
Совершенно некстати пришел в голову анекдот.
Спят Шерлок Холмс с доктором Ватсоном в палатке. Ватсон просыпается, смотрит, а вокруг ночь, звезды, красота. «Скажите, Холмс, а почему такая красота?» – спрашивает он у своего друга. «Это элементарно, Ватсон, у нас украли палатку», – отвечает ему Холмс.
К чему я это? Все очень просто – у нас тоже украли палатку, и похоже, что не только ее одну. Во всяком случае, на мне из одежды были только мифриловая кольчуга и эльфийский поддоспешник, а также поножи и наручи.
Ознакомительная версия.
