Ознакомительная версия.
Я поклонился, снова взялся за ручку двери, помедлил, чувствуя, что королева сейчас что–то скажет, и — как в воду глядел! — она произнесла негромко:
— Кстати, эта штучка в ухе… она и здесь помогает слышать разговоры… на расстоянии. Я улавливаю, как мне перемывают кости, но, главное, слышу и кое–что важное… Сколько это продлится?
— Пока ваше величество, — сообщил я, — будет оставаться… теплым. Но если вы в самом деле змея, то все кончится довольно быстро.
Она чуть–чуть раздвинула губы, что должно означать улыбку.
— Значит, я змея с теплой кровью.
— Пока ваши ухи останутся теплыми, — ответил я. В ее глазах мелькнуло непонимание, я вспомнил, что у лжецов уши вроде бы холодные, пояснил торопливо, пока не поняла как–то по своему, по–королевски: — Магия слухового аппарата питается вашим теплом. Этого достаточно.
Она величественно кивнула.
— Хорошо.
— Вот видите, — сказал я с упреком, — и здесь я вам помог, а вы не можете отдать какое–то устаревшее дореволюционное зеркало прошлых режимов… Ладно–ладно, это я просто так. О классовом неравенстве.
И вышел, плотно прикрыв за собой дверь, довольный, что последнее слово за мной, хоть и нарушение этикета, но мы одни, а королева понимает, что у нас из–за общей тайны особые и очень сложные отношения.
Стражи в коридоре не шелохнулись, только дежурный слуга сразу повел в мою сторону настороженным взглядом. Я остановился, прикидывая, в какую сторону податься, а в конце коридора словно солнце взошло: появилась и двинулась в мою сторону, все озаряя чарующей улыбкой, блистающая Карелла Задумчивая, с распущенными русыми волосами, но перевитыми кое–где синими лентами, в переливающемся золотыми блестками платье, безумно яркая и цветущая.
Она чарующе заулыбалась, я галантно поклонился.
— Глердесса… или правильнее, фрейлина?
— Верно то и другое, — сообщила она весело, — но вы можете называть меня по имени, глерд.
— Польщен, — ответил я. — Ой, даже не представляю, как я польщен, как польщен!.. Ну просто невероятно… Польщеннее не бывает.
Она игриво вскинула брови.
— Что–то вы совсем язык потеряли, глерд!
— Еще бы, — сказал я с жалким восторгом, — тут что хошь потеряешь, когда вот так во все глаза на вас смотришь… и представляешь!
— Что представляете, глерд?
— Какое вы совершенство, — заявил ц не моргнув глазом. — И чудо. Без перьев, что и вовсе!.. Смотрю и балдею. В смысле, представляю и представляю…
Она посмотрела все еще кокетливо, но чуточку обескураженная непонятными комплиментами. Надеюсь, все же видно мой просто дикий восторг и в то же время слишком далеко от стандартных фраз восхищения ее красотой и прелестями, что как раз сейчас в тему.
— Глерд…
Я спросил галантно:
— Ее величество созывает фрейлин только на развлечения?
Она чарующе улыбнулась.
— Ах, глерд Юджин… вы поселитесь в той же комнате?
— Ох, — сказал я подчеркнуто счастливо, — даже и мысли не было до сей минуты! Но если вы снова принесете мне завтрак… а еще лучше — ужин…
Она кокетливо засмеялась.
— Если это задержит вас во дворце, то я это сделаю обязательно!
Что за дура, мелькнула мысль, нет, чтобы повыпендриваться, вместо этого сразу прижимает к стенке, еще чуть, и совсем изнасилует.
— Конечно, — заверил я, — задержит! Да я вообще здесь поселюсь!
И хотя вроде бы шутю, но все–таки загнала меня в угол и уже с плотоядным видом то ли раздевает, то ли тискает, во взгляде чисто женское, эдакое победное выражение…
В конце коридора показались Мяффнер с глердом Финнеганом, Карелла оглянулась, сказала быстро:
— Все–все, я пошла. Но ловлю на слове!.. Кстати, я сегодня буду одна.
И, одарив меня многообещающим взглядом, быстро удалилась, а вместо нее подошли Мяффнер и Финнеган.
Финнеган поклонился мне, посмотрел на Мяффнера, тот кивнул. Финнеган молча последовал в ту же сторону, что и Карелла, но шаги замедлил, давая ей возможность уйти.
Мяффнер внимательно посмотрел им вслед.
— Карелла Задумчивая…
— Она в самом деле задумчивая? — спросил я.
— В каком смысле?
— Она в самом деле задумывает? — уточнил я. — Или больше на инстинктах? В смысле, на чувствах?
— У женщин все на чувствах, — сообщил он. — Все!.. Даже мозги. Кстати, хоть это не мое дело, но… вы говорили с глердессой Кареллой… О чем таком… хоть это и не мое дело…
— Верно, — сказал я осторожно, — говорил. А что?
Он помялся, хорошо видно, как не хочется говорить что–то неприятное, человек деликатнейший и вообще предпочитает говорить только льстящее собеседнику, но не случайно же королева держит его на первом месте среди советников, пересилил себя и сказал мягко:
— Вы человек сейчас занятой, понимаете?..
— Ну, ага…
— И у нас, — договорил он, — так много важных и неотложных. И даже незамедлительных! Потому вам лучше от нее подальше. Или хотя бы не связываться.
— Одно другому не мешает, — бодро сказал я. — Пока что не мешало.
Он вздохнул, снова вижу, как хотел согласиться со мной и соскользнуть с неприятной темы, однако сказал со вздохом:
— Мешает. Да вы и сами знаете. Я же вижу, вы хоть многое и не понимаете, но схватываете быстро.
— Но почему бы, — возразил я, — как бы на ходу, не снимая лыж… имею в виду, сапог с высокими голенищами…
— Опасная женщина, — ответил он вынужденно, осмотрелся по сторонам и понизил голос: — Она глердесса из старинного, но сильно обедневшего рода. Ищет возможности исправить положение. Все мужчины ее рода сейчас просто ленивые дураки. Так часто бывает с потомками старинных кланов. Основатели — герои, потомки — презираемая немощь…
— Но что я могу? — сказал я.
Он криво усмехнулся.
— Не хочется верить, что она может быть заинтересована в чем–то, кроме мужской стати?.. Эта мягкая и податливая с виду женщина обладает железным сердцем. Вы Улучшатель, который сам еще не знает, что может улучшить. Она не прочь если не контролировать вас, дорогой глерд, то по меньшей мере быть в курсе ваших дел.
— И улучшений?
— Да, — согласился он. — Будущих улучшений. Она понимает, что узнающий первым получает преимущество. Родовитые дураки на вас смотрят свысока, как на одного из простолюдинов, но все до единого ведут род от простолюдинов, что сумели умом и отвагой завоевать высокие места и основать великие династии!.. Но Карелла этого не забывает.
Ознакомительная версия.
