Несмотря на более чем густые заросли, разительно отличающиеся от знакомых Алексею лесов, идти оказалось на удивление легко. Причиной этого была, естественно, незнакомка, имени которой он так и не узнал — колючие и совершенно непролазные с виду кусты, едва только они подходили к ним, чудесным образом расходились в стороны, открывая некое подобие узенькой тропинки. И, что было куда более удивительным, пропустив путников, немедленно возвращались в привычное состояние, одним своим видом отбивавшее всякое желание лезть сквозь усеянные шипами неподатливые ветви. Как это происходило, Алексей понять не мог — глядя поверх плеча провожатой, он ясно видел узкую, незаметную стороннему наблюдателю тропку впереди, но, тут же оглянувшись назад, упирался взглядом в глухую зеленую стену. Отчаявшись разгадать эту загадку и вернувшись к более приятному занятию — разглядыванию стройной фигурки идущей перед ним девушки, капитан неожиданно сделал еще одно более чем удивительное открытие. Настолько удивительное, что, увидев это, он, едва ли не против своей воли, резко остановился. Нависшая над тропинкой колючая ветка легонько коснулась распущенных волос незнакомки, отбрасывая золотистую прядь за спину, и взгляду пораженного Алексея предстало аккуратное девичье ушко, заостренное и вытянутое кверху, будто падающая розовая капля…
Девушка, прежде чем почувствовать очередную «необычность» в поведении спутника (а она это, похоже, именно почувствовала) и остановиться, успела пройти еще несколько метров, и ветки за ее спиной уже начали переплетаться, скрывая тропку и разделяя людей живой зеленой стеной. Обернувшись, она несколько мгновений внимательно смотрела на Алексея, пытаясь понять причину его столь неожиданного поведения, затем медленно развела руки в стороны, снова заставляя ветви раздвинуться и освободить проход, и двинулась к нему. Остановившись в полуметре и смешно хмуря брови, посмотрела в его застывшее лицо. И, видимо, отчаявшись понять, в чем дело, вопросительно качнула головой.
Алексей молча протянул руку и коснулся ее непривычно мягких волос, отбрасывая прикрывающую ухо прядь. Она поняла. Улыбнулась понимающе и немного грустно и произнесла что-то на своем певучем языке. Судя по интонациям — что-то ободряющее, смысла чего капитан, естественно, не понял.
Он и вообще теперь ничего не понимал. От былого благодушия не осталось и следа, с каждой секундой Алексея все больше заполняла необъяснимая тревога; шевельнулось внутри и знакомое чувство приближения чего-то большого, значимого и, возможно, опасного. Нет, конечно, в самом факте встречи с незнакомкой ничего необычного не было — он, можно так сказать, заблудился, она — предложила свою помощь. Все вполне нормально и по-человечески объяснимо. Непонятный язык? Что ж тут такого? Кем-кем, а большим знатоком языков мира Алексей себя назвать никак не мог, а незнание, как известно, еще не повод для категоричных выводов… НО ЭТО?! Проблема была в том, что он любил читать фэнтези. Фанатеть — не фанател, конечно, но в свободное время читал с удовольствием и в основных понятиях, на свою беду, ориентировался. Оттого и стоял сейчас, едва не раскрыв рот, и безуспешно пытался привести в порядок скачущие, словно стреляные гильзы по броне, мысли. А мыслей было не так уж много, аж целых две. Первая звучала примерно так: «она что, эльф, то есть — эльфийка?!», вторая — «куда я попал?! Это же просто сказки, это же не может быть правдой?!». Незнакомка, меж тем, похоже, поняла, что реакция Алексея явно выходит за рамки обычного удивления и что причина — в чем-то большем, нежели ее совершенно обыкновенные ушные раковины. Сомнение на красивом личике сменилось сначала неуверенностью, затем решимостью. Подойдя совсем близко, она сбросила на землю свой рюкзачок, положила руки капитану на плечи и легонько потянула вниз, показывая, что следует сесть на землю. Алексей не сопротивлялся — ему, простому человеку, воспитанному в мире, где любое волшебство было уделом сказок, только сказок и ничьим, кроме сказок, сейчас было абсолютно все равно. Привычный мир, такой понятный и предсказуемый, рушился на глазах, и происходило это слишком быстро даже для его закаленной множеством боевых операций психики.
Опустившись на землю, капитан уселся поудобнее и замер, ожидая. Определить, что творилось сейчас в душе, он не мог: какая-то совершенно невообразимая смесь ни разу в жизни не испытанного непонимания и противоестественного интереса. Того самого, что движет ребенком, бросающим в разожженный костер патроны от отцовского охотничьего ружья, чтобы посмотреть, «что будет». Вот и Алексей, впервые за последние двадцать лет чувствующий себя ничего не понимающим ребенком, хотел «посмотреть, что будет». А было следующее: стоявшая перед ним девушка вновь положила ладони ему на голову и, прикрыв глаза, замерла. Правда, в отличие от предыдущего «сеанса», сейчас ее руки обхватывали голову по бокам, почти сплетаясь пальцами на затылке. В остальном же все было почти как в прошлый раз, разве что теперь Алексей ничего не почувствовал: ни того ощущения осторожного касания, ни того загадочного «ветерка», унесшего с собой головную боль.
Зато почувствовала незнакомка, и ее ощущения были, похоже, не самыми приятными: красивое лицо побледнело и болезненно напряглось, задрожали опущенные веки, и на лбу засверкали капельки пота. И хотя это вряд ли продолжалось больше минуты, Алексей готов был поспорить, что эта минута показалась девушке едва ли не вечностью — все чаще сбегали по коже, срываясь с подбородка, прозрачные капли, все сильнее вздрагивали длинные ресницы, за частоколом которых поблескивали белки закатившихся глаз.
Затем все закончилось. Как и тогда, на поляне, она резко убрала руки и в изнеможении опустилась — почти упала — рядом с Алексеем, привалившись к его плечу. Некоторое время они так и сидели — вымотанная своим непонятным действом девушка-эльфийка и боящийся случайно ее потревожить ничего не понимающий капитан российского спецназа…
Придя в себя, девушка повернулась к Алексею, улыбнулась своей милой улыбкой, на сей раз получившейся несколько вымученной, и произнесла неуверенным, чуть хрипловатым от напряжения голосом:
— Очень… трудность… забрать… знание… прямо… от… чужой… разум… немного… боль… когда… принимать… его… внутрь… мне… я… раньше… это… не сделала… еще… никогда. — Незнакомые слова давались ей с большим трудом, однако паузы между ними с каждой секундой становились все короче и короче: — Я… мне… имя Яллаттан, а имя для ты — какой?
Ответил Алексей не сразу. В первый момент он даже не понял, что незнакомка заговорила с ним по-русски — уж слишком неожиданным это было. А ведь еще пару минут назад казалось, что он уже ничему не способен удивляться! Впрочем, молчать и дальше становилось уже просто невежливо, и, с трудом собравшись с мыслями, он пробормотал в ответ:
