Со своей стороны, Танис тоже так и не открыл друзьям истинных причин спешки. Конечно, все они в свое время слышали о человеке с зеленым камнем в груди, и, хотя все они (за исключением Карамона) из вежливости помалкивали, Танис знал, о чем они думали: а именно, что тогда на свадьбе рыцарь с полуэльфом попросту слишком усердно поднимали тосты за новобрачных.
Они не допытывались у своего вожака, с какой, мол, стати им рисковать жизнью в море, где только что отбушевал шторм. Они верили в него безоглядно…
Танис скорчился у фальшборта, глядя в морскую даль и чувствуя себя очень несчастным. Морская болезнь и нечистая совесть терзали его с одинаковой силой. Искусство Золотой Луны, которой Богиня Мишакаль даровала силу целительницы, отчасти помогло ему, хотя с дурнотой, происходившей от качки, еле-еле могла совладать даже и жрица. Что уж говорить о смуте душевной…
Он сидел на палубных досках, глядя вдаль и страшась заметить там паруса нагоняющего корабля. Его спутники, успевшие выспаться в течение ночи, страдали от качки гораздо меньше его. Вот только волны, временами хлеставшие через борта, промочили всех до нитки.
Даже Рейстлин, к немалому удивлению Карамона, чувствовал себя вполне сносно. Маг сидел особняком, укрывшись за парусом, из которого моряки на скорую руку соорудили тент для пассажиров. Рейстлин не только не мучился тошнотой – даже кашель оставил его. Он напряженно размышлял о чем-то, и золотые глаза отражали свет утреннего солнца, которое временами проглядывало сквозь мчащиеся штормовые тучи…
Маквеста лишь пожала плечами, когда Танис сказал ей о вполне вероятной погоне. Ее «Перешон» был гораздо проворней тяжелых и неповоротливых кораблей Повелителей. Во всяком случае, их отбытие из гавани заметили одни лишь команды стоявших там пиратских судов – таких же, как «Перешон». А в этом братстве вопросы задавать было не принято…
Море постепенно становилось спокойнее; ровный ветер как будто приглаживал взъерошенные, неровные волны. Темные облака, грозно нависавшие над самой водой, к вечеру начали рваться и наконец исчезли совсем. Ночь выдалась ясная и звездная. Маквеста велела добавить парусов, и корабль понесся стрелой.
Зато утром проснувшихся мореходов ожидало одно из наиболее страшных зрелищ на всем Кринне.
Они достигли внешнего края Кровавого Моря Истара.
Золотой шар солнца только-только появился из-за восточного горизонта, когда «Перешон» заскользил по волнам, столь же алым, как облачение мага, алым, как кровь, что выступала у него на губах, когда он кашлял.
– Да уж, подходящее имечко… – сказал Танис Речному Ветру. Он стоял рядом с варваром у поручней и глядел вниз, в мутно-багровую воду. А прямо по курсу на кровавые волны ложились серо-свинцовые блики: там, над срединной частью моря, висел в небесах Вечный Шторм.
– Честно говоря, я не верил, – покачал головой Речной Ветер. – Помнишь, Уильям рассказывал?.. Я слушал его и думал, что это такая же чепуха, как морские драконы, глотающие целые корабли… или водяные женщины с рыбьими хвостами вместо ног. А вот поди ж ты…
И варвар, житель Равнин, вновь покачал головой, с суеверным беспокойством глядя через борт в кровавую воду.
– Неужели правда, будто здесь плещется кровь тех, кто погиб, когда огненная гора ударила в храм Короля-Жреца?.. – подходя к мужу, тихо спросила Золотая Луна.
– Что за чушь!.. – фыркнула Маквеста, слышавшая эти слова. И капитан зашагала к ним по палубе, не забывая в то же время зорко поглядывать, все ли возможное было выжато из корабля и команды. – Наслушались, видать, Свинорылого Уильяма! – расхохоталась она, подойдя. – Любит он попугать вас, сухопутных. Воду окрашивает земля, поднимаемая течениями со дна. Не забывайте, что там, внизу – не песок, как на нормальном океанском дне. Здесь ведь была когда-то суша – стольный город Истар, деревни и все такое прочее. Когда упала огненная гора, земля раскололась. Океанские воды хлынули внутрь и образовали новое море. Жуть подумать, сколько богатств осталось лежать под волнами…
И Маквеста мечтательно уставилась за борт, словно желая пронизать взглядом толщу взбаламученной воды и разглядеть баснословные сокровища овеянного легендами города, триста лет назад ушедшего на морское дно. Тоскливый вздох вырвался у капитана, снискав ей негодующий взгляд Золотой Луны. У самой жрицы стояли в глазах слезы – слезы ужаса и скорби по всем тем, чьи жизни унесла страшная ночь Катаклизма.
– Но почему вода так перемешивается? – хмурясь, спросил Речной Ветер. – Я, конечно, понимаю – волны там, приливы всякие… Но все-таки муть должна была бы осесть – за триста-то лет…
– Верно подмечено, варвар! – Маквеста с искренним восхищением смотрела на рослого жителя Равнин. – Я слышала, твой народ – сплошь пахари, а значит, разбирается в земле. Сунь руку в воду, и ты почувствуешь на пальцах частицы почвы. Говорят, в самой середине Кровавого Моря бушует вечный водоворот: это он своим могучим вращением все время перемешивает воду и гонит наверх придонную муть. Однако правда это или опять россказни старины Уильяма, я тебе сказать не могу. Никто из тех, кого я знаю, его не видал, да и сама я, благодарение Богам, его не видала, – а я тут плаваю с детства, еще с тех пор, когда мой батюшка наставлял меня в ремесле. Нет уж! Такого дурака, чтобы по своей воле сунулся в Вечный Шторм, вы у нас не найдете!
– Ну и как мы в таком случае намерены попасть в Митрас? – проворчал Танис. – Судя по твоим картам, он лежит как раз по другую сторону моря…
– Если за нами погонятся, мы отвернем к югу. А если погони не будет, мы пройдем вдоль западного побережья и выйдем прямехонько на Нордмаар. Не волнуйся, полуэльф! – И темнокожая капитан великолепным жестом обвела полгоризонта: – Зато потом будешь хвастаться, что повидал Кровавое Море – одно из чудес Кринна!
Маквеста собиралась уже удалиться, когда ее окликнули из «вороньего гнезда» на мачте.
– Эй, на палубе! – прокричал сверху матрос. – Вижу парус на западе!..
Маквеста и Кораф мгновенно извлекли подзорные трубы и нацелили их на западный горизонт. Спутники сбились в кучку, обмениваясь встревоженными взглядами. Даже Рейстлин покинул свое место под тентом и подошел к борту, устремляя вдаль взор странных золотых глаз.
– Корабль?.. – вполголоса обратилась Маквеста к старпому.
– Нет, – буркнул минотавр, изъяснявшийся на грубом диалекте Общего. – Моя думай, облачко. Но лети быстро, сильно быстро! Быстрей всякого, какое моя когда-нибудь видь!
Теперь уже все разглядели темные точки у горизонта. Точки, росшие прямо на глазах.
И тогда у Таниса внутри взорвалась мучительная боль, как если бы его внезапно проткнули мечом. Он ахнул, хватаясь за плечо Карамона, чтобы не упасть. Друзья с тревогой оглянулись на него, а Карамон обнял полуэльфа железной рукой, помогая устоять.
