Обычно подобные заклинания никогда не действовали на существ такого интеллекта, но когда Верховная Мать Квентл произнесла приказ, он оказался намного более эффективным. Возможно, в сочетании с явно уменьшившимися ментальными способностями Метила Эль-Видденвельпа, иллитид резко остановился.
- Тогда почему мы здесь? - многозначительно спросила Квентл своего брата.
- Потому что Ивоннель знает, - ответил он и повернулся к железному ящику на парящем диске. Он взмахнул над ним рукой, крышка поднялась волшебным образом, и сказал, - Смотрите.
Квентл ахнула вновь, когда она заглянула в ящик, чтобы увидеть иссохшую голову, разрубленную пополам и снова сшитую, в голове, она, конечно, признала, разрубленную голову ее давно умершей матери!
- Что это? - спросила она, отступив в ужасе. - Ты смеешь хулить...
- Чтобы сохранить, - поправил Громф.
- Где ты взял это… ее? Кто?
- Разумеется, Бреган Д'Эрт. Те же, кто спас Метила.
- Это бессовестно!
- Ты хочешь воскресить Ивоннель? - ее голос заметно дрожал, отметил Громф, и справедливо, такое действие может отнять у нее положение верховной матери, в конце концов.
Громф покачал головой. - Наша дорогая покойная мать далеко за пределами этого. Магия, которая поддерживала ее жизнь ее на протяжении столь многих столетий, давно рассеялась. Если вернуть ее теперь, ну, в общем, она просто увянет, высохнет и снова умрет.
- Тогда зачем тебе это? - спросила Квентл, указав на ящик, и она даже осмелилась подойти ближе и еще раз взглянуть на неприятную вещь.
- Для начала это диковина, - промолвил Громф. - Разве вы не жаловались мне много раз о моих коллекциях?
- Это выходит за рамки даже твоих нездоровых интересов, - сухо сказала Квентл.
Архимаг пожал плечами и улыбнулся. - В самом деле, возможно, вы правы, но… - Он остановился и указал подбородком за спину своей сестры. Квентл повернулась и обнаружила иллитида в очень возбужденном состоянии, он дрожал и подпрыгивал, и по его белой мантии текла слюна.
Квентл снова повернулась к брату и сурово на него посмотрела. - Объясни! - потребовала она. - Что профанация...
- Кажется, я сохранил больше, чем физическую голову нашей мертвой матери, - небрежно ответил Громф. - Ибо, как я узнал от Киммуриэля Облодры из Бреган Д’Эрт, а он от иллитидов, физический разум полон узоров, крошечных соединений, сохраняющих воспоминания. - Когда он говорил, он махнул рукой и диск поплыл мимо Квентл к Метилу, щупальца которого жадно покачивались.
- Вы не посмеете! - сказала верховная мать им обоим.
- Я делал это уже много раз, - ответствовал Громф. - К твоей выгоде, я полагаю.
Квентл бросила на него сердитый взгляд.
- Паучья Королева знает об этом, - пояснил архимаг. - Так сказала Хозяйка Арак-Тинилита, с которой я говорил.
Глаза Квентл вспыхнули гневом, и ее рука опустилась на ее страшный кнут, но все пятеро змей кричали у нее в голове, чтобы она сдержалась. Дрожа от гнева, ибо она хорошо знала наперсницу своего коварного брата, верховная мать взяла себя в руки, насколько это возможно, и прошептала сквозь зубы, - Ты доверяешь Минолин Фей больше, чем мне?
- По велению Ллос, - последовал убийственный ответ, так легко и уверенно.
Квентл закричала и вздрогнула. Затем повернулась и отступила шаг, когда она увидела, что Метил склонился над открытым железным ящиком, щупальца существа шарили в черепе Верховной Матери Ивоннель Бэнр, без сомнения!
- Я не открыл дорогой Минолин ничего конкретного, конечно, - буднично продолжал Громф. - Только в неопределенных загадках.
- Ты выбрал бы Дом Фей-Брэнч вместо Дома Бэнр?
- Я выбрал бы сильную Хозяйку Арак-Тинилита в качестве наперсницы в самом срочном вопросе для Паучьей Королевы. Минолин Фей понимает, что любое предательство с ее стороны будет шагом против Ллос, а не только против Дома Бэнр. Поймите, Верховная Мать, Паучья Королева не гневается на меня. Действительно, учитывая ответ служанки Сос’Умпту и Миринеил в этот день, я поддерживаю уверенность, что леди Ллос ожидала это все время, и, безусловно, она одобряет это, и, вероятно, она это организовала. И это, в конце концов, ваша собственная вина, дорогая сестра.
В глазах Квентл вспыхнула злоба. - Минолин Фей слаба, - промолвила она. - Дура высшего порядка, она слишком глупая, даже чтобы понять свое собственное невежество.
- Да, примите истину моего оскорбления, - без страха ответил Громф. - Как вы оцениваете свое пребывание Верховной Матерью Мензоберранзана?
- Кто ты такой, чтобы задавать мне этот вопрос?
- Я архимаг. Я ваш брат. Я ваш союзник.
- Город процветает! - аргументировала Квентл. - Благодаря мне мы расширились до Гонтлгрима!
- Вы пытаетесь убедить меня или себя? - ехидно спросил Громф, ибо они оба знали правду. С конца Магической Чумы вокруг них пошли колоссальные события, и сама леди Ллос играла в сфере тайной магии, Громф знал, и все же, все это время, жители Мензоберранзана были простыми зрителями, в конце концов.
И в то время как на первый взгляд Дом Бэнр как всегда крепко держал город, благородные Бэнры знали истину. Уход Дома Ксорларрин, Третьего Дома города и одного из величайших по магической силе, был огромным риском, который мог привести к большим волнениям в Мензоберранзане. Возможно, это будет рассматриваться как возможность для подъема к конечному рангу Матроны Мез'Баррис Армго из Дома Баррисон Дель'Армго, соперницы Бэнр, которая давно хотела на место Ивоннель и теперь на место Квентл.
Видимость со стороны, Громф знал это, и Квентл это знала: Мензоберранзан балансировал на краю гражданской войны.
- Наш друг готов к вам, - промолвил Громф.
Квентл смотрела на него с любопытством, потом, уловив суть, ее глаза расширились, когда она повернулась лицом к иллитиду, который стоял прямо позади нее. Квентл быстро шагнула в сторону или попыталась, но Громф был быстрее, он наложил на нее заклятье удержания, двеомер, который не должен был захватить Верховную Мать Мензоберранзана.
Если леди Ллос это не позволяет, к своему ужасу поняла Квентл, когда она застыла на месте.
Однако она боролась против магии изо всех сил, совершенно бесполезно, а щупальца Метила Эль-Видденвельпа достигли ее нежной кожи, коснулись ее шеи и лица, заскользили к ноздрям.
Ее лицо превратилось в маску негодования, возмущения и самого чистого гнева, который когда-либо видел Громф. Он знал, что, если она найдет силы вырваться, она набросится на него, физически и магически, чтобы наказать, жалить и рвать. Она бы сразу взялась за пятиглавый змеиный хлыст, дала бы змеям напасть на него, наполнив его их мучительным ядом, позволив им прогрызть живот и угоститься его внутренностями.
