Да и с какого вдруг перепугу в здешних реалиях девушку вдруг бою собираются учить? Так ведь быть не может!
- А у меня есть выбор? - осторожно поинтересовалась я, оставив свои размышления на тему "не бывает" при себе.
Бой - это совсем плохо. Мое многострадальное тело еще помнило, что после такого рода забав болят не только перетруженные мышцы, но и растянутые связки, синяки и содранные локти и колени.
- Уже нет, чадо, - сообщил мне мою горькую участь отец-настоятель. - Монастырь наш мужской, девица может здесь либо прислугой трудиться на благо души своей и в помощь братьям, либо... ученицей при школе быть.
- Школе? - в конец растерялась я. Меня мучило самое нехорошее предчувствие.
- При обители готовят воинство, что Святая Ирина в бой против Врага поведет.
Ну тезка... Ну обрадовала... Мало того, что она, зараза этакая, сама против местного дьявола идти планирует, так она еще и других несчастных подбивает на подвиги!
- Не хочу, - мрачно ответствовала я, скривив физиономию, чтобы продемонстрировать всю глубину своего нежелания примыкать к Святому Воинству, пусть даже маркитанткой.
Святой отец тоже скривился.
- Ну некуда тебя девать больше чадо! Неприлично это девице незамужней без дела при обители обретаться! Дурное подумать могут! Ладно бы о тебе, так о братьях могут сказать, что в грех впали! Да и подумай, девица неразумная, ты ж вроде как волей Творца нашего от смерти спасена, что же братия скажет, если ты себя неправедно вести будешь? Так недолго и пособницей лукавого стать!
Последний аргумент поколебал мою решимость. Пособницей мне быть совершенно не хотелось: все приличные верующие их жгут. А... Помнится ведьм еще и топили, в мешках, с черными кошками. А иногда с любовниками.
- Да какой из меня воин! - использовала последний аргумент я. - Сковородку выронила, так, думаете, меч в руках удержу?!
- Хм... - погрустнел отец Иоанн, который тоже, по-видимому, сомневался в моих способностях. - Меч, он действительно потяжелее будет... Чего ж ты такая дохлая-то, дева?
Честно говоря, я оскорбилась. Я месяцами лишала себя радостей жизни, чтобы добиться модельной фигуры, однажды даже едва в обморок не свалилась на физкультуре от недоедания (наша бедная преподавательница порывалась меня до медпункта вести, а потом сама там валокордин хлестала), а теперь какой-то дед трухлявый меня "дохлой" называет. Обидно.
- Какая есть, - буркнула я, обиженная донельзя.
- Ну ничего, чадо, наставники у нас хорошие, обучат искусству воинскому. Пара лет - и можно будет хоть в королевскую рать.
Слова деда, по-моему, подозрительно смахивали на угрозу. Пара лет? Два года каторги?! А потом еще и в рать какую-то?! Я подставляться под чье-то оружие совершенно не желала. Нашли дуру...
- Как женщина может в войско попасть?! - потрясенно уставилась на отца-настоятеля я. Нетипичное проявление равноправия в здешнем мире меня изрядно насторожило. Особенно, если учесть, чем мне это равноправие грозит...
- В воинстве святой Ирины в день великой битвы женщины будут сражаться наравне с мужчинами, - наставительно изрек монах. - Так что обученных в нашей обители женщин каждый владетель рад в рать взять.
- И что? - протянула я. - Много ли женщин пожелали тут обучаться?
- Да нет, первой будешь. Неприлично это, женщине за оружие браться, ей дома надо сидеть, детей растить.
- А как же рать святой Ирины? - ядовито осведомилась я.
- Так силком под святые знамена никто не гонит. Только если сердце позовет, - изрек отец Иоанн. - И родня отпустит.
- Значит, ни сердце не зовет, ни родня не пускает?
- Выходит так.
- А меня ж за что тогда туда засовываете? Я, может, тоже хочу дома сидеть и детей растить!
- Да кто ж тебя, негодящую, непряху-неткаху, в жены возьмет? И как ты, тощая и узкобедрая, рожать-то собираешься? Даже выносить не сможешь! Мужу что нужно-то: чтобы дом был в порядке, да детки здоровенькие по лавкам сидели! Так что замуж тебя не возьмут. Разве что в девки гулящие пойдешь!
Мой статус в собственный глазах упал до отметки "шваль подзаборная". Я и раньше-то, в принципе, осознавала, что вся из себя молодая-красивая я не особо-то нужна здесь, но только после такого подробного разбора моих недостатков "добрым дедушкой" поняла всю глубину той... хорошо, пусть все же будет яма... в которую меня угораздило попасть. Ведь и в самом деле никому я здесь не нужна, разве что отец-настоятель из последних сил пытается меня хоть к какому-то делу пристроить, и внешность моя здесь не к месту, селянам на вид милее девка в теле, чтобы здоровье через край, и моя выстраданная худоба скорее сойдет за уродство, а высокородные (вот те может быть мою тонкую талию и оценили бы) в сторону безродной чужестранки и не взглянут... И два года юрфака в вопросе выживания мне тоже вряд ли помогут. Лучше б уж в кулинарное училище пошла, честное слово. Или, на худой конец, дала бы маме возможность научить меня шить. Хоть какая-то польза была бы...
В местные воительницы подаваться не слишком хочется. Мало того, что это грозит синяками, шишками и прочими радостями жизни, так ведь дед мне ясно сказал: до меня еще дур, воспользовавшихся возможностью военной подготовки во славу Божию, не было. Значит, я буду выделяться. Слишком сильно, чтобы чувствовать себя в безопасности.
- А может еще куда меня пристроить можно? - взмолилась я уже мало на что надеясь. - Я еще читать умею! И писать! И считаю хорошо!
Монах смерил меня недовольным взглядом и сообщил:
- Не дело женщине грамоту разуметь! Грех это и ересь!
- Да почему это?! - взвыла я. - Как драться учиться - так всегда пожалуйста! С чего тогда читать и писать - грех?!
Отец Иоанн аж побагровел от моих слов.
- Воинскому искусству учиться женщинам Святое Писание разрешило! К вящей славе Творца и ради битвы с Врагом! А про грамоту Святой Фома сказал: "Не должна жена разуметь больше мужа своего". И перечить воле Творца нашего не смей!
Последние слова прозвучали настолько грозно, что мне на секунду почудился запах горелого. И я предпочла замолчать. Как бы не хотелось другого, а переделать здешние законы под себя я не в состоянии.
В первую очередь святой отец выдал мне другую смену одежду. На этот раз мужскую. Ни широкие штаны, ни грубая домотканая рубаха внешней привлекательности мне не добавили... Внимательно оглядев себя и прикинув ожидающие меня перспективы, я выпросила у настоятеля еще и широкую полосу ткани. Ох, как же краснел отец Иоанн, когда я по его настоянию объяснила, зачем мне это понадобилось! Перетягивать себя самостоятельно было трудно, но все равно о помощи просить некого. Но итог манипуляций меня порадовал: моль бледная, да еще и плоская как доска. Дышать стало чуть тяжелее, зато ничего не растрясется на здешней тренировке. Оставить на себе бюстгальтер я все же не рискнула: мало ли где раздеваться, так зачем лишние вопросы?
