Туман обвивал колени, легкий ветерок шуршал листьями.
— Я Коннавар, — вдруг крикнул мальчик, — хочу поговорить с Тагдой.
Голос был тоненький и испуганный, и это снова разозлило его.
«Я не боюсь, — сказал он себе. — Я воин риганте».
Он ждал, но на его зов не пришло ответа. Конн углубился в лес, вскарабкался на крутой склон. Впереди было небольшое озерцо в камне, озаренное светом луны. Он снова крикнул, и его слова подхватило эхо. Ничто не шевельнулось — ни летучая мышь, ни лиса, ни барсук. Царила тишина.
— Ты здесь, Тагда? Тагда… Тагда… Тагда…
Эхо затихло. Коннавар начал мерзнуть и почти смирился с мыслью о неудаче. Это просто ночной лес, решил он. Здесь нет волшебства.
Затем раздался звук. Сначала он принял его за человеческий голос, но почти сразу понял, что это животное кричит от боли. Обернувшись, Конн увидел заросли терновника. В них бился олененок, пытаясь встать на ноги. Колючки обвили его задние ноги, и пятнышки крови виднелись на светлых боках.
— Подожди, малютка, — мягко сказал ему Коннавар. — Подожди, и я помогу тебе.
Он начал пробираться сквозь терновник. Колючки рвали одежду и царапали тело. Вынув нож, он отрезал одну ветвь. Другая немедленно хлестнула его по лицу. Терновник становился все гуще, и длинные шипы продолжали колоть и царапать. Напуганный его приближением, олененок забился сильнее. Конн мягко заговорил с ним, стараясь успокоить. Когда он добрался до него, олененок совсем выбился из сил и дрожал от страха. Мальчик осторожно срезал ветки вокруг него, спрятал нож и поднял спасенного на руки, прижал его к себе и начал выбираться. С каждым шагом становилось все больнее, штаны совсем порвались.
Выбравшись из кустов, мальчик поставил олененка на землю и провел рукой по его спине. Царапины были не слишком глубокие, скоро заживут. Почему олененок остался один, где же мать? Опустившись на землю, Конн погладил его стройную шею.
— В следующий раз будешь избегать терновника, — сказал он. — А теперь беги, ищи свою маму.
Зверек изящно отпрыгнул, остановился и посмотрел на мальчика.
— Ну беги, беги, — произнес тот.
Олененок сделал несколько шагов, а потом побежал и скрылся за деревьями. Конн посмотрел на порванную одежду. Мирия будет недовольна. Штаны были совсем новые. Заставив себя встать, он добрался до выхода из леса и отправился домой.
Мальчик проснулся вскоре после рассвета. Браэфар уже встал и натягивал короткие сапоги. Конн зевнул и потянулся.
— Долго ты спал сегодня, — сказал ему брат.
— Ночью я уходил.
Сев в постели, он рассказал Крылу о своих приключениях и об олененке. Браэфар вежливо слушал.
— Тебе приснилось, — сказал он наконец.
— Нет!
— Тогда где же царапины, о которых ты говоришь?
Конн бросил взгляд на свои руки, отбросил одеяло и посмотрел на ноги. Кожа была цела. Встав, он взял с пола штаны. Они были совершенно целые.
Брат улыбнулся ему.
— Вставай, видящий сны! Не то завтрак съедят без тебя. Оставшись один, удивленный Конн натянул штаны и взял тунику. Когда он поднял ее, на пол упал клинок. Но это был не тот бронзовый нож с деревянной ручкой, который он взял в лес. Первые лучи рассвета упали на серебряное лезвие и резную рукоять из оленьего рога. Гарда блестела золотом, а навершие украшал круглый черный камень с серебряной руной. Такого красивого кинжала мальчик еще не видел. Пальцы его невольно обхватили рукоять, она подходила к ним идеально. Завернув сокровище в тряпицу, Конн вышел из дома и бросился к Бануину. Тот еще спал, и мальчик разбудил его. Купец зевнул и откинул одеяло.
— Я не фермер и обычно не встаю так рано.
— Это важно, — объяснил Конн, протягивая торговцу чашу с водой.
Тот сел в постели и отпил глоток.
— Рассказывай.
Мальчик поведал ему о своем приключении в лесу, об освобождении олененка и возвращении домой, потом о том, как нашел кинжал. Бануин слушал молча с уставшим видом. Выражение его лица изменилось, когда Конн развернул тряпицу. Торговец благоговейно взял кинжал в руки, затем вылез из кровати и подошел к окну, чтобы рассмотреть сокровище на свету.
— Потрясающе, — прошептал он, — металл мне неизвестен… Не серебро, не железо… А камень в рукояти…
— Это оружие сидов, — сказал Конн. — Их дар мне.
— Я бы мог продать это за сотню… нет, пять сотен серебряных монет.
— Я не хочу его продавать.
— Тогда зачем ты принес его мне?
— Я не могу никому рассказать, что ходил в Зачарованный лес. Это запрещено, а маме лгать не могу. Я думал, ты мне дашь совет.
— Рукоять подходит к моей ладони, — проговорил Бануин. — Как будто его сделали для меня.
— Мне тоже.
— Не может быть, парень. Моя рука куда больше твоей. — Он протянул кинжал Конну.
— Смотри! — Мальчик поднял оружие.
Рука его полностью закрывала рукоять, золотая гарда приходилась под большой палец, а навершие касалось ребра ладони.
Бануин медленно взял клинок. Рукоять, казалось, выросла в его руке.
— Это волшебное оружие, — потрясение сказал он. — Никогда такого не видел.
— Что мне делать?
— Ты мне веришь? — ответил вопросом на вопрос Иноземец.
— Конечно. Ты мой друг.
— Тогда отдай кинжал мне.
— Отдать… Я не понимаю. Он мой!
— Ты попросил меня о помощи, Конн, — сказал Бануин. — Если веришь мне, сделай, как я прошу.
Мальчик помолчал, а потом произнес:
— Ладно. Я даю тебе нож.
— Теперь он мой?
— Да. Твой. Но я все еще не понимаю.
Бануин, не выпуская клинка из рук, жестом поманил Конна за собой, и они пришли в комнату с очагом. Торговец поворошил вчерашние угли длинной палкой, раздул их и добавил растопки. Когда огонь разгорелся, он повесил над ним медный котелок.
— Люблю начинать день с травного отвара. Что-нибудь теплое и сладкое. Лично я предпочитаю цветки бузины с медом. Хочешь?
— Да, спасибо, — ответил Конн.
Мальчик не мог отвести взгляд от кинжала. Бануин был его другом, но, кроме того, купцом, знающим счет деньгам. Когда вода закипела, торговец наполнил отваром две чашки и принес их на стол. Положив нож на полированное дерево, Иноземец отпил напиток.
— Ты сделал для меня немало, Коннавар, — серьезно сказал он. — В обычае моего народа награждать тех, кто нам помогает. Поэтому я хочу сделать тебе подарок. Я.подарю тебе этот нож. Он очень хорош, и многие спросят, откуда ты его взял. Ты ответишь — и это будет правдой, — что его подарил тебе Бануин Иноземец. Это решает твою проблему?
— Да, конечно. Спасибо, Бануин, — широко улыбнулся Конн.
— Нет, тебе спасибо — за доверие. Только позволь предупредить тебя: никогда не доверяй людям настолько. У каждого человека есть своя цена, и клянусь душой, я был очень близок, чтобы узнать себе цену.
