-- Он что-то знает о моем наследстве, - решив пока не копаться в грязном белье, призналась я, - Хочет поговорить об этом с глазу на глаз.
-- Это рискованно, - дракон развернулся и посмотрел на меня проницательным взглядом красных глаз, - Очень похоже на ловушку.
-- Я ему тоже не доверяю. Это наследство свалилось на меня как снег на голову. Мне даже не понятно, почему я. Ведь у бабушки куча родственников. У меня четыре бабушки. То есть еще три ее сестры. У каждой из них есть дети - мои тети и дяди. Только у моей бабушки трое детей. А у них...
-- Но ты все равно хочешь с ним встретиться, - перебил дракон.
-- Да... Наверное, - согласилась я, - Даже не знаю почему.
-- Я бы посоветовала отказаться. Но решать все равно тебе.
-- Ласснир.
-- Да?
-- Когда нам надо быть в твоем городе? У меня есть еще время?
-- Стомгор, - кивнул он, - У тебя есть еще четыре дня.
-- Всего?
-- Всего, - очередной кивок, - Лучше, если ты управишься за сутки, а остальные дни мы проведем там. Тебе нужно будет адаптироваться.
Не теряя времени даром, я убежала в комнату переодеваться. За сегодня так много надо успеть.
-- Ласснир, - крикнула через дверь, натягивая джинсы и шелковую тунику с глубоким вырезом и вышитым черным драконом с красными глазами. Посмотрела в зеркало и опешила. Вот непруха. А ведь это моя любимая туника.
-- Что еще? - ответил дракон.
Я хмуро посмотрела на вольготно расположившуюся между грудями вышитую голову с красными стразами вместо глаз.
-- Ты совершенно не кажешься мне пришельцем из другого мира. Даже не смотря на то, что я знаю кто ты на самом деле. Как так получилось?
-- Из-за Ма'Арийи я провел здесь почти двадцать лет.
-- Двадцать лет?
-- Мы, то уходили, то возвращались. Мне пришлось многому научиться, чтобы не попасть впросак.
-- Значит, ты уже приспособился к нашему миру?
-- Да, - буркнул что-то на непонятном языке, - Можно так сказать.
Ласснир ехидно заулыбался, оценив мой любимый наряд. Вот, блин! Ну, и пусть, переодеваться не буду. Мне и так хорошо. Сунула ему визитку в руки.
-- Телефоном ты ведь умеешь пользоваться? - дракон кивнул, - Тогда займись дверью. Деньги оставлю на кухне на столе.
-- Я хотел бы пойти с тобой, - сощурился он.
-- В таком-то виде? - окидывая его оценивающим взглядом.
-- Это может быть не безопасно, - морщась от осознания того, что я права.
Я застыла посреди гостиной и задумалась. Он прав. Я ничего не знаю об этом Станиславе.
-- Я возьму с собой Матика, - пришла в голову дельная мысль.
-- Хорошо, - легко согласился Ласснир, разворачивая меня к себе лицом, - И еще кое- что.
-- Ты, что делаешь!!! - воскликнула я, когда он раскрытой ладонью коснулся моей груди. От мимолетного прикосновения подкосились ноги.
-- Опять не о том думаешь, - с укоризной посмотрел на меня дракон, - Теперь я смогу увидеть все то, что увидишь ты.
Я опустила голову. Вышитый дракон игриво подмигнул красным глазом, который теперь даже отдаленно не напоминал стразу.
-- И это навсегда? - нервно пискнула, тыкая пальцем в движущееся изображение. Оно, видите ли, решило расположиться поудобнее.
-- До тех пор, пока это будет нужно мне, - оскалился Ласснир, довольный собой до жути.
-- Ну, ты все-таки извращенец, - протянула я, шустро прячась в ванной.
В который раз, замечая в отражении витрин двух пасущих меня типов криминальной наружности, я обругала себя всеми нелестными эпитетами, и с тоской подумала: "Жаль не послушалась, Ласснира. Все могло бы быть иначе"! Но умная мысля, пришла лишь тогда, когда петляя словно заяц, делала безуспешные попытки оторваться от преследователей.
Они появились не сразу... Уф, ладно, давайте все по порядку.
Отыскав горгулью под столом на кухне, я забежала к соседям. У Федора Константиновича год назад умерла собака, здоровенный кавказец - Кузя. Хорошая была собака - добрая. Попросила одолжить поводок и намордник. Увидев Лохматика, с восклицанием: "Какой красавец"!, собаковод-любитель всучил мне помимо требуемого еще и лоток с кучей резиновых игрушек. Я попробовала отказаться, но меня не слушали, для собачки, мол, ничего не жалко. Поблагодарив, вернулась в квартиру.
Едва успела переступить порог, зазвонил телефон. Я схватила трубку одной рукой, другой удерживала латок. Передо мной как из-под земли вырос Ласснир. Я от неожиданности даже язык прикусила. Выругнулась.
-- Нина Валентиновна, это опять я.
Уж кто бы сомневался. Дракон кивнул, предлагая заговорить. Я сердито сунула ему латок в руки и тихо приказала: "Возьми!", тому ничего не оставалась, как сверля меня злющим взглядом, взять.
-- Да, да, Станислав. Я слушаю вас.
-- Так как на счет...
-- Да, конечно, - не слушая, согласилась я, - через полчаса в "Зеленом острове". Знаете такой ресторанчик?
-- Да, был несколько раз.
-- Ну, вот и замечательно. Как мне вас узнать.
-- Я буду в голубой рубашке и белых брюках.
Посмотрев в окно, где шел дождь со снегом, изумилась его выбору в одежде. Хотя, при таком подходе, узнать его не составит труда.
-- А вас? Как я могу узнать вас?
-- Я буду в джинсах и тунике с изображением черного дракона.
На другом конце закашлялись. Мы с Лассниром переглянулись, - странная реакция.
-- Ну, да. Ну, да, - откашлявшись, просипел Станислав, - Дракон. Я понял. Буду ждать.
И он положил трубку. Я смотрела в расширившиеся зрачки Ласснира и нервно теребила то серьгу, то выбившиеся из прически пряди.
-- Ну, и что ты об этом думаешь? - первой нарушила я затянувшееся молчание.
-- У него знакомый голос, - нахмурился дракон, - Где-то я уже его слышал.
Я облокотилась на столик. Сердце сжалось в недобром предчувствии, а этот тип еще и не спешит с объяснениями.
-- Где?
-- Не здесь. Не в вашем мире.
-- Ну, вот опять, приехали, - вздохнула я, потирая кожу под браслетом.
Отпихнув этого несносного дракона с дороги, я вернулась в комнату, чтобы найти вязаные митенки. Нельзя оставлять браслет на виду, слишком рискованно.
-- Ты все равно идешь? - застыл в дверях Ласснир, - Девочка, это не разумно. Подумай еще раз.
-- Я иду, - морщась от боли, я все же натянула узкую митенку на браслет, - И я тебе не девочка. Не называй меня так.
-- Нина, - взгляд дракона начал действовать мне на нервы.
-- Я иду, и ты меня не удержишь.
-- Хорошо, иди, - дракон обреченно покачал головой, безнадежно спорить с такой упрямицей.
