Ознакомительная версия.
Она достала из кармана передника толстую печальную крысу, нежно поцеловала в макушку и протянула Фее:
— Скажите, крестная, с этим что-нибудь можно сделать?
Великолепная семерка снова и снова, и снова
Примерно раз в несколько лет Крис (Юл Бриннер) узнает, что в спасенной им сотоварищи деревне опять приключилась ужасная херня. Собирает новую команду, отправляется на выручку, три-четыре ковбоя, как положено, гибнут, Крис (Юл Бриннер), как положено, остается жив, деревня, как положено, спасена, все танцуют.
Крис (Юл Бриннер) переезжает с места на место, пробует разные новые занятия, богатеет и разоряется — это ничего не меняет. Регулярные сообщения о неприятностях в роковой деревне находят его везде; однажды новость настигает его в глубине Африканского континента, в другой раз — в разгар избирательной компании, когда Крис (Юл Бриннер) баллотируется на пост губернатора Айовы. Покорный судьбе Крис (Юл Бриннер) всякий раз бросает свои начинания и отправляется спасать проклятую деревню.
Состарившись и почуяв приближение смерти, Крис (Юл Бриннер) задается вопросом: кто будет спасать деревню, когда его не станет? Не в силах смириться с печальным ответом, Крис (Юл Бриннер) собирает своих старых соратников, чудом уцелевших в предыдущих сериях. (Серий много, и всякий раз в живых кто-нибудь да остается, поэтому компания набирается вполне внушительная.) Под покровом ночи старики приезжают в роковую деревню, сжигают ее дотла, убивают все население, включая грудных младенцев, режут скот и, на всякий случай, истребляют мышей и выводят тараканов. По окончании санитарной обработки Крис (Юл Бриннер) умирает от старости на пепелище, впервые в жизни ощущая подлинное умиротворение.
— Это выглядело… ммм… — Король замялся, подбирая подходящее слово. — Эффектно. Да, очень, очень эффектно.
— Думаю, что так, — вежливо согласился принц Карл, старший из братьев.
— Люди никогда не забудут это происшествие, — не унимался король. — Вообразите, господа, даже после того, как все мы умрем, потомки людей, бывших сегодня на площади, станут рассказывать о нас своим внукам!
— Такой исход весьма вероятен, — флегматично подтвердил принц Эдвард, не то четвертый, не то седьмой по старшинству, это король никак не мог запомнить. Когда у вас вдруг появляется целых одиннадцать новых родственников, похожих друг на дружку, как и положено родным братьям, даже их имена непросто вот так сразу выучить, а уж в каком порядке они на свет родились…
— Вы, надо думать, очень рады? — Король старался придать беседе с братьями жены непринужденный тон, создать теплую, дружескую атмосферу.
Но принцы пока были весьма сдержанны в проявлении чувств.
«Вероятно, это потому, что в момент нашего знакомства я собирался сжечь на костре их сестру, — думал король. — Прискорбное недоразумение, конечно, тут же уладилось, все прощено и забыто, но осадок-то остался, мальчиков можно понять. Ничего, мы еще станем друзьями, просто надо прилагать к этому усилия».
— Уверен, вы счастливы, что снова превратились в людей, — заключил он.
Принцы переглянулись.
— Да не то чтобы, — нерешительно сказал принц Георг.
— Понимаете, — вмешался принц Людвиг, — мы и так ежедневно превращались в людей. На закате. Очень удобно. Птицы по ночам все равно спят, а у людей в это время происходит самое интересное.
— Но, если я правильно понял, на рассвете вы снова превращались в птиц? — уточнил король. — И так каждый день?
— Да, — хором подтвердили принцы.
Лица их сделались мечтательными, глаза туманились от сладких воспоминаний.
— Это было прекрасно! — вздохнул, наконец принц Генрих. — Надеюсь, когда-нибудь мы снова…
По его щеке скатилась слеза.
— Держи себя в руках, Анри, — строго сказал старший принц. — И вы, братья. Не надо отчаиваться. Матушка что-нибудь придумает.
— Вы говорите о вашей мачехе? — уточнил король. — Которая вас заколдовала? Элиза рассказала мне эту ужасную историю, пока я отвязывал ее от столба.
— Да, я примерно представляю, что могла рассказать Элиза, — принц Карл неодобрительно поджал губы и умолк.
— Видите ли, — осторожно сказал самый младший принц, тот, у которого вместо одной руки по-прежнему было крыло, — Элиза, при всех ее недостатках, славная девочка. Мы ее очень любим. Мы даже готовы простить ей то зло, которое она нам причинила. Хотя, конечно, взойти на костер, лишь бы подманить нас поближе и закидать этими ужасными колдовскими рубахами — это был шантаж высшей пробы… Но это наше семейное дело, разберемся. А вы, зять, просто имейте в виду: версия Элизы — это всего лишь версия Элизы. Понимаете, бедняжка так и не смогла смириться с тем фактом, что в нашей большой, дружной семье только у нее одной нет решительно никаких способностей к оборотничеству. Конечно ей было обидно!
— Завидно, — поправил его старший брат. — Если уж взялся говорить, называй вещи своими именами.
Я думаю, все-таки тот мальчишка из соседней деревни был дурак и паникер. Многие до сих пор считают его лгуном, но это несправедливое обвинение, он все время говорил правду, я точно знаю. Волки у них на околице часто крутятся, наверняка мальчишка видел как мелькают в зарослях серые хвосты, но — бежать, вопить, звать на помощь? Ни ума, ни выдержки, ни чувства собственного достоинства, позорище. Неудивительно, что все так печально закончилось. Сожалею, но тут уже ничего не изменишь.
Когда очередной мальчишка теряет голову при виде серого хвоста и начинает бегать с воплями: «Волки, волки!» — обычно он говорит правду. Я не одобряю такого поведения, но я им верю. В наших краях полно волков, я вижу их очень часто, да что там, почти всегда, почти везде. Вот и сейчас несколько пар внимательных глаз следят за мной из зарослей. То ли их так много развелось в наших краях, то ли воображение мое разыгралось не на шутку. Не то чтобы я себе не доверяю, просто допускаю возможность, что некоторых волков не видит никто кроме меня. Что, впрочем, не мешает серым хищникам таскать овец, стоит мне отвернуться.
Поэтому я стараюсь не отворачиваться.
Помощь мне не помешала бы, но ждать ее особо неоткуда. Кто видит волков, тот их и гоняет, а значит, это моя работа, я — последняя инстанция. Если смогу — отобьюсь, а не смогу — что ж, наймут нового пастуха. Наверное. А как еще. Всегда находится кто-то, способный разглядеть в зарослях цветущего шиповника волчий хвост.
Ознакомительная версия.
