Его рука с плеском вырвалась в несопротивляющийся воздух, а затем и голова. Он задышал так же судорожно, как Матт. И было не совсем темно. Чей-то фонарь продолжал гореть. Его ноги нащупали пол, и он зашлепал по сухому камню. У него даже глаза замерзли, кожу на голове стянуло, пальцы изогнулись в окостенелые клешни. Знобкий оранжеватый воздух казался горячим.
У края воды стоял Бирс и рыдал.
На полу у стены забоя что-то копошилось. Никлаус! Он осыпал Бирса проклятиями. И вдруг прервал их.
– Тейр? Это ты?
Тейр встал на колени в сумраке возле Никлауса и больше на ощупь разобрался, что произошло. Ногу Никлауса придавило краем косо упавшей плиты. Кость была раздроблена, мышцы раздавлены и нога уже опухала, как определили пальцы Тейра. Проклятая плита была такой большой! Тейр схватил кирку, подсунул ее конец под плиту и нажал. Плита только чуть оторвалась от пола.
– Бирс, помоги мне! – потребовал Тейр, но Бирс захлебывался слезами, словно ничего не слышал и не видел – настолько завороженный своей воображаемой погибелью, что не замечал того, что происходило у него за спиной. Тейр подошел и потряс его за плечо – сначала легонько, потом изо всех сил. – Полоумный, очнись! – закричал он в лицо Бирсу.
Бирс не перестал рыдать, но помогать ему начал. С помощью кирки, лопаты, лома, подкладывая под них камни после каждого нажима, они, кряхтя, приподняли плиту. Никлаус закричал, когда кровь хлынула в его онемевшую ногу, но все-таки успел выдернуть ее и откатиться в сторону.
– Вода продолжает подниматься, – сказал Тейр.
– Так было предсказано! – простонал Бирс. Тейр сжал кулаки и надвинулся на него.
– Знахарка правду сказала. Тебе суждено утопнуть. Я сам суну твою голову под воду и подержу там, если ты мне не поможешь.
– Втолкуй ему, Тейр! – прохрипел Никлаус с пола. Бирс попятился, подавляя скулящие рыдания, а с ними и свой ужас.
– Возьми Никлауса под другую руку. Набери воздуха и отталкивайся, это же просто. Те двое выбрались.
Они подтащили Никлауса к воде и вошли в нее. Тейр оттолкнулся подошвами и нырнул под свод. Замахав руками, Бирс с паническим воплем отпрянул.
Ну что же. Таща за собой Никлауса, у которого, во всяком случае, хватило ума свободной рукой цепляться за стену и помогать отталкиваться, Тейр плыл. На этот раз тепло быстрее высасывалось из его ноющих мышц и костей. Когда они всплыли на поверхность, у Никлауса глаза закатились от напряжения и боли.
Но их там ждали мастер Энтльбух с Фарелем и еще двумя рудокопами. Втроем они быстро уложили Никлауса на одеяло и зашагали по штольне.
– Кто-нибудь остался? – спросил мастер Энтльбух.
– Бирс. – Тейр расчихался, его бил озноб, по телу пробегали судороги.
– Его что, придавило?
– Нет. Но его всего скрутил ужас перед водой из-за какого-то дурацкого предсказания.
– А ты не можешь сплавать за ним?
– Он бы сам выбрался, если бы захотел. – Шерстяной капюшон, туника и башмаки набрякли, налились свинцовой тяжестью от воды, обременяли его тело. В раздражении Тейр сорвал брызжущий капюшон через голову, будто хомут, и он шмякнулся на пол.
Гора снова застонала. Бревна крепи загудели, как волынка, и внутри них словно защелкали градины.
– Вот-вот обвалится! – Голос мастера Энтльбуха напрягся. – Мы должны очистить этот забой сейчас же.
Приглушив свой внутренний вопль, Тейр повернулся и третий раз вошел в воду. Тело у него так онемело, что он почти не почувствовал холода. В голове стучало, перед его крепко зажмуренными глазами свивалось странное красное кружево, но тут он вновь вдохнул воздух. Когда он с трудом выбрался из воды на этот раз, сухого камня до стены забоя оставалось не больше ярда. Там скорчился Бирс, молясь или просто выкрикивая «Боже! Боже! Боже!» Тейру показалось, что блеет баран.
– Идем! – заорал Тейр. – Нас тут погребет!
– Я утону! – взвизгнул Бирс.
– Не сегодня, – рявкнул Тейр и ударил его в подбородок стиснутым кулаком. К его удивлению, Бирс стукнулся о стену и упал, оглушенный первым же ударом. Тейр в первый раз ударил кого-то со всей своей силой взрослого мужчины, не как в щенячьих потасовках с другими мальчишками. Челюсть Бирса как-то странно скособочилась. Но это потом. Тейр зажал голову Бирса под мышкой и втащил его в ледяную воду.
Но и оглушенный, Бирс начал вырываться, едва они погрузились под воду. Тейр еще крепче зажал его голову, цепляясь и отталкиваясь другой рукой. Его легкие гнали воздух к плотно сомкнутым губам, и он невольно выдохнул немного. «Ледяная вода тебя погасит…» Но не сегодня, не сегодня, не сегодня. Господи, спаси меня для веревки…
Он вынырнул в ошеломляющую непроглядную черноту. Мастер Энтльбух ушел и унес фонарь. Свободная рука Тейра заметалась, ища стену, или пол, или кровлю – хоть что-то, чтобы разобраться. Наконец он задел стену, которая словно ожгла его вытянутые пальцы. Его ноги отыскали наклонный пол. Холод согнул его почти пополам, руки и ноги были в узлах, словно под кожу загнали грецкие орехи. Он выбрался из воды со своей ношей. Бирс хрипел, выплевывал воду и, значит, был жив и не утоп. Тейр боялся выпустить его в темноте, хотя Бирс извернулся и изверг ему на колени кварту проглоченной воды. Тейр поднялся на ноги и поволок Бирса по штольне.
Лестница нижнего ствола оказалась кошмарным препятствием, Тейр никак не мог, втолкнув Бирса на нижнюю перекладину, заставить своего оглушенного товарища вскарабкаться по ней. Он грозил, ободрял.
– Лезь же, лезь! Хватайся руками! Поднимай ноги!
У него самого пальцы почти парализовало, они загнулись в растопыренные клешни. И тут же из галерейки под ними донеслось почти ритмичное потрескивание, а затем оглушительный грохот. Сапоги Бирса исчезли из-под носа Тейра. «Упал!» – панически подумал Тейр, но тотчас ему на голову посыпались камешки, так отчаянно выкарабкивался Бирс из ствола. «Нет, он пришел в себя». Тейр тоже начал карабкаться, а когда выбрался в верхнюю штольню, побежал вперед, словно скорчившийся заяц.
Он присоединил свои вопли к хриплым крикам Бирса у ствола подъемника. Казалось, прошла вечность, прежде чем им спустили бадью. Тейр свалил в нее Бирса, а сам полез вверх по перекладинам. На полпути он чуть не потерял сознание, но серый свет над головой тянул его к себе как серебряное обещание рая. Когда он выбрался в сарай, Хенци извлекал Бирса из бадьи. Тейр стоял, обхватив руками колени, легкие у него работали, как мехи.
– А инструментов ты никаких не вынес? – обеспокоенно осведомился у него мастер Энтльбух.
Тейр уставился на него, как бык, которого ударили обухом по лбу. Бирс, едва встал на ноги, промямлил что-то невнятное, но, судя по тону, злобное, замахнулся на Тейра, но удар пришелся мимо, и Бирс свалился на пол. За дверью сарая под хлещущим ветром шуршала весенняя ледяная крупа.
