— А ты сразу и послушалась! Могла бы и прийти, она бы и не узнала.
Мда, дисциплина в этом доме не руководствуется принципом послушания.
— Я не подумала. Так что случилось на балу?
— Случилось?… Хм, да ничего не случилось, вот только…
— Что только? — не выдержала я неизвестности. С пониманием взглянув на моё лицо, Рвоа пробормотала, что некоторые вещи могут шокировать такую невинную девочку, как я.
Я покраснела.
— И вовсе вы меня не шокируете, — запротестовала я. — Просто хочется узнать… что за человек наша гостья, к которой вы меня приставили.
— Хочешь, я переведу тебя на другую работу? — предложила Рвоа.
— Да нет, всё нормально! — обиделась я. — Не надо меня никуда переводить! Просто любопытно! Что же она натворила?
— Да нет, ничего, просто как она к нему клеилась!..
— Что она делала? — слабым голосом переспросила я.
— Клеилась, — тоном воплощённой добродетели повторила Рвоа.
— А… что-нибудь ещё? — что я успела натворить?
— Ещё она танцевала!
— А… но разве не все танцевали?…
— Но как она это делала! Это же просто неприлично!
Никогда не умела танцевать, слова экономки были для меня открытием. И когда я научилась? И что в этом было такого… неприличного?
— Голая, что ли?
— Нет! — оскорбилась Рвоа. — Просто очень… выразительно.
— Выразительно? — повторила я, окончательно сбитая с толку.
— Вызывающе!
Мама дорогая, как же я так? Нет, конечно, мне всегда хотелось танцевать, когда я слышала музыку, но я никогда даже не пробовала… Вот тебе и тайные желания!
Что там ещё такого осуществилось?
— Это всё?
— Ну… — замялась экономка.
Я снова похолодела.
— Да говорите же! Неужели это так ужасно?
Экономка взглянула на моё перекошенное лицо и сжалилась.
— Так и быть, расскажу, если ты так переживаешь. Только помни, этого никто не должен знать, понимаешь?
Я кивнула, спрашивая себя, что за этим последует. Больное воображение предлагало варианты один хуже другого.
— Они всё время в зале были, — начала экономка, — их там все видели, поэтому это не тайна. А потом они выскользнули в коридор, оттуда в дальнюю комнату…
— И что? — в ужасе спросила я.
— Одна из наших служанок… молодая ещё, не стоило ей так поступать… она прошла за ними и…
— Что? — драматические паузы экономки скоро доведут меня до умопомешательства.
— Они стояли у окна, смотрели на звёзды. Потом они её о чем-то спросил, а потом…
Я ждала с замиранием сердца.
— Они поцеловались, — прошептала экономка.
— И? — подтолкнула я.
— Потом он сказал, девочка не расслышала, что-то вроде «это я получил подарок».
— А потом?
Рвоа с таким наслаждением смаковала подробности, что я боялась умереть раньше, чем она закончит.
— А потом… — экономка задумалась. — Вроде он ей поклонился, представляешь? И они вернулись в залу.
— И только-то?
Экономка обиделась.
— Ну, знаешь ли! Если ты считаешь, что это нормально…
— Ах, Рвоа, не сердитесь! Пожалуйста! — взмолилась я. — Лучше расскажите, что дальше было!
Всё ещё дуясь на меня, экономка продолжила:
— Они ещё потанцевали, но девушки рассказывают, что она была какая-то вялая, и вскоре вообще уснула, буквально свалилась с ног.
— И что? — теперь я хоть знаю, когда заснула. И где.
— Хозяин взял её на руки и отнёс в комнату.
— И вы так спокойно об этом говорите? — поразилась я. Отнёс в комнату, скажите, какая забота! Интересно ещё, когда он оттуда вышел!
— Да, — удивилась экономка, — и сразу вернулся, извинился перед гостями, и они прошли в его кабинет.
— Кто прошёл?
— Да Совет их, демонский, праздник ведь для того и создан, чтобы хозяин мог…
— Рвоа!
Мне не было суждено узнать, что мог сделать хозяин на Совете. На кухню вошёл демон, громко окликая свою экономку. Я еле успела закрыть лицо капюшоном. Лдокл скользнул по мне равнодушным взглядом, явно не узнавая.
— Рвоа, я хотел с тобой поговорить. О нашей гостье.
Экономка кивнула и поднялась, выжидательно глядя на меня. Я замешкалась, соображая, в чём дело, потом догадалась, кивнула Рвоа, неуклюже поклонилась хозяину, цапнула со стола кусок хлеба и поспешно ретировалась.
— Ристиль, деточка, зайди ко мне через пятнадцать минут.
— Угу, — невнятно ответила я экономке, основательно набив рот хлебом. Уф. Кажется, не узнал. Как же это всё-таки сложно — не попадаться. Хорошо ещё, что демону, похоже, плевать на своих слуг и всё, что с ними происходит. Одно слово — сноб.
— Что это с ней? — недоумённо спросил демон. — Мне показалось или эта девушка меня боится?
— Это Ристиль, новая служанка. Очень милая девочка, я её к молодой госпоже приставила. Хорошая, старательная, только вас очень боится… стесняется, молодая ещё.
— Даже так, — недовольно отозвался Лдокл. — Что-то не припомню такую, ну да ладно. Насчёт гостьи. Пусть с ней не заговаривают, она… э-э… утомилась вчера на празднике и ей нужен покой.
— Как скажите, хозяин.
— И пошлите кого-нибудь с едой для гостьи.
— Но вы же сами сказали…
— Мало ли что я сказал! Позаботьтесь, чтобы гостье принесли всё самое лучшее. И чтобы в комнате прибирались. Если захочет выйти — не выпускайте, она нездорова и ей показан покой. Для здоровья. Скажет что-нибудь — пусть запомнят и передадут мне, даже если это простое спасибо.
— Вот гад! — разозлилась я, приникнув ухом к двери. Если меня найдут, скажу, что жду, когда меня примет Рвоа, а войти не осмеливаюсь. Хотя не похоже, что здесь так уж строго гоняют за подслушивание. Значит, слугам запрещено со мной разговаривать! Очень трогательная забота о моём здоровье!
— Как скажите, хозяин, — тем временем отвечала Рвоа. — К нашей гостье никто и не заходит, кроме Ристиль. Если вы настаиваете, я передам.
— Передай обязательно. А я пойду, у меня ещё дела и… Тьма! Надо же зайти к нашей гостье.
— Это ещё зачем? — подозрительно осведомилась Рвоа, разом утратив большую часть своей почтительности.
— Пожелать доброго утра, — серьёзно ответил хозяин и замолчал.
Я подождала минуту, но, не услышав ни ответа Рвоа, ни хотя бы звука шагов, посмотрела в замочную скважину. Интересно, зачем им на дверях замки, если из замка невозможно выбраться?
Меня ждало потрясение: в комнате сидела одна только Рвоа, вернувшаяся к прерванной трапезе. Время от времени она поднимала глаза и шевелила губами, как это делают люди, у которых есть привычка мысленно продолжать прерванный разговор.
