— А ты такая сильная колдунья? — откровенно иронично спросил Бальтазар, все еще обижаясь за «теплый» прием.
— Я такая опытная. С десяти лет с Консуэлой боремся. Она запирает, я отмычки ищу. Девчонки, другие ученицы, смеются, говорят, мне с такими талантами в воры надо податься. Вот где опыт пригодится.
— А что, недурная мысль, — потер подбородок Зак. — Разбогатеешь.
— Я принцесса, существо трепетное и к работе неприспособленное. Привыкшее к лени и праздности.
— Хм, — усмехнулся Данте. — Принцесса. Чего ты нам тогда под деревом мозги парила, девочка-магичка?
С одной стороны стыдно, с другой — мне было не в чем себя винить. Не зря же меня столько лет призывали к осторожности. Воззвания нашли отклик в моей заблудшей душе.
— Ну… вы и не спрашивали. Если уж на то пошло, то я ничего не соврала, а тактически умолчала.
Чертята довольно хмыкнули. Видно, ответ им понравился.
— А вы чего встали-то? Садитесь. А я еще постаю, пока кожа не затянется.
— Ты на что села?
— Сама не знаю. Здесь стекла навалом. И все-таки не уводите меня от вопроса. Как вы прошли щит?
— Мы его практически и не заметили, — пожал широкими плечами Аскар.
— Только в ушах немного зазвенело, — согласился Бали.
— Но как такое возможно? — Прислонившись спиной к столу, я рассматривала асуров. Что там говорила энциклопедия об их магической силе?
— Наша сила другого рода. — Данте так же уселся на край стола и посмотрел на меня своими внимательными синими глазищами. Я, если честно, слегка терялась под их взглядами. — Этот щит для нас не преграда. Мы его очень осторожно подвинули.
— У вас диссонанс с нашей магией?
— Я бы не сказал. Просто она другая.
— Хм, занятно! — задумалась я. — Значит, силу магички можно просто «отодвигать». Я об этом раньше не думала.
Красавец асур усмехнулся. Разгадать мысли, бродившие в этой синей голове, казалось невозможным делом.
— Это она за ворону тебя так? — поднял на меня взгляд Зак.
— И за нее тоже. — Уж больно тяжкий вздох у меня вышел. Сама от себя такого не ожидала.
Он подошел ко мне и мягко обнял, прижав мою многострадальную головушку к своей груди. Я от такого обалдела.
— Мы не хотели делать тебе плохо.
— Твоя наставница права, — раздался сзади голос Аскара. Ума не приложу, как у меня получается их различать. — Асуры не лучшая компания для принцессы.
— А для магички? — повернула я голову.
— Ты не понимаешь, детка, — тяжко вздохнул Бали, — с кем связалась. А твоя наставница знает. Она уже жила во время войны.
— Ну, раз вам так не нравится моя компания, — накатила на меня злость. Я попыталась вырваться из железной хватки Зака, впрочем, без особых результатов, — тогда зачем пришли?
— А кто тебе сказал, что не нравится, — лукаво улыбнулся Данте. — Мы-то как раз не против. Только тебе это ничем хорошим не светит.
— Ты циник! Про бескорыстие, как я понимаю, никто не слышал.
— Это глупость, — повел длинным носом красавец Бальтазар.
— Что же вам тогда нужно от меня? — Наконец удалось отбиться от Зака.
— Видишь ли, девочка, нам скучно. Ваши люди нас боятся. Женщины вообще первым делом падают в обморок.
— Глупые, думают, мы ими прельстимся, — презрительно хмыкнул Аскар.
— Но от скуки нас пока спасала только ты и твои милые выходки.
— Ну, это всегда, пожалуйста. В любых количествах и качествах. Пользуйтесь, сколько хотите. Вот как только выйду отсюда, сразу что-нибудь отмочу. Например, совершу варварский набег на кухню.
— Вот четыре дурака, — хлопнул себя по лбу Бальтазар. — Мы зачем сюда пришли?
— Точно!
— Мы хотели тебя от голодной смерти спасти, — смущенно улыбнулся Данте. — А сами болтовней занимаемся. Ты есть будешь?
Моя бедная голова чуть не отвалилась, так активно я ею закивала.
— Все-таки твоя наставница изувер, — вздохнул Бальтазар, разбирая заваленный всякой дрянью стол. — Оставить ребенка голодным, это просто издевательство.
— Она и не оставила. Вон, целый поднос яблок принесла. Ешь сколько влезет. — Я блеснула глазами. — Хотите попробовать?
Асуры дружно скривили лица.
— Пошли на балкон? — предложил Данте. — Там вид красивый.
Возражений не нашлось. Демоны выставили мебель на улицу. Я затребовала в свое личное пользование памятную кушетку. А затем начались чудеса, когда чертяги, как по мановению волшебной палочки, начали доставать блюда, полные разнообразной еды.
— Но откуда?
— С кухни. Твои сестры собрали.
— Девчонки? Но…
— Мы их предупредили о возможности нашего визита к одной неуемной особе. А их так пронял твой голосок из уст вороны, они оказались рады помочь.
— Обалдеть!
— Почему это? — поверх блюда с фруктами взглянул на меня Бали. — Они у тебя умненькие, воспитанные девушки, в отличие от некоторых. Нас почти не боятся.
— Точнее, боятся, но не показывают этого, — поправил Аскар. — К тому же они и сами извелись, не зная как тебе помочь. Принцессы переживают за тебя.
— Я знаю, — опустила я голову. — Но поделать с собой ничего не могу. У меня хорошие сестры. А знали бы вы братьев. Эльзар, самый маленький, просто очаровательный сорванец. А старшие — настоящие мужчины, лучшие братья, каких только можно желать. Да и принцы они славные.
— Но тебя тяготит жизнь во дворце, — хмыкнул всегда все понимающий Заквиэль.
Я кивнула. Стоит ли им рассказывать, как я жду практику, которая начнется на двух последних годах учебы в Академии? Наверное, нет. Это ведь мои проблемы.
Вместо пустой болтовни я принялась за поздний ужин. Как только первый голод улегся, меня дернуло спросить:
— А что вы делаете в Вольске?
— Это лишнее любопытство, детка, — легко, но с железными нотками в голосе, ответил Данте.
По коже пошли мурашки. Это был не страх, а что-то гораздо глубже и беспощадней. Когда тебе так говорят, хочется никогда не рождаться на свет.
Он, наверное, понял, что перегнул палку.
— Просто есть вещи, которые лучше не знать, — мягко, как ребенку, сказал Аскар.
Словно это может примирить меня с новыми сторонами их натуры, случайно открывшимися мне. Не думаю, что удастся забыть об этом.
— Помнишь, малышка, мы говорили о войне. С тех пор у нас остались кое-какие дела с вашим королевством. — Зак оказался более умным, не выказав никакой слабости. Вот кому не грозит излишняя вспыльчивость.
— Как хотите, — пожала я плечами. — Это ваше дело. Дипломатия отца меня все равно никогда не интересовали. Так не будем и начинать. Оставим политику сестричкам.
