— Не преувеличивай, Пайрем. Эйджер лежит вовсе не на смертном одре.
— Пайрем, что вы говорите? — Слуга наклонил голову, словно прислушиваясь к звучанию собственного имени, и стал похож на петуха. — А я-то думал, что это кличка, которой пользовался один известный мне парень, которому никогда не хватало ума прислушиваться к добрым советам и поступать так, как ему говорили, ради его собственного здоровья и счастья.
— Ах, ради Бога, Пайрем, дай отдых своему языку.
— А я-то было подумал, будто Ваше Высочество озабочены моим молчанием. Как же, однако, я глуп!
Линан отвернулся от зеркала и оказался лицом к лицу со слугой.
— Ладно, Пайрем, не обижайся. Давай, отчитывай меня.
— О, разве я посмею поучать Ваше Высочество, того, кто и без моего участия так много знает о целом мире, что перестал прислушиваться к чьим бы то ни было советам, а в особенности к советам старших…
— Довольно! — коротко воскликнул Линан, и его спокойствие и благодушие тотчас обернулись гневом. — Я достаточно много знаю, Пайрем. Обо всем, что мне пришлось преодолеть нынче ночью, мне известно от Камаля, и теперь мне не требуется выслушивать еще и твои наставления.
Пайрем не смог стерпеть такой обиды. Его голос сорвался, и он почти что выкрикнул:
— Ради Бога, Ваше Высочество, ведь вы едва не добились собственной гибели!
Гнев Линана тотчас улетучился. Пайрем едва удерживался от слез.
— Прости меня. Мне действительно угрожала опасность. Но там был Камаль…
— Камаль?! Да Камалю тоже просто повезло, что он остался в живых. Похоже, что кому-то известно о его кровавом прошлом. Он пролил слишком много крови, так много, что сам не способен измерить это кровавое море. Вы с ним оба слишком беспечны, вы думаете, что мечи всегда защитят вас, вы оба такие же сорвиголовы, как генерал…
Внезапно Пайрем замолчал и отвернулся, однако Линан успел заметить слезы, закипавшие в глазах верного слуги. Ему стало стыдно. В его жизни существовало несколько истинных вещей, и одной из них была любовь, которую испытывал к нему старый Пайрем, а другой — любовь, которую Пайрем питал к погибшему генералу. Старый Пайрем до сих пор мучился угрызениями совести от того, что не смог остановить нож убийцы, оборвавший жизнь генерала Элинда Чизела. Пайрема преследовала мысль о том, что у него была зыбкая возможность остановить убийцу, и эта мысль не давала ему покоя.
Линан подался было вперед и хотел обнять старого слугу, однако застыл на полпути и отпрянул.
— Прости меня, — умиротворяюще произнес он. — Обещаю впредь вести себя осторожнее.
Пайрем кивнул, однако все еще не поворачивал лица.
— Возможно, что с этого времени простой осторожности будет мало.
Линан вздохнул.
— Я больше не стану убегать из дворца. По крайней мере, один.
Через плечо Пайрем взглянул на Линана.
— Вы будете брать с собой Камаля?
— Я даже тебя буду брать с собой.
Пайрем засопел и выпрямился.
— Ну что ж, пусть будет так, — сказал он все еще слегка дрожавшим голосом и придирчиво оглядел своего подопечного. — Вы выглядите достаточно прилично, чтобы не напугать королевскую лошадь. Тогда собирайтесь. Вас сегодня ожидают при дворе.
— Меня?
— Ваш брат возвратился из Хьюма. Королева желает, чтобы его приветствовала вся семья.
Линан прорычал:
— Терпеть не могу таких приемов.
— Берейма ваш брат, нравится вам это или нет. Вам не следует противодействовать ему. Однажды он станет королем, и, возможно, этот день не так уж далек.
— Это не имеет для меня никакого значения. Хотя, в конце концов, Берейма не сможет относиться ко мне хуже, чем родная мать.
Пайрем взглянул на него с сочувствием.
— Иногда вы, Ваше Высочество, просто теряете здравый смысл. Вы даже не осознаете, когда люди намереваются сделать для вас добро или зло. Возможно, Ее Величество в чем-то и не права, однако вы виноваты гораздо более. Помните об этом. И еще не забывайте о том, что ваш отец любил вашу матушку превыше всего на свете, а ведь он никогда не был глупцом. А еще помните о том, что вы — ее сын, и что она никогда об этом не забывает в отличие от вас.
Линана обескуражило такое жаркое выступление Пайрема.
— А она вообще хоть раз выказывала знаки доброго отношения ко мне?
Пайрем покачал головой.
— Можно было бы целый день рассказывать вам об этом, но ведь вы уже сейчас не расположены слушать. А потому собирайтесь, Ваше Высочество, чтобы не опоздать, а не то разгневаете ее еще больше, чем до сих пор.
Когда на Ашарну навалилось абсолютное изнеможение, она изо всех сил вцепилась в ручки своего кресла. Закрыв глаза, она пыталась призвать на помощь силу молитвенных слов Оркида Защитника могил, Канцлера Всей Кендры, которые он произносил над троном в большом тронном зале, когда его голос звучал подобно медвежьему рыку. Перед ней проплыло одно из вдовьих воспоминаний, однако ей удалось отогнать от себя лишние мысли.
— Как вы и предсказывали, Ваше Величество, королева Хьюма дала Берейме согласие на то, чтобы вы смогли посетить ее земли с официальным визитом в начале следующего года. — Голос канцлера терялся и рокотал в его темной густой бороде. — А в таком случае опять подчеркивается право вашего сына как вашего представителя стать ее господином.
Тут он взглянул на Ашарну и поразился ее мраморной бледности.
— Ваше Величество?…
Ашарна взмахнула рукой.
— Все то же самое, Оркид. Не беспокойтесь. — Она повернулась к советнику с искренней улыбкой.
— Я постараюсь не поддаваться этому, — сухо добавила она.
Выбитый из привычной колеи Оркид кивнул куда-то в сторону и продолжил свой доклад.
— Принесенные нами дары дали ей спасительную возможность поддержать нашу миссию, не теряя собственного лица.
— Всегда полезно оставлять им возможность думать о том, что они верховодят нами.
— Чаринцы чересчур горды.
— И мы сумеем использовать это знание в свою пользу, Оркид. Хьюм — пограничная территория, она традиционно независима и действует заодно с королевством Хаксуса, нашего старинного противника. Чарион, как до того и ее отец, стала единственной правительницей Хьюма, которая когда-либо выражала свою преданность другой короне. С Хьюмом следует обращаться со всевозможной терпеливостью и обходительностью.
— Но у нее есть преимущество над вами.
— Да, но она принадлежит нам, Оркид, вместе со своим королевством. Не следует судить о крепости по камням, из которых она выстроена. — Королева прикрыла глаза, пытаясь восстановить потерянную в разговоре энергию. — Когда вы видели Берейму?
— Рано утром, как только он вернулся. Он коротко отчитался, передал бумаги и отправился, чтобы пару часов поспать прежде того, чем предстать перед вашими очами. Он будет здесь с минуты на минуту.
