Евгений Лукин - Там, за Ахероном

Ознакомительная версия.

– Здравствуйте, – робко произнесла она, не спуская испуганных серых глаз со смуглой рослой красавицы, чем-то напоминающей Кармен.

– Здравствуйте, – удивленно отозвался дон Жуан. – Прошу вас…

Он провел гостью в комнату и предложил ей кресло. Совершенно точно, раньше он ее нигде не видел… Может, от генерала посыльная?

– Я не знаю, что со мной происходит, – отчаянным надломленным голосом начала она. – Я запретила себе думать о вас. Вы мне снитесь с того самого дня. Я вас боюсь. Вы колдунья, вы что-то со мной сделали… От вас исходит такое… такое… Я все про вас узнала!

– Вот как? – Дон Жуан был весьма озадачен. – И что же вы обо мне узнали?

– Ничего хорошего! – бросила она, уставив на него сердитые серые глаза. – Мне все про вас рассказали. И что вы с матерью Гарика, и все-все… Вы ужасная женщина… Вы… Вы с мафией связаны!.. А я вот все равно взяла и пришла…

– Простите… Но кто вы?

Гостья тихонько ахнула и прижала к губам кончики пальцев.

– Вы меня не узнаете?

Он виновато развел руками.

– На заре морозной… под шестой березой… – жалобно начала она.

– Вы?

Дон Жуан попятился. Посмотрел на свои тонкие смуглые руки, на едва прикрытую грудь…

– Нет! – хрипло сказал он, в ужасе глядя на гостью. – Ради Бога… Не надо… Нет…

Неправдоподобно синяя Волга распластывалась чуть ли не до горизонта. По сравнению с ней Ахерон показался бы мутным ручейком, и только, пожалуй, Стикс в том месте, где он разливается на мелководье, мог соперничать с этой огромной рекой.

– В прошлый раз… – галантно поигрывая мышцами и стараясь не распускать живот, говорил волоокий полковник, – Петр Петрович в Подмосковье пикник заказал. И все равно без нас не обошлись. Отправили мы им туда пьяного осетра…

– Пьяного осетра? – переспросил дон Жуан. Они прогуливались по теплому песку, настолько чистому, что он даже привизгивал, если шаркнуть по нему босой подошвой. В синем небе сияло и кудрявилось одинокое аккуратненькое облачко. Погоду, казалось, специально готовили к приезду высокого гостя. Кстати, впоследствии дон Жуан узнал, что так оно и было.

– Пьяного, – радостно подтвердил полковник. – Старая милицейская хитрость. Поишь осетра водкой – и в самолет. Трезвый бы он до Москвы три раза сдох, а пьяный – ничего, живехонький… А то еще под видом покрышек от «Жигулей». Свертываешь осетра в кольцо, замораживаешь, пакуешь – и опять же в самолет. Колесо колесом, никто даже и не подумает…

Лицо его внезапно исказилось ужасом; живот, оставшись без присмотра, выкатился.

– Струна! – плачуще закричал полковник. – Ты что ж смотришь? Ты погляди, что у тебя на пляже делается!

По сырой полосе песка, оттискивая полиграфически четкие следы, нагло прогуливалась взъерошенная серая ворона.

Заботливо промытая ночным дождем зелень взбурлила, и из нее по пояс возник ополоумевший сержант милиции. Размахнулся и метнул в пернатую нечисть резиновой палкой – точь-в-точь как дон Жуан в чертенка арматуриной.

– Карраха! – выругалась ворона по-испански и улетела. Следы замыли.

– Слава Богу, успели, – с облегчением выдохнул полковник. – А вон и Петр Петрович с генералом…

Белоснежная милицейская «молния», выпрыгивая вся из воды от служебного рвения, летела к ним на подводных крыльях. Сбросила скорость, осела и плавно уткнулась в заранее углубленную, чтобы крылышек не поломать, бухточку. Скинули дюралевый трапик, и, любезно поддерживаемый под локоток тщедушным генералом, на берег сошел Петр Петрович – бодрый, обаятельный старичок.

– Лавливал, голубчик, лавливал, – благосклонно поглядывая на генерала, говорил он. – Помню, на Гениссаретском озере с Божьей помощью столько однажды рыбы поймал, что, вы не поверите, лодка тонуть начала. Но осетр – это, конечно, да… Осетр есть осетр.

На трех мангалах, источая ароматный дымок, готовились шашлыки из только что пойманной рыбины.

– Пойма Волги, Петр Петрович, – заискивающе улыбаясь и заглядывая в глаза, отвечал генерал. – Райский уголок.

Петр Петрович приостановился, с удовольствием вдыхая терпкий и упоительно вкусный запах. Одобрительно поглядел на ящики дорогого французского коньяка.

– Ну это вы, голубчик, не подумавши, – ласково пожурил он. – Рай… Ну что… Рай – оно, конечно, да… Однако ж наверное скучно в Раю все время-то, как вы полагаете?

Дон Жуан усмехнулся. Просто поразительно, с какой легкостью берутся рассуждать люди о таких вещах, как Рай и Ад. Им-то откуда знать, каково там!

– Нет, голубчик, кое-чего в Раю вы при всем желании не отыщете, – продолжал журчать живой старичок. – Шашлычка того же из осетринки, а? Из свежей, животрепещущей, можно сказать. Коньячка вам опять же там никто не нальет, нет, не нальет, даже и не рассчитывайте… И бесполо все, знаете, бесполо… А тут вот и прекрасные э-э… – И Петр Петрович плавно повел сухой дланью в сторону смуглой рослой красавицы в бикини.

Взгляды их встретились, и дон Жуан чуть не лишился чувств. Мудрые старческие глаза Петра Петровича были пугающе глубоки. Дон Жуан словно оборвался в пропасть. Захотелось изогнуться конвульсивно, пытаясь ухватиться за края, остановить падение…

Петр Петрович поспешно, чтобы не сказать – испуганно, отвернулся.

– Да, кстати… – озабоченно молвил он и, в свою очередь подхватив генерала под локоток, увлек прочь. Встревоженно шушукаясь, оба скрылись в зарослях тальника.

Все еще чувствуя предобморочную слабость, дон Жуан потрясенно глядел им вслед. Оставалось лишь гадать, кто же он – этот Петр Петрович. Должно быть, после смерти такой человек высоко вознесется, а если уж падет – то, будьте уверены, на самое дно преисподней. Глаза-то, глаза!.. Полковник сказал: из Москвы… Ох, из Москвы ли?..

Сзади под чьими-то осторожными шагами скрипнул песок. Дон Жуан хотел обернуться, но в следующий миг его крепко схватили за руки, и на лицо плотно упала многослойная марля, пропитанная какой-то дурманящей мерзостью.

Очнувшись, он первым делом изучил застенок. Всюду камень, нигде ни окна, ни отдушины. Единственный выход – железная дверь с глазком. Должно быть, подземелье.

Итак, его опознали… Конечно же, не из какой он не из Москвы, этот Петр Петрович, а прямиком из-за Ахерона… Мог бы и раньше догадаться!

Да, но если дон Жуан опознан, зачем его посадили в подземелье? Не проще ли было изъять тело, а самого вернуть во второй круг? Или даже не во второй, а много глубже – за побег и угон ладьи…

Ознакомительная версия.