— У нас были некоторые разногласия, в результате которых я стал уродом. Так будет вернее.
Арант ослабил хватку и откинулся назад.
— Ну что ж, маленький колдун, теперь тебе предоставляется шанс отыграться. Помоги мне расстроить этот брак. Уничтожив Броуна, ты поразишь самого кукловода и наконец утрешь ему нос. Ну, что скажешь на это?
— Я уже говорил вам, что должен хранить верность вашему отцу.
— Мой отец одной ногой стоит в могиле. Дай мне ответ, колдун, да смотри не ошибись — ты здесь один, голый и беззащитный. Берегись: если в следующие несколько минут ты обманешь мои ожидания, будь уверен, ты никогда не выйдешь отсюда.
При этих словах Тропос выпрямился:
— Быть может, я раздет, но это не означает, что я бессилен. И ты это прекрасно знаешь, иначе не пытался бы сделать меня своим сообщником. Ни ты, ни кто другой не посмеет силой управлять Тропосом!
Они в упор смотрели друг на друга. В зеленых глазах Аранта горели ярость и негодование, в темных глазах Тропоса были неприступность и расчетливость.
Первым отвел взгляд Арант.
— Я не хочу причинить тебе вред, маг. Просто я нуждаюсь в твоей поддержке.
— Тогда будь менее высокомерным, когда просишь.
Арант стиснул зубы, но воздержался от новых угроз.
— Что ты мне ответишь?
— Не сейчас. Я должен обстоятельно изучить это дело, так как решение будет иметь слишком серьезные последствия. Тем временем вы, мой вспыльчивый господин, постарайтесь не натворить глупостей.
* * *
— Твой цвет серебряный, а вовсе не золотой. — Квиста со всех сторон рассматривала дело рук своих. — Этот серебряный пояс сочетается с цветом твоих глаз, а голубой подчеркивает, какая гладкая у тебя кожа.
Ривен стояла перед маленькой, хрупкой служанкой. На ней было надето льняное платье небесного цвета, схваченное на плече серебряной пряжкой в виде изящного цветка. Квиста заколола сзади ее темные волосы серебряным гребнем и подвязала вокруг тонкой талии серебряный пояс. Даже ноги Ривен были обуты в сандалии, украшенные серебром.
— Ну вот, теперь ты готова предстать перед королем и его матерью, — удовлетворенно вынесла свой приговор Квиста.
— После того как ты провозилась со мною полдня, я могла бы предстать даже перед собранием богов! — запротестовала девушка. Она неуютно чувствовала себя в этом пышном убранстве и тосковала по своему свободному шерстяному платью.
— Ты больше не крестьянская девочка, которая бродила по деревням. Ты придворный музыкант и должна соответственно выглядеть, — смеясь, заявила Квиста.
— Мне было во много раз удобнее в моей крестьянской одежде.
Квиста энергично затрясла рыже-каштановыми кудрями:
— Послушай, что я скажу тебе. Я знаю, ты нервничаешь из-за того, что сегодня вечером сюда приедет отобедать со своей матерью король. Не нужно волноваться. Важно одно: твоя игра уже пришлась по душе королеве.
— Значит, совершенно не имеет значения, одобрит ли ее сын мою игру или нет?
Квиста похлопала Ривен по плечу:
— Не нужно бояться, что ее величества выгонит тебя на улицу, если вдруг ты не понравишься королю. Даже если король Броун скажет, что ты ужасно играешь, он уважает свою мать, считается с ее мнением, а она, конечно же, оставит тебя при себе. Так с какой стати тебе бояться?
Ривен оглядела свой новый наряд.
— Тогда зачем вы разодели меня так, словно собираетесь продать на ярмарке?
— Только потому, что приближается время Смотрин и я хочу, чтобы ты произвела хорошее впечатление, — лукаво сказала Квиста.
— Смотрины? — Ривен удивленно изогнула тонкую, темную бровь и в изумлении посмотрела на свою новую подругу: — Я не понимаю о чем ты!
— Ну и ну, Ривен, иногда ты говоришь такое, что может показаться, будто ты всю жизнь прожила в пещере. Ты, конечно, знаешь, что в этом году король должен выбрать себе невесту.
— Да… Альбин что-то говорил об этом.
— Выбор невесты или Смотрины — это церемония, на которую съезжаются самые красивые девушки со всей страны, да и со многих других земель тоже, чтобы бороться за право стать невестой короля. Теперь ты понимаешь, зачем тебе стоит произвести хорошее впечатление на короля Броуна? — И Квиста многозначительно подмигнула.
— Здесь, в Зелете, мы обыкновенная прислуга. Ведь не хочешь же ты сказать, что он может выбрать кого-нибудь из нас?
— Жизнь и надежда едут верхом на одном осле. Так он нашел Леану, свою первую супругу. Она была простой деревенской девушкой: полненькая, с хорошеньким личиком. И если бы бедняжка не умерла от родов, то сидела бы на троне возле него сейчас, в эту самую минуту. Альбин, конечно, замечательный, но зачем нам, девушкам, связывать себя с неотесанными парнями вроде него, когда на крючок может попасться рыбка покрупнее?
— Вот сейчас я совсем не понимаю, к чему ты клонишь, — воскликнула Ривен. — Какое отношение Альбин может иметь к церемонии Смотрин?
Квиста пожала плечами.
— Естественно, никакого. Если не считать того, что он вечно находит предлог приехать сюда, в Зелету, и таращить на тебя глаза.
Ривен переступила с ноги на ногу.
— Альбин мой друг, вот и все. И вовсе он не таращит на меня глаза. Просто рассказывает мне всякие вещи. Как-то Альбин, кстати, упомянул, что король уже нашел себе новую невесту — принцессу стьюритов.
— Сплетни. Кто знает, что готовит нам завтрашний день? — Квиста подскочила к ней и расправила складки на платье Ривен. — Ну вот, так оно гораздо лучше ложится на груди. Никогда не повредит создать о себе хорошее впечатление.
* * *
Вечером в одном из уютных залов Зелеты Броун и Киллип неторопливо наслаждались обедом.
— Ты выглядишь усталым, — Киллип наклонилась к сыну и дотронулась до его руки.
— Было слишком много дел.
— Их всегда много, — заметила Киллип, — но не заботы о дворце тебя тревожат. — Она взглянула на золотой венец у него на голове: — Камни стали тяжелы.
— Они никогда не были легкими, мама.
— Да, не были, но раньше тебе было гораздо легче носить их. — Она покачала головой, такой же красивой и золотоволосой, как у сына, только сейчас золото перемежалось седыми прядями. — С каждым годом камни доуми все больше тяготят тебя.
Бросив салфетку на стол, Броун ласково поддразнил ее:
— Все не так уж плохо. Я еще молод, а вовсе не тот высохший старик, каким ты меня изобразила.
Киллип нахмурилась и отвела глаза в сторону, глядя сквозь клумбы с лавандой в сад, посеребренный лунным светом. Потом всеобъемлющим жестом обвела вокруг и произнесла:
— Хотелось бы знать, что сказал бы твой отец, увидев все это.
Броун подождал, пока девушка, прислуживавшая им, поменяет блюда, потом ответил:
