Нет, уважаемый Альбрехт. На этот раз не будет ничего. Нельзя постоянно держать на пике интереса, такое может наскучить, необходимо давать время отдохнуть. Главное во всем этом, не делать чрезмерного перерыва, иначе интерес угаснет совсем. И, если уж быть совсем честным, не идет мне в голову ничего, быть может, потом что-нибудь придумаю.
Когда я уже выходил из его кабинета, Гростар остановил меня словами:
— Господин де Койн, а какая у девушки должна быть грудь?
Я непроизвольно развел руки с разжатыми пальцами, посмотрел на одну кисть, затем на другую…
Как бы тебе объяснить, нет здесь размеров для женской груди, ни третьего, ни пятого, ни нулевого. Затем обратил внимание на Альбрехта, сидевшего с совершенно серьезным лицом, но глаза у него определенно смеялись, чертыхнулся про себя и закрыл дверь.
— Вот же умище! — думал я уже дома, глядя на себя в зеркало — Надо же так ловко придумать!
Как оказалось, Лолита в местном пантеоне древних богов являлась богиней ветров. И пусть, согласно легендам, она и сама являлась весьма ветреной особой, такое простительно не только богиням. Дело вовсе не в этом. Что самое важное и необходимое для парусника? Конечно же, ветер!
Фигура девушки, выполненная Гростаром, мне очень понравилась. Красивая такая фигура, с озорным выражением лица и растрепанными из-за сильного ветра волосами. Еще ветер так сильно прижимал платье к ее телу, что не сразу можно было понять, одета ли она вообще. И краски он очень удачно подобрал, для платья и всех остальных частей тела. Кроме того, вставил на место глаз удивительно сработанные камни изумрудного цвета.
Понравилась настолько, что я даже подумывал, не заказать ли еще одну такую же. Так и не придумав, куда ее поставить, я решительно отказался от своего намерения.
Вот только формы носовой фигуры удивительно напоминали сложение моей любимой.
'К чему бы это?' — подумал тогда я, вспоминая слова Альбрехта.
Так вот, моя девочка ждала меня в Гостледере, и мне предстояло туда добраться.
Сборы в дорогу заняли долгие полдня. Двигаться придется пешком, строительство плота абсолютно лишено всякого смысла. Помимо того, что на строительство уйдет много времени, так еще и управлять плотом, заставляя двигаться в нужном направлении, занятие в достаточное степени безнадежное.
И сразу же встал вопрос с обувью. Потому что идти босиком по этим джунглям крайне глупо. Обувь же была только у Проухва. Не сомневаюсь, и он лишился бы ее, вот только размер его ноги настолько велик, что среди экипажа катласа просто не нашлось желающих.
Я с тоской вспомнил о своих сапогах. Легкие, прочные, удобные, они еще и пошиты одним из лучших сапожников столицы.
Вообще, за своей внешностью и одеждой мне приходилось следить с особой тщательностью. Нет, никаких метро и юберов, просто я постоянно ловил мужские взгляды: что же такого она в нем нашла, чего нет во мне?
С женщинами проще, если без ума от него, значит, есть от чего. Конечно же, кроме тех особ, что имели подходящих по возрасту и положению родственников мужского пола. И эти особы могли как бы невзначай заметить, что с моей внешностью, в отличие от дворцовых правил, что-то не так. Заметить таким образом, что Янианна могла услышать. Такое напрягало.
Прошка все порывался стянуть с себя ботфорты и отдать их мне. Ага, сейчас!
У меня из атрибутов, необходимых для того, чтобы войти в образ Кота в сапогах, нет ни шляпы, ни усов, только шпага.
Но его ботфорты пригодились. Из кожи, пошедшей на их голенища, с помощью иглы для штопанья паруса, вышло две пары вполне приличных пинеток для меня и Мариам.
Взять ли с собой 'Уродца', я раздумывал недолго. С одной стороны, таскать с собой кусок бесполезного железа, почти в килограмм весом, особого смысла нет. Пусть и в моей каюте на 'Лолите', хранилась пара дюжин патронов для него, так до нее еще добраться нужно.
Но если посмотреть на ситуацию с другой стороны, лишь благодаря револьверу мы и остались живы. Так пусть он при мне и останется, в качестве амулета, талисмана или оберега нашей удачи. С этими мыслями я засунул револьвер в вещевой мешок, пошитый расторопной Мириам из паруса.
Я достаточно ясно представлял себе местность, где мы оказались. Пробираться пешком вдоль побережья, было лишено всякого смысла. Места пустынные, и на карте, насколько помню, вблизи не было обозначено ни одного селения. Отметки глубин были, несколько песчаных банок и подводных скал, но не более того. Я не изучал карту этой местности специально, так, пробежался по ней взглядом на подходе к Гостледеру, будучи еще на кринтнере, больше из любопытства, но кое-что в голове задержалось.
Нам необходимо взять курс на юго-запад, следуя по суше, и, таким образом, удастся значительно сократить расстояние до ближайших поселений. Затем на попутном корабле пересечь Манойский залив строго на запад, поскольку Гостледер расположен на самой оконечности Эдуйского полуострова, далеко выступающего в воды Плиманского моря.
В путь мы отправились сразу после обеда, который представлял собой пару сухарей на всех и остатки вчерашней ухи. Накануне Прошка наловил так много рыбы, что часть ее даже пришлось оставить на месте нашей стоянки.
Впереди шел я, вооруженный двуствольным пистолетом и шпагой, за мной следовала постоянно что-то напевающая Мириам с узелком на палочке, положенной на плечо. Замыкал скромную процессию Проухв, похожий на груженого верблюда, из-за многочисленных свертков и узлов, громоздящихся на нем.
Поначалу все было хорошо, путь пролегал среди кокосовых пальм, росших на песчаной почве. И, хотя ноги проваливались почти по щиколотку, двигаться было легко. Затем местность пошла в гору, мы перевалили невысокий холм и вот там-то все и началось. Джунгли, настоящие джунгли, где шагу невозможно пройти без пары добрых ударов мачете. Одуряющая духота, мириады москитов, липкий пот и чуть ли не на каждом шагу паутина, почему-то всегда висящая на уровне лица. Но это оказалось только началом. Впереди нас ждало чавкающее под ногами болото, полное то ли аллигаторов, то ли кайманов, один черт, зубастых и голодных которое долго пришлось огибать. Когда мы, наконец, выбрались на сухое место, Мириам повредила ногу острым сучком. Кровь удалось остановить тугой повязкой, но наступать на нее она не могла.
Мириам так жалобно смотрела на нас, что я даже подумал:
'Господи, девочка, да как тебе пришла в голову мысль, что мы можем тебя здесь бросить'.
За время пути я не меньше сотни раз проклял себя за принятое решение идти напрямик. Если и получиться сэкономить три, четыре дня, то какой же ценой это дастся. Там мы и заночевали, разделив ночное время с Прошкой напополам, по очереди сжимая в руках заряженный полуторной дозой пороха пистолет.
