— А что харнет?
— Кружил неподалеку. Я его постоянно чувствовал, но он близко не подходил. Где он сейчас — даже не представляю.
— Ясно где. В стаю бежит, обратно домой. Эти трусливые порождения крыс смелы только толпой, в одиночку нападают лишь в бешенстве или после шаманских снадобий. Ладно, рассказывай дальше.
— А больше нечего рассказывать. Этот человек вернулся, выслушал меня, озверел и бросился душить. Я его чуть там и не прибил. Думает, будто я специально на них харнета натравил. Да, я с дымами в первую же ночь послал тебе его описание, оно дошло?
— Дошло. Я его разослал дальше, как мне и велели. Что с амулетами?
— Оба потратил. Вот — дорожный, я чуть не умер на бесконечных переходах из мира в мир. А вот шепчущий. Я как мог с его помощью послушал там в округе, что про этого идиота говорят. Слушай, Мим, может ты найдешь следующего избранного где-нибудь у нас? Я после вереницы чужих миров чувствую себя, будто лет на десять постарел.
Фрайм протянул ночному гостю два камешка, свисающих на грубых шнурках. Тот аккуратно уложил их в кошель, спрятал в складках одежды и снова запахнулся в черный плащ.
— Ты больше не будешь мотаться за такими клиентами. Закончим с делом, и я отошлю тебя к Драконам. Там что-то затевается, надо будет хорошенько все разнюхать. А пока возьмешь пленника и доставишь в замок Пяти Сестер, что рядом с Поланом. Туда вам неспешной дороги дней на пять-семь. Передашь его наместнику Тертедуэю. Тот вряд ли сам будет им заниматься, выделит кого-либо из подчиненных. А ты присмотришь, чтобы до моего приезда этого человека не затоптали от усердия. Я буду через месяц.
— Мим. Я не верю в него. Ты посмотри — он же размазня. Да, он хотел меня убить, но это лишь одиночный не ожидаемый мной бросок, который все равно не увенчался успехом. Но собранная информация говорит о нем, как о безвольном человеке. Он владел богатыми караванами, успешно торговал. Заработал какую-то власть, положение. Разок его приложила матушка-судьба, и слабак бросил все. Проживал оставшееся, не высовывался. Стал простым обывателем и, как все, тратил жизнь на маленькие радости. Он не может быть Хранителем. Кровь молчит в нем. И он слишком стар для того, чтобы познать новое. Ему уже почти сорок, вряд ли осталось больше двадцати лет активной жизни.
— А ты не обращай на это внимание. Рано еще говорить. Подвергнем его испытаниям, потом будет видно.
Мим опустился на корточки перед связанным человеком. И заговорил на старо-ордорском.
— Тебя зовут Глеб?
— Да.
Пленник смотрел на слабо озаряемое костром лицо, скрытое частью капюшоном. Очень старый человек смотрел на него. Лицо изрезано множеством морщин, черные глаза спокойно выглядывают из-под правильно очерченных глазных дуг. Тонкий, даже заостренный нос, нетяжелый подбородок, чуть впавшие щеки. Все лицо красила какая-то мраморная бледность. Так раньше рисовали на полотнах потомственных аристократов.
— Ты поедешь с моим человеком в замок, где тебя будут учить. Учить говорить, пользоваться оружием. Проверят, как ты восприимчив к магии. Я буду через месяц, посмотрю на первые результаты. До замка будешь ехать свободно, но каждый вечер Фрайм будет связывать тебе руки. И без глупостей, не пытайся выкинуть какую-либо штуку. Мой милый друг хороший собеседник, но если ты его разозлишь, с удовольствием нарежет ремней из твоей спины.
— Я свободный человек, и вы не можете меня удерживать силой.
— Да? И ты в самом деле веришь в это?
Мим улыбнулся. И от этой улыбки у Глеба заныло под ложечкой. Сидя в ночи он в полной мере ощутил чужой мир вокруг себя. Эту степь, струящуюся запахами. Это бездонное небо, украшенное огромными звездами, которых он никогда не видел в городе. Эту безумную дорогу, которой просто не могло быть. И эта улыбку присевшего перед ним человека, ледяную улыбку знающего себе цену убийцы.
— И что мне делать?
— Жить. Учиться, познавать новое, расти над собой.
Глеб покосился на Фрайма.
— Он убил мою женщину.
— Проишедшее — несчастный случай, и он не повинен в нем. Мало того, если бы он опоздал, то и тебя бы уже похоронили.
Глеб упрямо уставился на свои колени.
— Он. Убил. Мою. Женщину.
— Значит, у тебя будет повод отомстить ему, когда научишься владеть оружием.
Мим поднялся и отозвал в сторону Фрайма.
— Будь с ним осторожен. Меня отсылают по срочным делам, я не могу отказаться. Поэтому будешь присматривать за ним сам. Вот тебе двести золотых, этого должно хватить на месяц. Постарайся сильно не кутить. Если будут какие-либо неприятности, помни — мне живым нужен ты, а не этот человек. Как бы ни было, я смогу найти нового носителя крови. Но мне будет очень трудно найти хорошего помощника.
Улыбка коснулась лица Фрайма.
— Конечно, хозяин. Все сделаю в лучшем виде, не волнуйся.
— Хорошо. Но все равно, будь осторожен. Судьба посмеялась над ним, спасая от неминуемой гибели. Не хочется, чтобы часть своих шуток она перенесла на нас.
Мим махнул рукой и растаял в ночи. Фрайм быстро распутал веревки и отправился сервировать ужин на расстеленном куске материи. Глеб с трудом пошевелился и завалился на бок. Лишь через полчаса он смог добраться до котелка с водой, умыться и присесть к столу.
— Значит, договорились, — глянув через край миски, продолжил Фрайм якобы прерванный разговор. — Ты ведешь себя по-хорошему и у нас не будет никаких проблем.
— Посмотрим, — хмуро отозвался Глеб.
— А чего смотреть. Разок взбрыкнешь, и я тебя повезу, как утром вез. Будешь волосы о траву красить. А не будешь дерзить, так нормально до места и доберемся.
— Ну, раз у меня все равно выбора нет…
— Вот и славно.
«Выбор всегда есть», — пытался успокоить себя Глеб, активно работая ложкой. Но пока надо помолчать, посмотреть. Новые земли, новые законы. Обжиться бы чуток, а там видно будет. Один раз он уже сыграл со смертью в прятки, сыграет и еще раз.
* * *
Четыре письма легли на столы в четырех королевствах. В трех из них доносилось про вновь найденного Ищущими. Про надежды, что возлагают на него в Поххоморане. Про мечту пустить носителя крови перворожденных против соседей, чтобы ослабил он свободные королевства и дал возможность царю Гардолирману расширить обширные владения на Восток, почти до самого холодного моря. И после прочтения каждого из писем отдавались приказы, отсыпалось золото, выдавались яды и посылались люди. И каждый из них помнил сказанное:
— Именем короля! Найти. Затем выкрасть или убить. Но этот человек должен принадлежать нашей короне. Или не принадлежать никому!
Последнее, четвертое письмо, звучало кратко:
