Она вошла так легко, что Джереми поскользнулся и упал ничком. Все вокруг закачалось, как при землетрясении. Я лежала спиной на земле, а Крис вывалился из форта и чуть не грохнулся на меня сверху. Форт разваливался на части. Все три ветви дрожали. Я перевернулась. Зороан стоял, вскинув руки. Серебряный туман исчез бесследно. Лицо Зороана беспрерывно менялось: молодые, старые, мужские, женские, даже детские лица — они сменяли друг друга все быстрее и быстрее, пока наконец его лицо не превратилось в размытое пятно. А потом пронесся такой ледяной ветер, словно он долетел с зимних звезд, и вонял он как дохлый опоссум, которого я нашла под крыльцом нашего нынешнего дома, когда мы в него въехали.
И отворилась бездонная дыра, из которой исходили ледяной ветер и вонь. Последние остатки форта рухнули; книги, диски и доски полетели в дыру, и я тоже скользила к ней, как будто ветер волок меня, и Джереми очутился на краю и уже перегнулся над ним, и я ухватила его, и Крис скользил тоже, и…
…что-то с силой обхватило меня за пояс и рвануло обратно, я вдруг очутилась на яблоне. Ветер прекратился. Дыра исчезла. На другой ветке сидел Джереми, а Крис находился в развилке ветвей, где прежде был форт. От форта ничего не осталось.
Папа лежал на траве и как будто спал. Вдруг ветка подо мной наклонилась и вроде как стряхнула меня на траву. Я помчалась к папе. Он пошевелился и сел, я была так этому рада, что слова не могла вымолвить. Я просто разревелась и уткнулась носом в его грудь. Он обнял меня так крепко, что аж больно стало, и я почувствовала себя счастливой.
— Ух ты! — Голос Джереми был бледно-желтым. Джереми все еще сидел на дереве. — Клево вышло, — Он засмеялся, но смех получился какой-то нервный. — Вот так и делаются хорошие концы для фильмов ужасов.
— Зороан исчез. Он уничтожен и никогда больше не вернется. Ты исполнил пророчество. Как у тебя это получилось? — Крис соскользнул на землю. Он явно был сбит с толку. — Ты не… ты не один из нас. Ты не мог этого сделать.
— Он тоже первенец, — вмешалась я, по-прежнему прижимаясь к папе. — А в пророчестве говорится об истинном обличье. Ты обмолвился, что дерево, из которого сделан форт, имеет истинное обличье для нас… для Джереми. Я подумала, что кинжал растаял, потому что я не… не принадлежу ни тому миру, ни другому.
Мне очень трудно было выговорить это, и я не смотрела на папу.
Он поднялся на ноги и поднял меня, а потом взял меня за плечи и развернул к себе.
— Ты — часть обоих миров, — очень тихо произнес он. — Именно этого и хотели мы с твоей матерью, — Папа с усилием сглотнул. — Когда он… забрал ее, я испугался. Я хотел, чтобы ты… чтобы ты была в безопасности, — Он осторожно убрал мне волосы с лица. — Я был не прав. Мне следовало рассказать тебе о… о ее мире. Когда прилетела сова, я увидел, что это одна из тех сов, с которыми часто разговаривала твоя мать, и понял, что допустил ошибку. Я последовал за совой.
Та самая сова со сверкающими глазами?
— Зороан убил ее, — прошептала я. — Я не знала…
Я и сама толком не понимала, что имела в виду.
— Мне очень жаль. — Папа снова прижал меня к себе.
— Ой! — вскрикнул Джереми. Яблоня стряхнула его на землю. — Ладно, ладно, я извиняюсь за то, что построил на тебе форт. Эй, хватит!
Джереми пригнулся, уклоняясь от тонкой ветки, которая с силой прорвалась через его шевелюру.
— Поверить не могу, что ты и вправду это сделал… — Крис протянул Джереми руку. — Все истинные существа в долгу перед тобой. Я никогда больше не буду считать, что ваш народ менее значителен, чем наш, только потому, что вы не видите истинный мир. Он же мог прикончить тебя в мгновение ока!
— Хорошо, что я этого не знал! — Джереми быстро взглянул на меня, но слова его были солнечно-желтыми. — Ты клевый, Крис, — Он запустил пятерню в волосы, выбирая оттуда листья и мелкие веточки. — Надеюсь, ты будешь где-нибудь поблизости? Пока я сижу под вечным домашним арестом. Мне ужасно хочется посмотреть на этот ваш мир. Покажешь?
В этом весь Джереми! Я улыбнулась.
— Да ты только позови! Под какой бы домашний арест тебя ни засадили, — Крис рассмеялся, — я тебя услышу, — Вид у него сделался задумчивый. — Скорее всего, мне следует ближе познакомиться с вашим миром. Даже не знаю… Мне никогда в голову не приходило, что это может быть важным. Но вдруг это и вправду важно?
— А то! — Джереми состроил гримасу. — Ты можешь сходить со мной на бейсбол. Спорим — тебе понравится!
— Договорились, — Крис улыбнулся. — А у меня есть друзья, которые могут покатать нас, тогда ты и вправду многое увидишь.
— Ух ты! Что это за друзья? А летать они могут? Ой, блин! — Джереми показал на небо. — Уже светает! Ладно, ребята, пойду-ка я лучше в дом. А то мне вкатят два вечных домашних ареста. Мелани, ты в школу придешь? — спросил он на ходу, уже направляясь к дому. — Мои родители мне точно не разрешат соврать, что я заболел.
— Приду, — ответила я. Наверное, мне хотелось окончательно убедиться, что мистера Телеомары там нет, что мы и вправду уничтожили его. — А ты что будешь делать, Крис?
Крис пожал плечами.
— Отправлюсь искать свой народ… сообщу им о случившемся, — Он робко улыбнулся мне. — Я расскажу им о тебе, Мелани. И о Джереми. Думаю, мы станем иначе относиться к вашему народу, — Крис протянул мне руку. — Мне можно будет прийти в гости?
— Спрашиваешь! — Тут я посмотрела на папу. — Э-э… Мы тут еще побудем?
— Почему бы и нет? — Папа улыбнулся, но улыбка получилась довольно печальной. — Думаю, нам больше незачем убегать. Это место ничем не хуже любого другого, и у тебя тут есть друзья.
Крис повернулся и зашагал прочь, и я заметила, что он не оставляет следов на росистой траве. Потом он растаял среди теней деревьев. Джереми уже скрылся в доме. Остались только мы с папой; солнце встало, и роса под его лучами заискрилась, словно бриллиантовая. На какой-то миг я и вправду увидела бриллианты, висящие на кустах и сверкающие в траве. А потом они снова стали просто росой.
Папа посмотрел на меня как-то очень… робко.
— Все в порядке, — начала я. — Ты боялся, что кто-то придет за мной. Он и вправду пришел. Я все понимаю.
— Нет. — Папа обнял меня. — Дело не только в этом. Я был зол. На ее мир. Потому что он… отнял ее.
Папа не смог произнести «она мертва». Как там это называет мама Джереми?
— Наверное, я тоже была зла, — ответила я, но он покачал головой.
— Это и твой мир тоже. Та яблоня, что спасла вас всех… яблоня — твое дерево.
И мое тоже? Да, и вправду, та старая яблоня помогла мне перебраться через стену, когда я отыскала Криса.
