Невыносимо тянуло зайти в пятый гастроном. Ноги сами вели туда Ириску. Витрины призывно поблёскивали. Отворяя тяжёлые двери, заходили и выходили сотни людей. Теперь магазин не казался обычным. Теперь там прятались загадки, готовые обернуться вечером без Рауля. Кто притаился внутри, ожидая, чтобы Ириска зашла и отметилась? Казалось, чего проще, зайди в прохладную глубину, да выясни раз и навсегда. Но тогда Ириска сама скажет сказке: "Не приходи!"
Тайна пятого гастронома осталась неразгаданной. Поэтому Ириска шла к парку. Гораздо заманчивей снова повстречать Рауля. Куда они пойдут сегодня? Снова в "MoonLight Cafe"? Ириска не откажется. Хотя… В кафе ведь они уже были! Сегодня лучше отправиться в другое место, о котором Ириска ещё не знает…
…Ириска перебежала к третьей витрине, но здесь её ждало разочарование. Солнце закатилось за крыши. Витринное стекло угрюмо темнело. Вместо самой очаровательной девушки вселенной в мрачных глубинах отражался мутный скособоченный силуэт. Нотки испугано пискнули и растворились в длинных тенях. Девочка встала в горделивую позу и закрутила на палец длинный локон, норовивший спуститься на грудь. Потом задумчиво пожевала кончики волос. Вечер наступил. Пора поворачивать к парку.
В тенистых аллеях фонари зажигаются рано. Скамейка не пустовала. Рауль увидел девочку и улыбнулся. По серебристым бокам кейса бриллиантами скользнули отблески фонарей. Ириска остановилась. Сердце забилось часто-часто. Свидание состоится!
— Ты прочитала? — спросил Рауль удивлённо, словно не ждал, что Ириска явится в условленное место.
— Думал, я не умею читать? — кинула в ответ Ириска таким тоном, словно любой первоклашка мог вместо английских строчек разглядеть послание Рауля. — Разве ты не хотел меня видеть?
— А ты думала, я подпрыгну от радости выше крыши? — усмехнулся Рауль, но в голосе не слышалось обычной уверенности.
Неважно! Зато Ириска уже долетела до седьмого неба. До полного счастья не хватало самой малости: пройти с таким парнем перед девчонками. Вереница смазливых девичьих лиц пронеслась и растаяла в вечернем сумраке. А одно осталось. Пусть эта красотка не гуляла в парках по вечерам, зато Ириска помнила её лицо до мельчайших подробностей.
Танька! Трудно не запомнить девчонку, которую прочили на "Мисс Кама" этого лета. А она возьми, да откажись. Кукольное матово-бледное личико. Кудрявые волосы. Глубокие голубые глаза. Если бы она перекрасилась в синий, точно стала бы как Мальвина. Но Таньку устраивал и природный нежно-золотистый цвет. Белая блузка. Тёмно-синий жакетик. Короткая стильная юбка из тонкой кожи.
Вокруг неё крутились и парни, и взрослые мужики, приезжавшие подцепить пару-тройку школьниц. Но Танька ещё ни разу не села ни в одну машину. Внимательно выслушав заманчивые предложения, она растеряно хлопала пушистыми ресницами и напускала на личико наив такой степени, что даже прекрасно подвешенные языки замолкали. Танечка вежливо кивала на прощание и степенно уходила. Через минуту оцепенение спадало, и водилы начинали призывно махать рукой менее симпатичным, но более доступным особам.
Танька-недотрога! Но Рауль назначил свидание не ей. А на улицах сейчас народу — тыщи. Ириске хотелось очутиться в густой толпе, фланирующей по центральному проспекту. Пускай все видят, как ей повезло. Но пока время утекало понапрасну.
— Мы так и просидим тут весь вечер? — Ириска вцепилась в Рауля и поволокла его к выходу из парка.
Возражений не последовало. Сначала Рауль послушно следовал за девочкой, потом незаметно оказался рядом. Он немного нервничал. Казалось, хотел что-то сказать, но в последний миг передумал.
По улицам разливалась прохладная темнота. Дома превратились в шахматные доски, где фигуры движутся по непонятным захватывающим правилам. Чернотой темнели квадраты, где свет угас или ещё не проснулся. Желтели теплом и уютом освещённые клетки. Фигурами были люди. Они возникали и исчезали. Они становились невидимками, делая переход на затемнённые поля, и теряли невидимость, шагнув с тёмной клетки на светлую. Ириска наблюдала за передвижением фигур таинственных гигантских шахмат. Это была странная сказка. Ириска чувствовала тепло, исходящее от Рауля. А это была сказка счастливая.
Ириска мысленно обернулась, чтобы увидеть Таньку. Глаза Таньки широко раскрылись от вопиющей несправедливости. Ириска не смогла удержаться и сладостно показала ей язык. Нотки праздновали Ирискину победу, выдавая то бравурные марши, то сладостно протяжную тему из "Титаника". И вдруг смолкли.
Перед девочкой в окне первого этажа, растопырив руки, высилась грозная фигура. Чтобы скрыть секундный испуг, Ириска рассмеялась звонким, заливистым смехом.
— Маньяк, — дёрнула она Рауля за скользкий рукав ветровки. — Посмотри, настоящий маньяк!
Рауль метнул на сохнущую рубаху мимолётный взгляд, потом печально посмотрел на Ириску.
— Что ты знаешь о маньяках, — это был не вопрос, а предупреждение.
Не стоит, девочка, рассуждать о вещах, которые совершенно не представляешь.
Но Ириску не трогали предупреждения. Счастье плескалось в ней. Такое счастье, что не купишь ни за какие деньги.
Ириска расцвела и осмелела. Сейчас она расквитается и за "не знаю", и за то, что кто-то не проводил её из кафе. И за маньяка тоже. На сегодняшний день её оружие — провокационные вопросы. Она загадочно улыбнулась, чуть прищурилась, выпрямила спину, поправила непослушный локон и спросила:
— А вдруг я сейчас признаюсь, что влюбилась в тебя по уши?
Как среагирует Рауль? В американских киношках парни чаще всего расплываются в блаженной улыбке и пускают водопады слюней. Они почему-то тревожатся, начинают бесконечно переспрашивать: "Влюбилась? Влюбилась, говоришь? На самом деле влюбилась?" Другие, в основном смуглые мексиканцы, самодовольно улыбаются, похлопывая девочек и изрекают громогласно: "В меня-то? Ясен пень!" Потом их рука оказывается на талии, и губы сливаются в поцелуе.
"Ну, давай же, — сверкнули её глаза. — Уже начинай!"
А ведь Ириска не сказала "люблю!", она просто предположила "а вдруг?"
Только парни никогда не замечают "Может быть" или "А вдруг". Сейчас Рауль угодит в ловушку, и она славно посмеётся. И больше не будет крутого парня с моднючим кейсом и несмышлёной девчоночки. Что бы ни сказал Рауль, после его ответа они станут наравне.
Но в жизни всё происходит не так, как в фильмах.
Рауль не стал обнимать Ириску. Переспрашивать он тоже не собирался. Да и вообще ничего не сказал. Лишь тяжело вздохнул, словно ему предстояла тяжёлая и нудная работа. Разочарованная девочка уже хотела отнести его в категорию молчунов, но не успела.
