Черты лица у Кристины были почти законченными, во всяком случае, без труда можно было представить ее более взрослой, когда она станет весьма привлекательной девушкой. Вот только глаза останутся неизменными, ярко-зелеными с золотыми искорками, будто солнечные лучики, пойманные взглядом Кристины прочно окружили черные ее зрачки, чтобы нет-нет да и подстрелить кого-то с романтическим сердцем.
Впрочем, в плен ее взгляда сразу же попался один поклонник.
Парень сидел в четвертом классе уже третий год. Он был переростком, занимал сразу два стула на «камчатке». У него уже лезли усы, отдельные черные волоски торчали неровными клочками над его верхней губой и чем-то напоминали усы крысы. Он был невыносим.
Волосы у него почти всегда бывали грязные. Одежда вечно измятая, кроссовки затасканные до неопределенного серого цвета, сменку он в школу не носил.
Парня звали Васей, из неблагополучной семьи, он любил выпить пива и курнуть травки. Вася был тупицей. Ничего не читал, ничего не знал, не умел даже подойти к компьютеру и играл разве что в телефонные игрушки, слушал какую-то дикую музыку с визжащими и вопящими голосами. И всегда имел одну непоколебимую точку зрения, в основном сводящуюся к тому, что все учителя — козлы, отличники — стукачи, а прочие взрослые и дети — просто его враги.
В классе Васю боялись и заискивали перед ним, надеясь лестью отвести от себя беду. Он был ничтожеством, но все его страшились и с ужасом беспомощно наблюдали, когда он кого-нибудь загонял в угол и бил там, безжалостный и очень сильный.
При нем боялись получить пятерку и вздыхали облегченно, когда он прогуливал уроки, а проделывал он это довольно часто.
Вася вносил в традиции школы некое новшество, где главное — не ум и успеваемость, а физическое насилие и неуправляемая злоба. Наравне с хамоватым отношением к учителям и откровенным матом, он мог посреди урока смачно рыгнуть или громко пустить газы.
При девчонках он рассказывал о своих победах на сексуальном фронте и вслух оценивал каждую по пятибалльной шкале. Кристине он сразу поставил пятерку и стал активно ее преследовать, добиваясь зажать ее в угол и облапить, похабно прижимаясь к ней всем телом.
Такое он проделывал раньше с другими одноклассницами Кристины. Девчонки плакали, но поделать с ним ничего не могли в силу юного возраста и малых сил против великовозрастного болвана.
Вася уже превращался, в отличие от одноклассников из мальчика в долговязого и нескладного подростка, целиком состоявшего из длинных рук и неловких локтей, длинных ног и не умещающихся под партой коленей.
Его вовсю уже занимали тайны девического тела. Он желал эти тайны понять и раскрыть, во что бы то ни стало, взор его блуждал беспокойно по классу и неизменно застревал на стройной фигурке Кристины.
Она знала, жаловаться взрослым бесполезно, единственный, кто мог помочь ей в борьбе с омерзительным третьегодником — это Марк.
Проведя телепатический сеанс со своим котом, и научившись вставать на эмоциональную волну маленького Мишки, Марк почувствовал, что силен, наладить контакт с человеком, например, с подругой, то есть, с Кристиной.
После недолгих тренировок они услышали друг друга. Их целью стало постигать новое мастерство в духовном мире.
Иной раз, Марк, вдруг, вторгался в поток мыслей Кристины и советовал ей правильное решение задачи по математике. И она, а ей трудновато давались точные науки вообще, благодарила его, посылая ему образ букета цветов.
Они были настолько взаимосвязаны, что видели одинаковые сны. Роберт, правда, немного разочаровал их, рассказав, что эмоциональная связь с Карлсоном и с Дьяконом у него еще сильнее и кто первый уснет, тот и диктует остальным свой сон, как бы затягивая их в свои сновидения.
Они имели одинаковые пристрастия в еде и частенько препирались из-за желания Кристины полакомиться, к примеру, эскимо, в то время, как Марк желал бы другое мороженое, но из-за навязанного образа шел и покупал именно эскимо. Кристина только смеялась и проводила эксперименты, навязывая Марку желание полакомиться манной кашей. Он ругался, но ел, удивляя свою мать, привыкшую давным-давно не держать манную крупу вообще в доме и принужденную из-за Марка ее купить...
Они задумывались над немногочисленной одеждой и вдруг, выбирали какую-то одинаковую, хотя бы по цвету и потом, встречаясь, смеялись, рассуждая, а что, если бы один другому навязал что-нибудь несоответствующее обстановке, например, Марку бант на волосы, а Кристине мужской галстук на шею.
В момент нападения на Кристину, Марк среагировал на ее крик сразу. Он находился при этом дома, делал за столом уроки.
Отчетливо, он почувствовал, как Вася обхватывает ее потными руками, зажимает рот и прижимает к стене.
Марк слился с сознанием Кристины, раньше они об этом только говорили, но теперь рассуждать было некогда. Слияние двух сознаний в одно, прошло во мгновение ока и Кристина, потрясенная нападением третьегодника, не оказала Марку сопротивления. Легко, как будто, так и надо, Марк нанес поражающий удар в самый центр мозга насильника. Он ожидал потери сознания, но...
Все происходило в полутьме подъезда. Вася пошатнулся, отпрянул от Кристины, интуитивно понимая, что именно из-за нее он почувствовал внезапный прилив дурноты, будто обкурился или перепил. В ушах у него зазвенело, в глазах потемнело, тело обмякло, и он свалился на пол.
Кристина бросилась прочь, с омерзением отряхивая одежду, стремясь сбросить с себя даже пыль, привнесенную в ее благополучный мир похотливым третьегодником. Марк ее вел и на правах более сильного партнера гасил ее панику, Кристина так и не всплакнула, хотя хотела. Она только умылась и послала образ пылающего сердца Марку, убеждая его, что все хорошо, усиленно благодаря его за помощь.
Буквально через несколько минут, она уже была спокойна и эмоционально устойчива, будто ничего не случилось. Они с Марком сделали уроки, каждый у себя дома, но связанный с другим мыслями и чувствами. Потом она почитала Марку интересную книгу, а он сидел на кровати и слушал ее. Потом он что-то такое вычитал из занимательной физики. Они поперебрасывались фразами из иностранных языков, совершенствуя друг друга, и улеглись спать, чтобы видеть одинаковые сны.
А Вася, пролежав какое-то время в темном углу подъезда, незаметный для проходящих мимо него жильцов, кое-как пришел в себя. Пальцы его предательски дрожали, голова была тяжелой, а в штанах мокро и гадко. Самопроизвольно опростался не только мочевой пузырь, но и кишечник тоже.
Он даже не смог понять, как такое могло произойти с ним, со взрослым парнем, мозг отказывался соображать, Вася встал, придерживаясь за стену и спотыкаясь на каждом шагу, вышел из подъезда. С трудом поворачивая отяжелевшую голову, он осознал, что надо куда-то идти. И побрел вдоль дома Кристины, опираясь трясущейся рукой о стены. Перед глазами его вертелись цветные круги, летали черные «мухи».
