- Ор, прошу вас, расшнуруйте Война, а мне пора вернуться в камеру, – сказала я и направилась в сторону тюрьмы.
Все вопросительно уставились на командира, тот молча кивнул. Оказавшись в камере, я улеглась, отвернувшись к стене, и тут же закрыла глаза.
- Я тебя не понимаю.
Я вскочила. Иван стоял, облокотившись на решетку, смотря на меня.
- Я не требую ничего не выполнимого, что могло унизить твое достоинство.
- А вы бы расстались со своими регалиями?
- А ты их видишь на мне? Для общего блага иногда требуется чем-то пожертвовать и знаки различия самая малая из жертв.
- Я работаю почтарем с пяти лет, и нет в природе такой силы, которая заставила бы меня их снять.
- А если я попрошу.
- Что? – испугалась я.
Иван сел на край кровати, а я инстинктивно поджала ноги.
- Послушай меня немного, все и так знают кто ты, но за стенами тебя могут убить просто за то, что ты носишь этот кусочек металла. Я здесь уже четырнадцать лет и все это время пытаюсь выжить, я не хочу, чтобы мои люди гибли из-за своей глупости, если какой-то из этих тварей захочется прикарманить твой значок, он это сделает просто из спортивного интереса. Лисшу прошу, отдай мне его, пожалуйста.
Тяжело вздохнув, я лихорадочно вцепилась в знак, тупо уставившись в стену, прорычала: “Лучше убей”.
- Хорошо, я попробовал миром.
И свалив меня на железную кровать, вырвал знак почтаря вместе с куском ткани, я рассвирепела и взвыла, кинулась в драку, Иван резко поднял руку вверх.
- Он у меня и это значит, чтобы его получить ты должен выполнить три моих условия.
Я оторопела, не знала, что кто-то в такой глуши может знать наши законы.
- Первое, я позволю носить тебе его, но только так чтобы его не кто не видел, второе ты подчиняешься всем моим приказам беспрекословно и не оговариваясь, и третье при обращении называешь меня сэром. Ты все понял?
Я взвыла про себя.
- Да.
- Не слышу.
- Да сэр, но вы поступили нечестно, – все-таки вставила я напоследок.
- Тебе же сказали, я всегда добиваюсь того, чего хочу? А теперь в душ и в свою комнату.
И он вложил мне в руку знак почтаря. Покидая камеру, я впервые задумалась, что точно в такую же ловушку поймала Война.
- Сэр можно я проверю Война.
- Разрешение получено.
Я поспешила к волкозавру, зверь в большой комнате вместе с домашними волкозаврами что-то обсуждал, спор разгорелся нешуточный.
- Войн можно тебя на минутку.
Волкозавр вышел в проход.
- Войн я разрушаю договор, ты свободен.
- Повтори?
- Ты свободен, я разрываю наш контракт.
- Что он с тобой сделал?
- С чего ты взял?
- Ты напугана и у тебя разорвана одежда и нет почтового знака.
Я опустилась на землю.
- Он поймал меня, теперь у меня договор с ним, но в отличие от нашего, пожизненный. Ну, или до конца нашей службы что одно и тоже, но так просто он от меня не отстанет. Вот я и влипла правильно говорят: “не рой другому яму сам в нее попадёшь”. Вот я и попала только меня еще сверху и засыпали. Войн ты свободен, можешь идти хоть сейчас.
- Смеешься, и пропустить такое приключение.
- Так ты остаешься?
- Всеми лапами и знаешь, мне нравится быть почтарем.
Я повисла на шее зверя и разревелась. Успокоившись, я приняла душ, пока ни кого не было и, переодевшись, вошла в свой новый дом. Вот так я официально стала военнообязанной, со всеми вытекающими последствиями.
Три месяца пронеслись как один дурной сон, я старалась не с кем не связываться, точно выполнять приказы Ивана и по его словам неплохо справлялась. И пока ни кто не раскрыл мой маленький секрет, хотя скрывать его стало все тяжелее, при хорошей кормежке, я быстро набирала вес и у меня округлились формы, но я все равно оставалась достаточно тощей, хотя нет, я стала стройной, волосы из ежика доросли до прилично обросшей короткой стрижки, которая мне шла. Благодаря мягкости характера со мной легко водили дружбу все местные женщины, которых было шестнадцать. Я не когда не думала, что школа танцев мне так поможет на военной службе. На танцевальном поле мне не было равных, и поэтому я всегда была в центре внимания, по этой причине у меня появились враги, но не кто в открытую не мог со мной конфликтовать, Иван незримо охранял меня, да и ребята тоже. В свободное время я обучала местных премудростям современных и классических танцев, так что вечерами стало интереснее и веселей. Войн наладил отношения с домашними и даже находил общение с ними сносными вот так мы и жили. Знак почтаря я повесила на шею, на ту же цепочку, на которой весел черный крестик, я носила его всегда, он был очень красивый сделанный из незнакомого мне материала и украшен замысловатым узором. Тринадцатый округ как я выяснила, был более военным чем наш, на всю землю всего три города, всё остальное военные гарнизоны, границы, непроходимые леса и болота, несколько высокородных вампиров нашли здесь свое убежище и построили свои замки. В десятом я видела несколько вампиров. Они жили тихо, и не конфликтовали, здесь же убийство вампира считалось чуть ли, не подвигом, да и вампиры не оставались в долгу и постоянного воевали с гарнизонами. Множество диких и кровожадных животных. Вот он мой новый дом, скорее уже наш. Как я выяснила на нас нападали с постоянной регулярностью, как говориться держали нас в тонусе, хотя потерь среди воинов не было, так несколько легких ран.
И в один из дней мы как всегда работали над укреплением стен, после очередного ночного нападения. Недалеко от ворот стояли две высокие платформы, между которыми была перекинута балка. Притащив ведро с землей, я высыпала его в яму и, поправив шланг, льющий в эту же яму воду, поспешила за следующим.
- Лисшу, – крикнул мне Крот сверху, – можешь подняться к нам.
- Конечно, – отозвалась я, быстро взобралась наверх.
- Лисшу, ведь ты был летуном.
- Да и что?
- Мы поспорили, сможешь ли ты пройди по этой палке или нет.
- Это глупо.
- Я же говорил, что не сможет, – тут же выдал Крот.
- Это просто хотя и глупо.
Уверенно встав на балку, я раскинула руки и сделала первый шаг, проверяя устойчивость, потом пошла более уверенно.
- Упадет? – услышала я за своей спиной. – Нет, если ему не помочь.
И балку зашатали, упав на шпагат, я обхватила её руками.
- Ломай, кому говорю, ломай.
Палка заскрипела, и я упала в земляную жижу, вынырнув, я осмотрелась по сторонам, некоторое время было тихо, а потом вокруг раздался нервный хохот. Я коснулась груди рукой, цепочке на ней не было, пошарив в одежде, я её не нашла, внутри похолодело. Хохочущих людей стало больше. Набрав в грудь воздух, я нырнула, но до дна не достала. Испугавшись, так что даже забыла, что не умею плавать, я продолжала нырять.
