Жрец приблизился ко мне.
— А Цирцея… Она рука Гекаты, а ты ее меч. Пока Цирцея мертва, маска молчит, Геката не имеет силы. Война между Гекатой и Аполлоном никогда не закончится… Аполлон должен сжечь темную богиню на ее собственной земле… Только однажды Аполлон повернул свое лицо к этой земле. Он — повелитель затмений, так же как я — повелитель солнца… Но было предсказано, что однажды Аполлон явится в Гелиос во время затмения… Как раз скоро случится одно из них. Но раньше ты должен умереть. Твоей смерти будет достаточно. Язон умер один раз, следовательно, сможет умереть еще раз. И рука Гекаты должна быть уничтожена. Маска, Цирцея и Язон — их надо уничтожить раз и навсегда. Тогда земля окажется под властью Аполлона.
Тишина воцарилась в зале. Ее нарушил Хронтис:
— Вы не сказали Язону, что ему предстоит сделать.
Опихон внезапно покачнулся, вздрогнул и с неодобрением посмотрел на молодого жреца.
— Почему мне дали возможность бежать? — спросил я.
Но Опихон не ответил. Вместо него вновь заговорил Хронтис:
— Поговорите с ним, Опихон. Он не дурак. Мы могли бы договориться.
Опихон словно язык проглотил. Хронтис тоже помолчал, словно собираясь с мыслями.
— Хорошо, Язон. Я отвечу. Мы хотели, чтобы ты сбежал. Мы надеялись, что ты приведешь нас к юной Цирцее. Ты один можешь ее найти. Если ты это сделаешь, то ты не умрешь… Не так ли, Опихон?
— Правда, — мрачным голосом проговорил жрец.
Я задумался. Насмешка появилась на лице Хронтиса.
— Итак, мы можем договориться, Язон? Ведь жизнь лучше смерти! А после смерти не будет ничего.
— Скорее всего, ничего не получится, — ответил я. — Я не знаю юной Цирцеи. Почему бы нам не поискать ее на Эя? Последний раз я видел Цирцею там.
— Там живет старая Цирцея, одна из Цирцей острова Эя, — ответил Хронтис. — Многие годы она была Верховной Жрицей Гекаты. Но сейчас у нее нет сил. Когда одна Цирцея умирает, маску надевают на другую жрицу… следующую Цирцею. С маской передается сила Гекаты. Цирцея с Эя очень стара, и если начнется сражение между великим Аполлоном и Темной богиней, Гекате будет необходима твердая рука, поэтому есть молодая жрица, она же — новая Цирцея. Она унаследует маску. И эта Цирцея прячется в Гелиосе.
Я перебил его:
— Я слышал об этом. Говорят, вы убили ее?
— Мы не убивали ее, — ответил Хронтис. — Она сбежала от нас, но не смогла покинуть город. Мы хорошо охраняем стены и ворота. Язон вернулся. Теперь мы должны найти новую Цирцею и убить ее. Если она останется живой и наденет маску, то Геката начнет войну с Аполлоном. Во время затмения весь мир погрузится во мрак. Лучше согласись на наше предложение, Язон. Кто может сражаться с богами?
В голосе жреца не было уверенности. Он вновь замолчал, взглянул на растерянного Опихона. Тогда я спросил:
— Как я смогу отвести вас к этой Цирцее, если вы не знаете, где она, а я уверен в том, что не узнаю ее, даже если встречу?
Жрец с удивленной улыбкой посмотрел на меня:
— В храме слухи летят быстрее крыльев Гермеса. Это-то я знаю очень хорошо. Слухи о твоем появлении уже разнеслись по городу. Тебе нужно только ждать. Рано или поздно слово достигнет тебя, и ты узнаешь, что делать дальше. Потом, — он резко поднял брови, — потом ты придешь ко мне и расскажешь, где прячется молодая Цирцея. А теперь отправляйся на окраину Гелиоса. Очень приятная прогулка, мой дорогой. У нас много рабов, получивших хорошее образование, кто…
— Кто проследит за мной? — закончил я за него. — Хорошо, допустим, я соглашусь. Допустим, я найду эту девушку. Что дальше?
Голубые глаза жреца, не мигая, уставились на меня. Мне показалось, что если бы он имел в руках меч, он пронзил бы меня насквозь. Видимо, об этом подумал и Хронтис.
— Тогда ты получишь награду. Чего бы ты хотел больше всего, Язон?
— Правды! — разозлившись, ответил я. — Это единственное, чего я хочу и не могу получить в этом мире. Я устал от намеков и полуправды. Вы ведь лжете, обещая мне награду?
Хронтис засмеялся.
— Слишком пылко! Язона всегда высоко ценили. Все правильно, но зачем тебе знать правду? Пожалуй, я соглашусь: самое легкое — убить тебя. Рано или поздно мы найдем молодую Цирцею. Я полагал, что ты заставишь меня поклясться, присягнуть, тогда как я мог дать тебе всего лишь заверения. Что, кроме правды, ты еще можешь просить у нас?
На мгновение я зажмурился. Противоречивые чувства переполнили меня. Как разрешить дилемму? Чего я хочу? Стать свободным, вернуться назад в свой мир, забыв о том, что я узнал от своего предка, — вот о чем я мечтал сейчас. Как я хотел освободиться от воспоминаний Язона!
— Если вы сможете освободить меня от памяти Язона, я согласен, — проговорил я сдавленным голосом. — Я думаю, что найду эту девушку, даже если мне придется разрушить ваш город голыми руками. Так вы освободите меня?
Хронтис потрогал нижнюю губу и, нервничая, переглянулся с Верховным Жрецом. Очень медленно он кивнул, и я понял, что он обманывает меня.
— Думаю, сможем, — сказал он. — Для тебя я присягну на алтаре Аполлона, и пусть Рам растопчет меня огненными ногами, если я обману тебя. Ты освободишься от памяти Язона. У нас нет причин убивать тебя. Тебе не надо нас бояться… Да, ты получишь свободу, если найдешь девушку.
Опихон словно очнулся. Он вновь стал внимательно разглядывать нас. Видимо, у него возникли сомнения. Опихон не знал, что я — не Язон.
Я повел себя неосторожно.
— Видимо, тут все-таки закралась какая-то ошибка. Мне не следовало ничего обещать вам, — заговорил я. — Девушка не сделала мне ничего плохого, хотя я не обязан ничем ни ей, ни Гекате, ни кому бы то ни было в вашем странном мире легенд. Я оказался тут случайно, против воли, и теперь вынужден стать пешкой в игре богов. Я — Джей Сивард, свободнорожденный, и я — игрушка в чужих руках… Пусть даже я найду Цирцею и отдам ее вашим людям… Я не стану приносить клятву — в моей земле это не принято. Но я даю вам слово. Вы должны положиться на него.
Хронтис кивнул и отошел в тень.
— Я верю людям, когда слышу подобные речи. Ты будешь помнить свое обещание, а я свое. Но я должен посоветоваться с оракулами. Когда я вернусь, мы вынесем окончательный приговор. Подождешь нас здесь.
Я кивнул. Жрец полупоклоном попрощался со мной и, повернувшись, вышел. Опихон молчал, глядя на меня обеспокоенно и пристально. Он о чем-то думал, видно, решил что-то еще мне сказать, но потом передумал и отправился вслед за Хронтисом.
Музыка стихла. Я откинулся на спинку кушетки и задумался. Что делать дальше? Что я могу сделать? Я оглядел комнату, но не нашел ответа. Над головой по-прежнему медленно клубились тучи, бесформенные, как и мои мысли.
