— Не знаю, сработает ли это без Трис, — возразила она. — В нём есть часть нашей силы, но барьер весьма скверный.
— «Полагаю, что это так», — сказала через их магию Трис. — «Но пусть я и в дне езды от вас, я всё же могу подержать мою часть».
Серебряный огонь в форме руки расцвёл в воздухе. Рука схватила соответствовавший Трис бугорок на кольце из нитей. Сэндри взялась за свой. Даджа сделала то же самое, и дала Браяру подзатыльник. Тот резко обернулся, и увидел, что они держали в руках.
— Продолжайте расти, — тихо пробормотал он деревьям.
Затем он взялся за свой узелок.
Сэндри прикрепилась к нити с таким ощущением, будто ступила в свою собственную кожу. Это также была её первая ведущая нить, отчасти, та самая, на которой она впервые пряла шерсть. За прошедшие годы она влила много сил в символ их единства. Теперь это также был символ того, что произошло во время этой их поездки. Они наконец снова стали одним целым. Они всё ещё были у неё, а она — у них.
— «Это никогда не менялось», — сказал ей Браяр, прежде чем взять оставшуюся в шаккане магию, и нырнуть в лес подземных корней, растекаясь по земле, чтобы взять силы у растений и деревьев. Он взял силы у водорослей на Озере Глэйз, у лесов в горах вокруг него, и в траве на обширной равнине, где они стояли. Его питали кусты ежевики и грушевые деревья, а также дикие цветы и древние сосны. С их зелёным огнём, текущим в его венах, он почувствовал себя лучше, чем за всё время, прошедшее после сражений в Гьонг-ши. Сила пылала в нём.
Даджа погрузилась в подземные рудные жилы. Вдоль некоторых из них она прошла до гор, а вдоль других — в плотные слои земли, пока не нашла огромный раскалённый суп, где все эти жилы рождались. Жар лавы пузырился в ней, стремился вверх, в её тело, ища выход наружу. Она рассмеялась от силы расплавленного камня и металла, чувствуя, как сила поселилась в её коже, делая её безразличной к подчинявшемуся Ишабал жалкому огню.
Трис взмыла в стремительные ветры высоко над горами, где даже птицы не могли летать. Она нырнула вниз, чтобы вытянуть силу из движения лавы и давления воды, текущей в земных разломах. Не смотря на то, что её тело находилось в отдалении от её сестёр и брата, она видела их своим магическим зрением, их образы приносил ей тёплый воздух, шедший от дымящегося тела Даджи. Они развернулись, все трое, с бесплотным образом Трис у себя за спиной, и шагнули в барьер.
Находившаяся внутри него магия, которая копилась веками, обрушилась на них. Даджа и Трис её выжигали. Браяр и Сэндри плели сети зелёной и нитевой магии, ловившие силовые решётки, из которых состоял барьер. Они медленно потянули свои сети, заставляя барьер раскрыться.
Когда они шагнули на открытый воздух по другую сторону границы, магический барьер раскололся более чем на милю в обе стороны. Он исчез, будто его никогда и не было.
— Чувство такое, будто я только что прошла через ледник, — проворчала Даджа, потирая руки.
Она задела ладонь, не покрытую металлом, и ойкнула:
— А это ещё что?
— Хорошо, что мы не замёрзли, если это был ледник, — заметил Браяр, пожимая плечами.
— Где кольцо? — захотела узнать Сэндри. — Я его потеряла? — спросила она, глядя на землю, затем на руку, которой она прежде держала кольцо. — Мила, а это что?
В центре её ладони был небольшой бугорок, покрытый свежей рубцовой тканью. Она надавила на бугорок, и ахнула от укола боли. Затем бугорок утонул в её ладони, оставив после себя лишь шрам.
Браяр также почувствовал боль. Они с Дадже поглядели на свои ладони, прежде сжимавшие круг. На кремово-коричневой ладони Даджи был такой же зарубцевавшийся бугорок, как и на ладони Сэндри. Когда она тронула его, бугорок тоже утонул в её плоти, оставив после себя лишь круглый шрам. Бугорок у Браяра выжег кружок среди росших у него под кожей растений, но его самого уже не было. Вокруг его свежего шрама растения цвели экстравагантными красными, пурпурными и синими цветами. Шрам попал как раз между глубокими отметинами, оставленными впившимися в его ладони много лет назад шипами.
Трис, за мили от них, смотрела на то, как маленькое солнце засияло и погасло там, где в её ладони утонул бугорок. По её телу мгновенно разлилась подобное лесному пожару тепло, частично уняв боль в её недавно заживших костях.
— Каждый раз, когда я думаю, что понимаю магию, я узнаю, что я вообще ничего не понимаю, — пробормотала она, и с широкой улыбкой посмотрела на Амброса. — Мне это нравится.
Сэндри сделала несколько шагов назад через врата, и посмотрела на Ишабал:
— Мы же предупреждали, что добром это не кончится.
Маг императрицы с посеревшим лицом сидела у подножья выросших из помоста деревьев.
— Что с вами такое, Вимэйси Лэдихаммэр? — спросила Сэндри.
— Откат, — пробормотала Ишабал. — Я возвела барьер, и всё ещё была с ним связана. Когда вы… сделали то, что сделали… барьер забрал с собой значительную часть меня.
Она подняла взгляд, сверкая тёмными глазами:
— Я поправлюсь, — угрюмо сказала она. — Со временем.
Сэндри увидела под кожей пожилой женщины лишь слабое серебряное свечение.
— Пройдет много времени, прежде чем вы сможете сотворить любую магию, в особенности — проклятья, — сделала она наблюдение. — Это только к лучшему. Я лишь жалею, что не могу жить с тенью на моём сердце, которую я схлопотала бы, устроив вам практику по кувыркам по длинным лестничным пролётам, как вы сделали с Трис. За это вас следует особо наказать.
Ишабал посмотрела в холодные глаза Сэндри.
— Дава, — сказала она. — Сделай это.
— Нет, — парировала Сэндри. — Я предпочитаю поддерживать свою магию в чистоте.
Ишабал вздохнула:
— Что ж, юный маг. Что ты теперь будешь делать? Взойдёшь на трон? У тебя на это хватит сил, это ты нам показала.
Маги и охранники, стоявшие прежде на помосте вместе с ней, ретировались вверх по шедшей в Наморн дороги, подальше от трёх молодых людей. Лица у них посерели так же, как у Ишабал.
Сэндри сделала шаг назад:
— Сила? Я еду домой.
Она посмотрела на Даджу и Браяра:
— Мы едем домой. И уж лучше бы Трис тоже поехать домой. Завтра мы вернёмся. Если вы её не пропустите…
— Я не могу её остановить, — честно сказала Ишабал. — Вообще, я ухитрюсь быть в нескольких милях отсюда.
— «Ты это слышала?» — спросила Сэндри. — «Хочешь отомстить?»
— «Нет», — ответила Трис. — «На это уйдёт слишком много времени, и хлопотно это».
— Трис говорит, что лучше бы ей вас не видеть, — крикнул Браяр.
Они с Даджей слышали состоявшийся разговор.
— Она говорит, что если вы снова перейдёте ей дорогу, то ей придётся строго с вами обойтись.
— «Нет смысла позволять ей — никому из них — расслабляться», — твёрдо сказал он девушкам. — «Мы же хотим, чтобы они нескоро забыли этот день».
Он потрусил обратно, чтобы забрать свой шаккан и их лошадей, и прошёл вместе с ними обратно через арку.
— «А пока мы покинули Наморн, и въехали в Оларт».
Вслух же Даджа произнесла:
— А вот и Жэгорз с Гудруни. Разве сейчас не полдень? Я проголодалась!
Сэндри забралась в седло своей кобылы. Браяр и Даджа поехали дальше, а она постояла у ворот, хмурясь.
«Незавершённые дела», — подумала Сэндри. «Что я могла забыть? Трис права: месть — это слишком хлопотно».
Она развернула свою лошадь, и последовала за остальными. Она догнала их как раз вовремя, чтобы услышать слова Браяра:
— Так, если память мне не изменяет, когда мы проезжали здесь в прошлый раз, то ели у Рэйти. У Торговцев был какой-то священный праздник с постом. У Рэйти была лучшая рыбная запеканка, какую я когда-либо пробовал. Интересно, она сегодня в меню?
Реакция на сотворённую ими магию наступила в полдень. Внезапно даже Браяр с трудом стал пихать в рот еду. Все трое молодых магов попросили у повара прощение за то, что не доели, и ушли в комнаты, которые Гудруни дальновидно для них сняла.
Когда они проснулись, оказалось, что они проспали всю ночь и до полудня. Амброс и Трис прибыли после заката, но Трис, вымотанная попыткой догнать их, проснулась только тогда, когда они приканчивали второй обед. Когда она поковыляла к их столику в саду, с Чайм на плече, Жэгорз бросился к ней, чтобы помочь.
— Я сделал так, как ты велела, — сказал он ей. — Я тебе это говорил вчера?
Он помог ей сесть на скамейку рядом с Браяром.
— Теперь они знают, что ты видишь на ветру. Я не думаю, что они считают тебя тщеславной.
Трис вздохнула:
— Ты несомненно прав. Жэгорз, благодарю тебя за то, что помог им. Я знала, что ты справишься. А теперь, пожалуйста, я хотела бы поесть, если можно. Я проголодалась.
Она посмотрела на блюдо Браяра:
— Это пирожки с капустой? Я согласна никогда больше в жизни не видеть ни одного пирожка с капустой.
