«Будем надеяться, что демоница тоже отправилась выяснить причину драки у входа», — беззвучно обратился Энтрери к Дзирту. Ассасин воспользовался языком жестов дроу, которым владел в совершенстве.
Дзирт кивнул и сделал жест в сторону Гвенвивар. Пантера прижала уши и внимательно смотрела вперед, на какой–то перекресток — туннель заканчивался тупиком, два ответвления отходили влево и вправо, и в обоих боковых ходах мерцал свет.
Они осторожно подкрались к повороту и выглянули из–за угла. Слева виднелся коридор с наспех сооруженными дверями, но справа они заметили двух гигантов, стоявших под факелами, укрепленными на стене, и охранявших необычную дверь из кровавого камня — в точности как описывал Пайкел.
«На счет двадцать», — прожестикулировал Энтрери Дзирту, затем выскользнул из–за угла и скрылся в глубокой тени.
А там, где не было тени, Энтрери создавал ее сам, пользуясь Когтем Шарона. Он был так искусен в маскировке, что даже Дзирт, выросший в Подземье и обладавший ночным зрением, потерял человека из виду, едва успев сосчитать про себя до десяти.
Дроу продолжал считать, вложив стрелу в Тулмарил.
— Очень тихо, Гвен, — шепотом велел он кошке, потом свернул за угол, прицелился в гиганта слева и выстрелил.
Энтрери подоспел вовремя: когда гигант, не издав ни звука, повалился на землю, алое лезвие ассасина, упавшего с потолка, перерезало ему глотку.
Дзирт развернул Тулмарил и выстрелил в другого сприггана; стрела пробила грудь мерзкого существа и отшвырнула его к стене.
Энтрери хотел закончить работу, но отпрянул: мимо него пронесся клубок черной шерсти и когтей. Гвенвивар приземлилась на грудь гиганту и, разорвав ему глотку, помешала издать предупредительный возглас.
Энтрери опустился на колени напротив замка и принялся осторожно ощупывать косяк.
«Там может быть магическая ловушка», — жестами предупредил подошедший Дзирт.
Энтрери лишь пожал плечами. Что им оставалось делать?
Он вскрыл замок за несколько секунд, но повернул последний реверс осторожно, нахмурив лоб, словно ожидал взрыва огненного шара.
Ассасин взглянул на Дзирта, и тот на языке жестов напомнил ему, что ни в коем случае нельзя смотреть в зеркало.
Стараясь держать в голове эту мысль, Дзирт велел Гвенвивар вернуться на перекресток и охранять вход в коридор.
Дроу вытащил Тулмарил из пряжки и приготовил стрелу.
Энтрери взялся за ручку двери.
Воины кивнули друг другу.
* * *
Известие о вторжении чужаков дошло до жриц дроу, когда они добрались до южных границ Плавильного Двора. Ивоннель, услышав новости, постаралась скрыть самодовольную ухмылку. Из сбивчивых рассказов перепуганных гоблинов следовало, что какой–то отряд неожиданно напал на стражей у ворот, прорвался в туннели и продвигается вглубь комплекса, оставляя за собой горы трупов.
Эта новость лишь побудила Ивоннель поторопить жриц Ханцрин: она испугалась, что Дзирт и Энтрери встретят Малкантет и ее слуг раньше времени.
Вскоре они обнаружили предводителей спригганов в обличье дворфов.
— На Плавильный Двор совершено нападение, — заявила Чарри Ханцрин, появляясь на пороге занимаемого ими помещения.
— Дроу, — сообщил Комтодди.
— И вы убили этих дроу? — спросила Ивоннель.
Спригганы побледнели и отшатнулись, энергично качая головами.
— Они шпуштилищь на нижние уровни, — сказал Безуба. — Мы думали, это дружья нашей гоштьи.
— Едва ли, — заговорила Чарри Ханцрин, но прикусила язык и с подозрением оглянулась на Ивоннель, ведь та не упоминала о враждебных действиях каких–то других кланов против Малкантет.
Ивоннель не обратила на женщину внимания и, шагнув мимо нее, остановилась перед главарями спригганов. Она некоторое время внимательно присматривалась к ним. Тот, что был поменьше ростом, беззубый, с языком, свисавшим изо рта, казался слабее, другой был более мускулистым и воинственным на вид.
— У меня есть для тебя работа, — обратилась она к Комтодди.
Дворф посмотрел на Чарри Ханцрин, стоявшую за спиной Ивоннель.
— Выходит, вы, дроу, теперь будете нам прикажывать, как шлугам, так, что ли? — возмущенно обратился Безуба к Чарри.
— Это великая и могущественная Верховная Мать Мензоберранзана, — предупредила его Чарри, указав на Ивоннель. — Следи за своими словами, Безуба Языкастый, потому что Верховная Мать Ивоннель Бэнр напрямую общается с Паучьей Королевой.
Ивоннель не стала исправлять ошибку в собственном титуле, потому что она определенно оказалась ей полезна: оба сприггана выпрямились и обратились в слух.
— Ты, — приказала Ивоннель Безубе, — уходи отсюда. На твоем месте я бы собрала подчиненных и бежала на юг. Из–за того, что вы натворили в Хелгабале, король отправил против вас огромную армию и призвал на помощь множество могучих союзников. Атака на ваши пещеры только началась, и любого из членов вашего клана, пойманных здесь, ждет смерть.
Безуба посмотрел на Комтодди, облизнул губы и хотел было спросить, что будет с его другом.
Но суровое выражение лица Ивоннель заставило его промолчать, и, бросив последний взгляд на товарища — взгляд, выражавший скорее не сочувствие, а радость от того, что ему удалось спасти собственную жизнь, — Безуба бросился к выходу.
— Ты можешь превратиться в гиганта? — спросила Ивоннель Комтодди, который заметно волновался.
Тот неуверенно кивнул.
— Выполняй.
Спригган скрестил руки на груди, но не стал изменять внешность, а лишь свирепо взглянул на Ивоннель.
— Безуба Языкастый! — окликнула девушка, оборачиваясь ко второму сприггану, который уже переступил порог. Жестом она подозвала «дворфа» к себе.
— Покажи своему другу, что с ним случится, если он меня ослушается, — приказала Ивоннель, когда Безуба приблизился.
Спригган в недоумении уставился на нее.
Тогда Ивоннель направила на него магическую молнию; удар с такого близкого расстояния швырнул его через комнату в коридор, там он врезался в стену, и во все стороны полетели куски камня.
Пещера, да и весь комплекс содрогнулись от удара.
Ивоннель перевела невозмутимый взгляд на Комтодди.
Кости сприггана защелкали и начали удлиняться. Тем временем Ивоннель подошла к стойке с оружием и вытащила огромный меч, вполне подходивший для гиганта. Она даже не могла поднять его за рукоять, поэтому поставила на пол острием вниз и, проводя рукой по лезвию, слегка нажимая на него, произнесла очередное заклинание.
Так продолжалось довольно долго, затем Ивоннель, ухмыляясь, обернулась к Ханцринам и Комтодди, превратившемуся в гиганта.
— Я собираюсь сделать из тебя героя, — пояснила она. Отступила в сторону и продемонстрировала меч, который сделался более узким, но более страшным; лезвие его уже было не ровным, как прежде, а волнистым.
— Героя? — прошептала Чарри Ханцрин.
— Темного князя, — догадалась Дендерида.
— Иди же сюда, моя игрушка, — обратилась Ивоннель к бывшему «дворфу». — Как тебя зовут?
Спригган неуверенно шагнул вперед.
— Комтодди.
— Мне нужно поработать над тобой, Комтодди. Твоя кожа должна блестеть, словно отполированный черный камень, и тебе потребуется больше пальцев на руках и ногах.
Всполошившийся Комтодди умоляюще взглянул на Чарри Ханцрин, но жрица попятилась, качая головой.
Ивоннель перешла к следующим чарам.
* * *
Энтрери пригнулся, резко толкнул дверь, бросился в проем, перекатился по полу и во время этого маневра выхватил клинки.
Дзирт последовал сразу за ним: перепрыгнул порог, прицелился из Тулмарила в женщину, стоявшую рядом с очагом — рядом с зеркалом! — и смотревшую прямо на него.
И когда она расправила кожистые крылья, Дзирт отпустил тетиву.
Стрела, нацеленная в грудь демоницы, ударилась в невидимый магический щит и превратилась в россыпь тысяч безвредных искр.
Дзирт выстрелил во второй, третий, четвертый раз, но безрезультатно. Энтрери прыгнул на суккуба, бросился на пол, перекатился и попытался достать ее снизу мечом. И страшная демоническая тварь ответила.
