Ознакомительная версия.
— Почему она еще дышит? — шепотом.
— Мы теряем ее!
— Слишком большая потеря крови.
Блаженная темнота вновь окутывает сознание.
— Он не появится, — раздался голос во тьме.
— Появится.
— Почему вы так в этом уверены?
— Он такой же псих как и я. А я бы пришел.
— Он под протекцией Совета, — вздыхает кто-то обреченно во тьме. — Это война.
Не могу открыть глаза.
— И что? — знакомый голос.
— Нам нужна кровь, не обязательно его убивать.
— Ты пытаешься мне указывать?
— Нет, Хорт.
— Детка, — настойчиво стучало в ушах. — Просыпайся. От долгого сна красоты у тебя не прибавится.
— К черту…, — сухие губы трескаются, и в горле начинает першить, заставляя заткнуться на самом интересном месте.
Голос мой явно не был похож на пение ангелов, впрочем на человеческий тоже мало смахивал.
— Что прости? — возмутился голос.
— Иди к черту, — более удачная попытка.
— Детка, прекращай капризничать. Нам нужно о многом поговорить ограниченное количество времени.
Чуть напрягаюсь, и мне удается открыть правый глаз. Еще чуточку усилий и оба глаза смотрят прямо в потолок.
— Я здесь.
Голова сама упала на бок, и перед моим взором предстало наглое ухмыляющееся лицо.
— Брат, — прошептала я осипшим вмиг голосом.
Вот кого действительно не ожидала здесь видеть.
— Теперь ты меня так называешь? — широко улыбнулся он.
Только сейчас я заметила, что нас соединяло большое количество трубок, по которым бежала ярко алая жидкость.
— Навевает воспоминания, — попыталась я улыбнуться.
Я перебросилась с ним парой фраз, и уже невероятно устала. Что со мной?
— Не самые приятные, стоит признать, — поморщился он.
Странный он какой-то… нормальный что ли…
— Где мы?
— В медицинском центре. Тебя изрядно потрепали, ты потеряла много крови, и регенерация отказала.
Впервые я разговариваю с ним не ожидая какой-либо подлянки.
— А почему ты здесь? — запинаясь спросила я.
— Твой организм не принимал ничью больше кровь. Твой супруг объявил об этом всему нашему свету. Он надеялся, что я откликнусь.
Как долго я отсутсвовала?
— Почему? — договорить сил мне не хватило.
— Почему я пришел? — он посмотрел на меня задумчиво. — Я очень любил свою семью. Какими бы они не были, они все для меня. Я с ума сошел потеряв их, но тут появляешься ты. Дочь моей матери. Там, в аэропорту, я собирался посмотреть на слабость человека, который последним видел ее живой. И встретил тебя. Несуразное ершистое нечто. Забавная зверюшка, пахнущая не как человек. Когда мы встретились во второй раз, я понял, что ты никогда не была человеком. Ты знала что, когда ты боишься, твой запах усиливается в разы? Люди так не пахнут. Любого заинтересует свободная волчица воспитанная людьми. Но ты представить себе не можешь, что я почувствовал, узнав, кто ты на самом деле. Ты все что у меня осталось. Я не мог не прийти.
Он рассказывает слишком невероятные вещи. Разве нормальный человек способен поверить в подобное? Пусть даже и не человек, но верилось все равно с трудом.
— И что теперь будет? — выдавила я из себя.
— Ничего, — пожимает он плечами. Мы лежали на больничных кроватях, придвинутых вплотную друг к другу. — Ты будешь дальше жить с Назаровым. А я умру.
Последняя фраза прозвучала словно гром среди ясного неба. А ведь он только-только начал мне нравиться.
— Как умрешь? — опешила я.
— Они вольют в тебя все до капли. Помнится, я так уже делал, и ты умудрилась сбежать. Мне попросту стало плохо в машине, а мои олухи не стали мне сообщать о твоем побеге. И сами искать не решились. Посчитали за лучшее вывезти меня поскорее. Что ж, инициатива это конечно хорошо, но инициатива от дураков должна быть наказуемой. В тот раз я настолько ослабел, что не мог двигаться несколько дней. Регенерация регенерацией, но потеря крови — это серьезно, не смертельно конечно, но довольно неприятно.
Я смотрела на его красивое лицо, и думала, что более странного сна, видеть мне не приходилось.
— Тогда как ты должен будешь умереть? — упорно не понимала я.
— Когда я пришел сюда, ты кусала всех до кого могла дотянуться. Жуткое зрелище, стоит признать. Да и ощущения не самые приятные. Не понимаешь? Помнишь рассказ своего человека? Наша мать сказала, что долго не продержится. Она была отравлена бешенством и покусана твоим отцом. А после этого у нее взяли много крови. Организм пытается восполнить недостачу, абсолютно игнорируя яд. Это верная смерть. Сейчас еще мой иммунитет пытается сдерживать яд, но стоит кончиться крови, как защитная реакция полетит к чертям.
Ах да, он же на удивление хорошо разбирается в медицине.
— Ты был здоров.
— Но ты результат эксперимента, — улыбнулся он. — Во время драки вырабатывается яд. У тебя он особенный. Стандартное вещество нейтрализации регенеративных клеток и бешенство.
Осознав то, о чем он мне говорит, я тут же попыталась вытащить иголки из своего тела. Задумка не удалась, поскольку сил хватило лишь на то, что бы шевельнуть пальцами.
— У меня не получается. Выключи это.
Пусть я ненавидела его какое-то время, но сейчас все изменилось. Сейчас я чувствую по другому. Он же мой брат, как го можно было ненавидеть?
— Нет. Я все равно покойник.
— Ты всегда был психом, но почему остальные позволили тебе пойти на это самоубийство? — говорила я.
Жутко хотелось плакать.
— Будь я на месте твоего мужа, поступил бы точно так же. Очень хитро придумано, дух зайцев одним выстрелом. Знаешь почему он не мог поймать меня на собственной территории так долго? Мне помогал Совет. Снабжал информацией и ресурсами, все что захочу, лишь бы отвлечь его внимание от кое-каких событий в Европе. При этом они даровали мне свою протекцию, ну и неприкосновенность. Вроде как я действую от своего лица, но трогать меня нельзя, поскольку очень дорог Совету. Я все равно не жилец. Назаров врагов уничтожает если не в зародыше, то по крайней мере по факту. Совету не тягаться с твоим мужем. Правда я рассчитывал выкрутиться и прихватить тебя с собой, как ни как ты моя сестра, и Совет бы визжал от восторга, получи он такую возможность нагадить Назарову. Но видно не судьба. Он начал свадьбу раньше меня.
— Прекрати называть его моим мужем, — буркнула я. — Непривычно. Кстати, как вообще происходят эти ваши свадьбы оборотней?
Ознакомительная версия.
