Екатерина Николаичева - Сила разума

— Нужно замести следы, — остановил я мчавшихся спутников.

— Как ты себе это представляешь? — нахмурился Амит, тяжело дыша.

Да, Лас задал невиданный темп. Вон даже его самого шатает. Я скромно молчал. Я вообще сомневался, что в ближайшее время смогу нормально помагичить. Но я и не собирался.

— Располагайтесь, что ли, на ночлег, — произнес я. — Я сейчас.

Они недоуменно переглянулись, но послушно разбрелись кто куда. Я кивнул своим мыслям и нырнул в кусты. У такого леса обязательно должен быть дух. Слишком много нечисти… хотя она явно отбилась от рук. Нехорошо…

Я настроился на нужный лад и позвал. Ничего. Дух был, я это чувствовал, но — не откликался. То ли не мог, то ли не хотел… Первое пугало больше.

Но я не стал расстраиваться и позвал кого помельче. Например, ближайшего лешего. Опять загадка: отозваться-то он отозвался, но вот показываться отказался, вместо этого завязал мысленную беседу, которая стоила мне все-таки толики магии.

«Чего тебе, человече?» — недовольный отклик.

«Услуга за услугу, — не промолчал я. — Нужно замести следы нашего пребывания от дороги до места ночлега. Сможешь?»

«А что мне за это будет?»

«А чего ты хочешь?»

Опасный вопрос. Но, к сожалению, я не мог представить себе, что нужно местной нечисти в первую очередь.

«Освободи духа».

Я ошалел. Нет, я окосел…

«ЧТО-О-О?!!»

«Он порабощен. Мы знаем это и не подчиняемся ему, но нам тяжело без него. Он был силен, но его захватили хитростью. В Лесу хаос. Я не только замету следы, но и провожу вас, если вы его освободите…»

Тяжело. Очень тяжело… Одно дело — вытаскивать какого-то там принца, другое — порабощенного духа… с-с-с…

«Хорошо».

«Клятва?»

«Обещание».

«Смотри, человече…»

Но я его не слушал, раздраженно вытряхнув из головы. Вот, еще одна проблема! Возвращался я к месту ночлега — небольшой полянке в кругу высоченных темных деревьев — чуть шатаясь. Или не чуть…

— Сколько у нас еще еды? — доев свою похлебку, поинтересовался Ниам.

Кстати, Эно уже очнулась, узнала, что было, и успела ужаснуться.

— Дня на два, — рассеянно ответил я.

Мне было над чем поразмыслить. Оказалось, Ниа тоже умеет готовить, так что я с удовольствием уступил место повара ей. Однако не все оказались этим довольны. В частности — Кэрин. О небо, кто бы мог сказать, что эта милая девушка с золотисто-карими глазами может быть такой язвой! Она буквально забросала бедную воровку комментариями, подколками, да и вообще…

И сейчас я анализировал возможные причины подобного отношения. В голову приходило только одно: провидица что-то знала. Но что? Говорить отказывается, что весьма подозрительно.

— Хочешь, скажу, в чем дело? — ехидно заухмылялся Хэйтэн, пододвинувшись поближе и понизив голос.

— В чем? — Я недоверчиво смерил его взглядом.

— Да Кэрин же просто тебя ревнует!

Я непонимающе посмотрел на воздушника. Затем не выдержал, фыркнул. Расхохотался.

— Чушь! — уверенно заявил я. — Как она может меня ревновать? Хочешь сказать, я ей нравлюсь? Вот уж глупость! — Подобное даже в голове не укладывалось. — Да и вообще, как она к Ниа может ревновать? Я же с ней не…

— А ты уверен, что со стороны это не выглядит так? — вкрадчиво проговорил Хэйтэн. — И даже если ты к ней так не относишься, то Ниа ты явно приглянулся… — Он подмигнул. — А ты с ней довольно тепло обращаешься, так что…

Я с ужасом глянул на Ниа. Неужели я влюбился? Не может быть! И тут на меня накатило…

— Что, правда? — заинтересовался Хэйтэн.

Я молчал, по-новому глядя на нашу воровку. Золотистые волосы, синие глаза… О небо…

— Боюсь, что нет, Хэй, — потрясенно выдохнул я.

Проклятье, как же я раньше не замечал? Да она же так похожа на Яну! Это что выходит, я из-за этого оставил ее в нашей компании? И она теперь думает, что я…

— Что вообще такое любовь? — наконец проговорил я.

— Ну… у таких, как ты, это выражается в том, что ты до последнего уверен, будто бы это никакая не любовь, — окинув меня взглядом, уверенно заключил Хэйтэн. — А потом, если ничего не получилось, любовь переходит в метания и поиски той, которая больше всего походит на прежнюю…

Ой-е… так все-таки это была любовь? Я со все более нарастающим ужасом смотрел на такие знакомые черты лица… Сирены меня побери, да что же это? Опять любовь?

И, присмотревшись, вздрогнул. Сквозь эти незабвенные черты просматривался, пусть зыбко и рассеянно, облик сирены…

— Нет, я ее не люблю, — заявил я уверенно.

— Откуда тебе знать? — фыркнул воздушник.

— А тебе?

— Ну уж у меня в этом смысле большой опыт! — фыркнул Хэйтэн. — А ты наверняка никогда и не влюблялся, глыба ледяная!

— Влюблялся, — мрачно парировал я.

Хэйтэн притих. Помолчал…

— И? — заинтересовался вдруг он. — Что стало?

— Она умерла.

«Ты ее убил!» — рявкнуло что-то внутри.

— Как? — Хэйтэн спал с лица.

— Так получилось…

…Синие глаза без единого признака белка, такие холодные, такие чужие…

— Как так? — не отставала эта бестактная скотина. — Что значит — умерла?

«Ты ее убил!!!» — с завидным упорством взвыло внутри.

— Ее убили!! — рявкнул я в ответ, а потом понял, что сказал это вслух и проглотил окончание «сирены».

Глаза у Хэйтэна потемнели.

— И ты… отомстил?

Отомстил ли я? Тоже мне, отомстил… Помог убийцам, проще сказать!

— Нет.

Хэйтэн задохнулся от возмущения:

— Почему?

— Слушай, отстань, а? У тебя из близких, видать, никто не умирал, раз ты такой настырный!

— У меня умерла мать, — поджал губы Хэйтэн, а фиолетовые глаза наполнились грозой.

Мне было все равно, он меня достал.

— Видать, ты ее не слишком любил…

— Ах, ты!!! — зашипел воздушник и от всей души попытался вмазать мне кулаком по роже.

Я увернулся, вскочив. И чуть не получил еще удар.

— Ах вот как? — И вмазал от души в ответ. И пошло-поехало!..

— Ну и что это значит? — грозно вопросил Лас, внимательно разглядывая спеленутых в сети и развешанных по разные стороны от костра драчунов. — Что не поделили?

Хэйтэн дернулся и невразумительно зашипел. Выглядело это впечатляюще, но действия не возымело. Мир равнодушно (то бишь с высокомерным каменным лицом) созерцал проглядывающие в просветы между деревьями звезды.

И это было самое неприятное, ибо за все время их путешествия от Хиггира такое выражение на его лице появилось в первый раз и сходить явно не собиралось.