Ознакомительная версия.
Наверное, это было несправедливо с моей стороны, но я была рада такому обмену. В несколько шагов преодолев разделявшее нас расстояние, я опустилась рядом с мужем и, осторожно перевернув мужчину на спину, положила его голову себе на колени. Истончившаяся кожа Грэга обжигала пальцы холодом, но слабый пульс еще прощупывался.
Я обхватила ладонями лицо супруга, пытаясь поделиться с ним теплом и помочь восстановить силы, но ничего не выходило — он был все так же недвижим, и даже сеть заполненных хищной кровью сосудов светилась как-то блекло. Казалось, она вот-вот угаснет, но не уснет, насытившись, а потухнет насовсем. В отчаянии я принялась трясти мужа за плечи, хлестать по щекам, но все было тщетно. Я уже не обращала ни малейшего внимания на происходящее вокруг, как если бы и калфы, и заговорщики остались где-то очень далеко, отделенные от меня непроницаемой стеной. Я не замечала даже собственных слез, пока несколько капель не обожгли заледеневшие руки.
Это, как ни странно, подействовало отрезвляюще, и, вскинув голову, я начала растерянно оглядываться в поисках помощи. Ожидать подмоги от заговорщиков не приходилось — им и самим она была нужна… или уже не нужна, безнадежно опоздав. Боевые шипы охотников уже не плевались сгустками голубого пламени, а лежали на камнях, соперничая с ними неподвижностью. Я перевела взгляд в небо, но и там картина была неутешительной.
Пламя, вырывавшееся из пасти крылатого чудовища, раз от раза становилось все слабее, пока, наконец, не иссякло. Значительная часть тварей к этому моменту уже валялась внизу похожими не то на рулоны золотистой ткани, не то на сломанных кукол «обрубками». Но оставшихся духов разлома оказалось достаточно, чтобы полностью облепить тело выдохшегося змея. В считанные мгновения калфы буквально разорвали его на части и увядшими лепестками осыпались на землю. Лишь несколько не утратили полностью прозрачности и остались парить в воздухе. Медленно, словно нехотя они поплыли в сторону заговорщиков, покружили над не подающими признаков жизни телами и замершими без движения каменными конями охотников и устремились туда, откуда явились — к плотной пелене тумана. Неужели все?
За моей спиной раздался резкий, похожий на хлопок звук. Я обернулась и изумленно уставилась на странное сооружение, возникшее из ниоткуда. Внешне оно напоминало самый обычный двухместный шип, но выглядело более хищным. Вместо покатых, выплавленных из горной породы боков поблескивали сталью острые грани, а роль стеклянного купола исполняла полусферическая ажурная конструкция из переплетения серебряных и золотых нитей. Я никогда не видела столько металла сразу. Да что там, я за всю свою жизнь не видела такого количества металла.
«Кружевная крышка» беззвучно взмыла вверх, а одна из боковых частей плавно опустилась вниз. Изнутри этого незнакомого механизма буквально выпал, скатившись по сдвинувшейся боковине на землю, еще один исчерпавший запас чар охотник. По крайней мере, так я решила поначалу, глядя на болтающийся на исхудавших плечах, словно на вешалке, черный плащ и испещренную светящимися прожилками кожу. Оперевшись о своего стального коня, мужчина попытался встать, но бессильно рухнул обратно. Капюшон сполз, открывая испещренный мелкими прожилками лоб и огромные на фоне ввалившихся щек ярко-желтые глаза Повелителя.
— Ты неправильно делаеш-шь, — прохрипел смутно знакомый голос, протяжным шипением выделив букву «ш».
— Ш-шайд? — запнувшись, предположила я, с изумлением разглядывая его заострившееся лицо со странными, напоминающими чещую узорами на скулах.
— Положи пальцы на его виски и представь, что внутри тебя медленно разгорается пламя, — чуть заметным кивком подтвердив предположение, продолжил он. — Когда оно станет постоянным и перестанет гаснуть, начинай постепенно направлять жар к рукам.
Я могла бы поспорить и высказать сомнения в собственной способности применить предложенный метод, но даже призрачная надежда была лучше, чем ничего. Я зажмурилась и попыталась расслабиться. Сперва действительно ничего не выходило — мысли то и дело возвращались ко всему произошедшему, заставляя заново переживать все страшные моменты. А потом в голове вдруг раздалось тихое: «Покой! Ты чувствуешь покой!».
Смена ролей прошла мимо моего внимания — открыв глаза я обнаружила, что теперь уже моя голова лежит на коленях мужа, и его горячие руки, едва касаясь, скользят по моей шее, щекам.
— Еще раз заведешь такого поклонника, неотразимая моя, — без тени улыбки на вернувшем привычный вид лице произнес Брэмвейл: — и я…
— Грэг! — не дослушав воскликнула я и, подорвавшись, бросилась супругу на шею. Вероятно, не ожидавший такого напора, он рухнул на спину и потянул меня за собой. — Еще раз так меня напугаешь…
Озвучить угрозу я тоже не сумела — ловко перевернувшись, Грэгори уложил меня на землю, навалился сверху и закрыл мой рот поцелуем. Я побарахталась, сопротивляясь его напору, буквально пару мгновений, а потом полностью растворилась в ощущениях. Мне не хватало воздуха, а губы горели огнем, но это было совсем неважно. Пальцы жадно впивались в плечи мужа, не заботясь о возможных синяках и царапинах, а в висках молотом стучало одно единственное слово: «Живой!».
Какой-то посторонний звук назойливо пытался пробиться сквозь окружившее меня жаркое марево. Не сразу я поняла, что это был хриплый, какой-то каркающий кашель.
— Я вам не меш-шаю? — с заметным ехидством произнес голос повелителя.
— Мешаешь! — раздраженно отрезал муж, тем не менее отстраняясь и помогая мне сесть.
— Потерпишь! — насмешливо отреагировал на недовольство желтоглазый.
Я принялась, смущенно потупившись, поправлять смятую одежду и попыталась незаметно отодвинуться, но Грэг тут же решительно притянул меня обратно, притиснул спиной к своей груди и надежно зафиксировал, обвив рукой мою талию.
Решившись все же оторваться от созерцания почвы и поднять глаза на свидетеля не слишком пристойной сцены я чуть не завизжала — костлявая, увенчанная хищными когтями кисть повелителя покоилась на умостившемся рядом с ним калфе.
— Не бойся, тебя никто не тронет, — усмехнулся Шайд, поглаживая полупрозрачное «тело» духа.
Доверия его заявление у меня не вызвало, но панический ужас вдруг отступил, освобождая место любопытству. В голове тут же закружился хоровод вопросов — часть из них относилась только к Грэгори, и я предпочла бы задать их наедине, остальные же хотелось прояснить немедленно. И я начала с самого главного:
— Мы возле разлома? — Легкий кивок желтоглазого и негромкое «Да!» мужа у самого моего уха подтвердили то, что и без того было очевидно. — А почему мы не уходим? — перешла я к более важной части.
Ознакомительная версия.
