Хорошо еще, что об этом никто не догадывается. Кроме, по-видимому, Роса. Уж больно тот пристально к моей ауре приглядывается.
Но, этот молчать будет. Правда, до тех пор, пока я себя буду вести соответственно.
А уж я постараюсь.
Вот и сейчас, вместо того, чтобы мечами махать, мы с моим женихом, пешую прогулку устроили. По окрестностям замка.
Он мне, наконец-то, согласился рассказать, о чем он с Властителем разговаривал.
Хорошо, времени уже много прошло. А то бы я от стыда за свою выходку, совсем глаз поднять не могла.
Не знаю уж какими словами, но смог Властитель его убедить, что, ни один дракон, на связанную узами не посягнет. Тем более, он. Который древние законы блюсти должен.
А по поводу благословения все намного прозаичнее оказалось.
Знал он, что мне встреча с демоном предстоит. И если бы я не успела Камиллу порталом отправить, много проблем случиться могло.
Ниточкой к Артуру моя подруга была. Странник им был нужен. С его возможностью по мирам ходить. В том числе и по техногенным. А о том, что было бы дальше, если бы им это удалось…
Боюсь, вероятность появления новых Странников, была очень велика.
Так что, силы, что добавил мне дракон, сыграли не последнюю роль во всей этой истории.
А я, о другом, задумалась. Как по-разному это с двух сторон смотрится.
Белый дракон о судьбе мира беспокоился. Который сильно мог измениться, если бы все, что задумал побочный отпрыск Азмаила, осуществилось. Ритуал древний проводил. Добавляя мне силы и мужества.
Я же, о друзьях своих думала. О том, как подругу свою спасти. Как самой не погибнуть.
О любимом, проблемы с которым надо хотелось безболезненно решить.
И… ни о каких подвигах, на благо рас и народов, не задумывалась.
Так что, зря он из меня героя делал.
Но и это было еще не все.
Видение ему было, о том, что сын, который у нас родится, встретится с дочерью Кирима и Камиллы. Вот и решил подстраховаться. Дав ему, через меня, возможность долгой жизни с драконицей.
И нужно было из всего этого такие секреты делать. Мою жизнь усложнять.
Но, зато, теперь я знаю, кого ношу под сердцем.
Возвращались мы, когда солнце уже к полудню подбиралось. Входили в ворота замка, когда сзади раздался стук копыт.
Лекс, по привычке защищать от малейшей опасности, подтолкнул меня внутрь. Сам остался дожидаться всадника. Держа руку на рукояти меча.
Всадницу.
Когда лошадь влетела во двор, едва не сбив, чудом успевшего посторониться князя, стало понятно, что в гости к нам пожаловала женщина.
И не просто женщина. Амазонка. В плотно обтягивающем мужском костюме. С коротко стриженым ежиком волос. Так что сразу и не определишь ее половую принадлежность.
Она держала повод в одной руке. Второй прижимая к себе сверток.
Соскочила с коня. Не дожидаясь, пока охранник примет повод, подошла к Лексу. Успев при этом окинуть меня презрительным взглядом.
— Забирай.
Она протянула князю то, что держала на руке. И я поняла, что было замотано в тряпки.
Как видно, и он догадался об этом.
Потому что, отступил назад, не сводя с меня растерянных глаз. Его скулы, мгновенно заострились, а ладони сжались в кулаки. А во дворе повисла тягостная тишина.
Еще прежде, чем за спиной раздался шепот, я уже осознала, что наступило время исполнения моего второго обещания.
Я оттолкнула руку, пытавшегося меня удержать Роса, и быстро подойдя к женщине, выхватила ребенка из ее рук. Стараясь, не реагировать на выражение лица, с которым она ко мне обернулась.
Видеть, как мать отказывается от своего ребенка, было выше моих сил. И все, что я хотела, чтобы она, как можно скорее, покинула мой дом.
А уж там, где будет расти один мальчик, найдется место и второму.
Едва дождалась, когда она снова вскочит в седло. Благодаря стихии за то, что ей хватило человеческих чувств, чтобы привезти дитя к отцу, а не лишить жизни сразу. Как частенько они поступают с рожденными сыновьями.
И только тогда обернулась к Лексу.
Его взгляд был жестким. Он, не мигая, смотрел на мои руки, которыми я прижимала его сына к груди.
И у меня по спине пробежал озноб. Таким я видела его лишь однажды. В ту, нашу первую встречу.
Как и не ожидала услышать то, что он резко бросил. Ни к кому конкретно не обращаясь.
— Я найду для него кормилицу. Он не будет жить с нами.
В моем взгляде, которым я посмотрела на Теней, поселился ужас. Я, по выражению их лиц, попыталась понять, правильно ли я его поняла.
Но, похоже, они не могли развеять мои сомнения.
— Лекс, это твой сын. — Я сделала все, чтобы мой голос не дрожал. Но не сдержалась, всхлипнув.
Однако моя попытка вразумить его, закончилась ничем.
— Он не будет жить с нами. — И резко бросил в сторону. — Альдер, забери ребенка.
Но мой спаситель не шевельнулся. И тогда он сам шагнул вперед, заставив меня отступить назад.
Гнев, что разгорелся в моей груди, затуманил разум.
Я еще могла понять Повелителя, для которого наследник-полукровка стал бы реальной угрозой для его власти. Чистота крови в правящей династии всегда была превыше родительской любви.
Но Лекс, который на своей шкуре прочувствовал, кем может вырасти брошенный ребенок…
Я чувствовала себя так, словно он меня предал.
— Я… — замерла на мгновение, потому что язык отказывался произнести следующие слова — отказываюсь быть твоей женой. — Стараясь не уронить малыша, сорвала со своей руки браслет и бросила его на землю. Отступив еще.
Его лицо стало застывшим, как маска. Он медленно подошел к лежащему между нами свидетельству помолвки. Поднял его.
Когда посмотрел на меня, в его глазах был холод.
— Тая, я не позволю тебе уйти. Ты станешь моей. — И твердо добавил. — Или я не князь А'Шер.
Но я, еще крепче прижав к себе дитя, и, не отводя взгляда от его лица, повторила.
— Нет. — И тем же тоном, что и он. — Или я не танцовщица стихий.
И вытянула из-за ворота рубашки синий кристалл возврата.
Бледность растеклась по его щекам. Взгляд перескакивал с моих глаз на камень, ни в состоянии на чем-то остановиться.
И я, как заклинание, повторила.
— Нет.
— Не делай этого. Я все равно найду тебя. — Он попытался сделать еще шаг, но я покачала головой, показывая на сияющий в моих руках путь к бегству.
То, что происходило между нами, казалось мне бредом. Но, тем не менее, я уже не могла остановиться.
Во мне горела жажда крушить все, что подвернется мне под руку. Сделать ему больно, как больно было в моей душе. Выбросить из сердца все, что продолжало связывать меня с ним.
