— Ну да, я вижу… — ткнув пальцем в голограмму, перебил его Белоцерковский. — Отличная работа…
— Не буду спорить, сэр… — вздохнул капитан. — Продвинувшись на тридцать четыре метра по коридору B-два, ведущему мимо жилых помещений корабля в сторону рубки, мы увидели, что на наших биосканерах появились метки шести Циклопов. Приблизительно в месте, где должны были находиться андроиды. В этот момент я подключился к камерам своего напарника — бойца номер девятнадцать — и увидел, что Зомби, находящийся перед ним, не двигается…
— Он был в засаде? — ухмыльнулся Белоцерковский.
— Нет. Учитывая тот факт, что в этот момент шестерка вражеских солдат как раз проходила мимо их позиции, засадой это быть не могло. Их неподвижность была результатом работы генераторов помех, являющихся штатным оборудованием скафандров Циклопов. Именно они парализовали всю электронную начинку ваших Зомби! И превратили их в гордые, но абсолютно бесполезные скульптуры…
— Вы были обязаны их оттуда вытащить! — врезав кулаком по столу, заорал Белоцерковский.
— Не спорю… — сдерживая ярость, процедил капитан. — И мы сделали все, чтобы выполнить свой долг. Уничтожили восемь вражеских солдат, продвинулись практически до места, где находились ваши андроиды, и… чуть не погибли при взрыве зарядов самоликвидации. О которых нас почему-то НЕ ПРЕДУПРЕДИЛИ. Почему, господин генерал?
— Ну… да, десять минут полного бездействия изделия система безопасности Зомби воспринимает как попытку взлома управляющих программ. И приводит в действие этот самый заряд… — затравленно посмотрев на сидящего рядом Харитонова, пробормотал куратор проекта. — Только вот откуда мы знали, что такое возможно?
— Ты чуть не угробил моих лучших ребят! — скрипнув зубами, прошипел Харитонов. — И ты считаешь, что…
— Все это ложь! — заверещал Белоцерковс кий. — Если вы говорите, что прошли восемьдесят метров, то вы должны были оказаться в двадцати метрах от моих андроидов! А сосредоточенный взрыв девяти зарядов должен был превратить вас в пыль!
— Смотрите, сэр… — покопавшись в директории с файлами, Волков вывел его на второй экран и включил воспроизведение. — Это запись, сделанная ботом. Пять последних секунд его существования. Вот этот силовой пузырь, который прикрывает нас от взрыва, защитный экран штурмового робота идущих в атаку Циклопов. А вот здесь — щель между ним и стеной коридора. Видите, как плавится стена? А вот эту трещину между несущей балкой и бронеплитой заметили? Чем сидеть — посчитайте усилие, необходимое для ее появления! Или вспомните температуру плавления брони эсминца… А теперь обратите внимание на вот эту абордажную дыру: если бы старший лейтенант Гомес не успел ее пробить, мы бы с эсминца не ушли… У меня достаточно записей для того, чтобы доказать необходимость каждого моего движения. Поэтому я требую извинений.
— Что? — не понял последней фразы Белоцерковский.
— Вы сказали, что я — лгу. Я жду ваших извинений, сэр!
— Они у тебя что, совсем ненормальные? — по-вернувшись к Харитонову, заорал возмущенный донельзя начальник Шестого отдела. И, прочитав на лице генерала ответ, вскочил на ноги, грязно выругался и выбежал из тактического класса…
— Это еще не все… — дождавшись, пока закроется дверь, а включенная Харитоновым система безопасности проверит помещение на наличие «жучков», Волков скинул на комм Харитонова несколько файлов. — Во время прыжка к Этли каждый из их Зомби хакнул наши «Кречеты». Вернее, их тестовые серваки. А значит, у авторов этой операции были дополнительные планы по отношению к нам. Что лично мне здорово действует на нервы. Далее, ваше указание попытаться завести какие-то личные отношения со своими напарниками натолкнулись на встречный приказ. Предписывающий нашим напарникам не идти ни на какой контакт. В общем, не получилось. У всех без исключения. В-третьих, у нас появилось довольно много субъективных впечатлений, на которые мне бы хотелось получить внятные ответы. Так как иначе мы отказываемся от продолжения совместных полетов в паре с андроидами…
— Что за ощущения? — хмуро спросил генерал.
— У каждого — свои, сэр! Времени на обсуждение у нас было мало — десять минут с момента всплытия в системе Лагоса, — а отчеты своих ребят я пока не штудировал. Так что я озвучу их позднее. Но если вы захотите ознакомиться с ними самостоятельно — они в той же директории, что и записи операции…
— Понял. Разберусь… А как вам новые «Стражи» и «Грады»?
— Никаких претензий… — пожала плечами Орлова. — Думаю, что если бы на абордаж шли только мы, то никаких проблем бы не возникло…
— Эти двое — ненормальные, сэр! — внезапно вскочив со своего места, заорал Гомес. — На абордаж — вдвоем! И никаких проблем!! А вы видели, как они летают?
— В общем-то, да! — удивленный вспышкой довольно спокойного по жизни офицера, осторожно ответил генерал. И, прикоснувшись к сенсору комма, на всякий случай начал транслировать разговор майору Родригесу. — Капитан Волков и старший лейтенант Орлова — отличные пилоты…
— Да при чем тут пилотирование? — в сердцах воскликнул Марк. — Последнее время наше звено летает БЕЗ ЩИТОВ! Вообще! И закрывается ими только во время подхода вражеских боеголовок! На доли секунды!
— Ну да… Старший лейтенант Орлова придумала систему, при которой я могу постоянно использовать всю ту мощность, которая обычно тратится на обеспечение работы генераторов… — нехотя сообщил Волков. — И эта система прекрасно работает…
— А почему я о ней не знаю? — нахмурился Харитонов.
— Никак не можем отладить методику преподавания… — вздохнула Орлова. — Мы пробовали объяснить ее принципы Форду и Шварцу, но результата пока не добились…
— Знаете, сэр, когда пытаешься повторить то, что делает Орлова, то создается ощущение нехватки времени. Я просчитывал ее маневры на искине, и если верить полученным результатам, то Ира чувствует маневры Вика заранее. А я за Вильямс не успеваю… — подал голос второй номер второго звена. — Поэтому я использую этот принцип только на тренировках. В бою пока побаиваюсь…
— Вот-вот! А им — все равно! Оперируют чувствами! И оказавшись на эсминце, они тоже плевать хотели на осторожность! Лезли вперед, пока он не начал разваливаться на части, сэр! Их «Кречеты» отстыковались от УЖЕ ВЗРЫВАЮЩЕГОСЯ эсминца! Никак не могут понять, что война — не лучшее время для экспериментов! — вздохнул Гомес. — Я до смерти устал им это объяснять…
— Мне кажется, я понял вашу мысль, Марк… — сказал Харитонов, стараясь, чтобы в его голосе не было слышно тревоги за моральное состояние офицера. — И с ними сейчас поговорю. Господа офицеры! Волков и Орлова остаются, а остальные свободны. Можете идти отдыхать…
