Я не оглянулся, чтобы проверить, все ли покинули ритуальный зал. Я не перевел взгляд на лежащий на алтаре обнаженный кинжал, на котором должны были остаться следы ее крови. Все это было отброшено, как и те сомнения, которыми жила моя душа.
Единственное, что сейчас имело для меня значение, – чуть заметно трепещущие ресницы да манящие к себе губы.
И мой последний шаг к ней вновь стал первым шагом. И мое прикосновение…
– Оли…
Это имя она прошептала, когда мои руки разбудили ее от едва не ставшего вечным сна.
– Оли…
Это имя пронзало наполненную лишь нашим дыханием тишину, заставляя меня вздрагивать от той страсти, что была скрыта в нем.
– Оли…
Кричала она, впиваясь ногтями в мою спину.
И мне не нужны были другие слова и уверения, чтобы поверить, что клятвы, которые мы однажды дали друг другу, останутся нерушимыми, в то, что, пока мы живы, мы будем вместе.
Пока мы живы…
– Ты уверен, что так будет лучше? – Лицо Закираля было закрыто, но это не мешало мне понять, что он очень недоволен моим решением.
– Не уверен. – Я не стал разубеждать его в том, что он знал не хуже меня. Но не позволил даже тени захлестывающих меня эмоций просочиться сквозь маску, которой стало мое лицо.
Будь мы одни… Увы, мы были не одни, и о подобном нам оставалось теперь лишь мечтать: время поисков и раздумий осталось в прошлом, и теперь наступало время действовать.
Я невольно обвел взглядом уже не раз поражавший меня своим величием портальный зал главной межпространственной базы Дарианы. Я восхищался не только ее красотой (стоило хотя бы немного узнать даймонов, чтобы понять – любовь к прекрасному заложена в них на том же уровне, что и жажда схватки), но и слаженностью и несокрушимой бесстрастностью, с которой вели себя все вокруг.
– Но я понимаю необходимость того, чтобы она осталась на Дариане. Наверное, я трус, но я не могу взглянуть в ее глаза и увидеть в них признание этого. Я не могу сказать ей, что не в состоянии ее защитить, что не могу, в отличие от него, обещать, что ни один волос не упадет с ее головы, что в моей душе живет страх за нее и за дочь. Уж лучше я уйду, пока она спит, чем дам ей осознать это.
– Мне трудно судить тебя за это. – Его голос прозвучал глухо. Да и в глазах читалось сомнение. – Вопреки уверениям отца, что все идет так, как и должно, я постоянно опасаюсь, что мы что-то упускаем. И хотя все говорит об обратном, это чувство продолжает меня терзать.
Я покачал головой:
– Не могу сказать, что тебе легче, но ты хотя бы находишься в гуще событий. До нас же доносятся лишь отголоски. А к чему приводит недостаток информации, ты знаешь не хуже меня.
– Ты зря преуменьшаешь свои успехи. – Его взгляд на мгновение прояснился, выдавая мелькнувшую на его губах улыбку. – Если бы не твоя помощь, вряд ли бы я нашел, что именно связывает Лилею с нами. Да и своих хлопот у тебя предостаточно, хоть ты и пытаешься их скрыть от меня.
– Первый эшелон? – Я усмехнулся.
Этот казус казался довольно забавным, если не пытаться анализировать его. Несмотря на относительно дружеские отношения между некоторыми расами моего мира да искреннюю симпатию и родственные связи, объединившие меня, Арх’Онта, Тахара, Ксандриэля, князя Аль’Аира и нынешнего ялтара Дарианы, чужие секреты продолжали оставаться лакомым кусочком для всех остальных. И разведка работала без всяких ссылок на заключенные мирные соглашения.
Отрицать очевидное он не стал, лишь взгляд на мгновение стал лучистым, словно говоря, что Закираль полностью разделяет мое мнение.
– Я поставил парочке мобильных команд задачу проследить твою ниточку дальше до Земли. Если появится что-нибудь новенькое, сообщу. Да и тебе самому стоит наконец-то осознать, что даймоны больше не враги. По крайней мере, пока ими правлю я.
– Рассчитываешь на взаимность? – без всякого скепсиса уточнил я.
– А как же! – хмыкнул он довольно.
Вот только мы оба знали, как мимолетны подобные договоренности. И хотя дружба должна была смягчить влияние обстоятельств, но мы, в первую очередь, были правителями, и это добавляло сложности нашим отношениям.
– Я оставил ей записку. Если что…
– Не сомневайся в ней. – Его ладонь тяжело легла мне на плечо. Уже второй раз за эти сутки. – И в нем тоже.
Мой ответ ему не требовался. Так что я только кивнул, дав понять, что принял к сведению его слова, и резко, не оставляя себе возможности изменить решение, направился в сторону портальной площадки.
И лишь когда ступил на квадрат светлого мрамора, обозначенный столбиками с навершиями из кристаллов настойки, вспомнил, что так и не спросил у Закираля о самочувствии Вилдора. Я знал, как много сил он потерял, проводя ритуалы для двух дорогих мне людей.
Серый туман перехода на мгновение скрыл от меня окружающий мир, чтобы, рассеявшись, вывести меня в портальный зал уже в подземелье моего дворца.
– Мой лорд, – начальник охраны ринулся ко мне едва ли не раньше, чем я осознал свое возвращение домой, – в кабинете вас дожидается лорд Элильяр д’Тар.
Мне стоило удивиться тому, что я сумел сдержать эмоции, не показав присутствующим, насколько изумлен. С тех пор как у отца и варидэ нашлись общие интересы, если его кто-то и видел, кроме, конечно, этой женщины, то Аарон. Ко мне же он заглядывал лишь тогда, когда я настойчиво просил его это сделать.
Впрочем, такое положение дел нисколько не мешало ему быть в курсе всего, что происходило у темных эльфов. То, что Саражэль передал свой пост Гадриэлю, мало что значило, так что кроме разведки Закираля, демонов, светлых эльфов, оборотней и людей по ставшим моими землям шастали еще и соглядатаи папеньки.
Не скажу, что я уж слишком возмущался этим фактом (тяга к многоходовым комбинациям и трудностям досталась мне от отца, и отказаться от подобного хитросплетения интриг мне было не по силам), но иногда это создавало дополнительные проблемы, которых хотелось бы избежать. Тем более что общение с Лерой добавило в мое мировоззрение еще один способ решения сложных вопросов – прямой, когда точки соприкосновения и ответы ищутся не за спиной оппонента, а в диалоге с ним.
Вот только с собственным родичем этот вариант оказался недейственным.
– От лорда Гадриэля были известия?
Я не ожидал новостей так рано, но верил, что чудеса иногда случаются.
– Нет, мой лорд, – подтвердил он мне то, что я и так знал. – Если…
– Я у себя, – не дал я ему закончить фразу.
Длинные коридоры, лестницы, переходы – все было так знакомо, но не дарило привычного ощущения, что я – дома.
Я пытался не думать, что сейчас не услышу счастливых голосов любимых детей, что Лера не прижмется ко мне, делясь огнем своего любящего сердца. И хотя после ритуала и того безумства, с которым она отдалась мне, эта боль не казалась столь острой, я осознал, что для меня и жены существует лишь один путь развития событий – тот, в котором мы будем счастливы вместе.
