На следующее утро после позорного бегства Тория, военные советники в спешном порядке объявили о смещение с должности легона и передали жезл управления главному советнику Пацинию. Через час после формальных посвящений новоиспеченный легон Пациний приказал баталийскому легриону покинуть враждебную территорию.
Тридцать манионов тот час двинулись нестройными колоннами к выходу из долины. Под струями дождя, в густом тумане кэтеровские легронеры бесславно бежали из непокоренной страны.
На границе Зеленого Сердца отряды вынуждены были остановиться. В том самом месте, где раньше находился широкий проход, в горах оставалась крошечная щель, протиснуться в которую возможно было только одному человеку.
Когда столпившиеся у прохода солдаты терпеливо ждали решения штаба, со стороны зеленой долины послышались звон оружия и рев боевых труб горняков. То, чего так долго ждали, произошло. Отряды горняков вышли из темных лабиринтов и последовали за отступающими императорскими войсками.
Хорошо обученные, прекрасно вооруженные, но сломленные непогодой, голодом, отсутствием воды и бегством командира легронеры дрогнули. Среди солдат возникла паника, остановить которую не удалось даже офицерам. Многие легронеры, напуганные близким нахождением армии горняков, ринулись к узкому проходу, стараясь первыми протиснуться в спасительное ущелье.
Самые мужественные ветераны, прошедшие не одну войну и видавшие достаточно в своей жизни, чтобы не испытывать страха только от страшных неведомых звуков, повернули свои мечи в сторону варваров. Не потерявшие духа офицеры поспешно выстроили наиболее подготовленные и выученные кодры в боевой порядок, стараясь обеспечить отход приговоренной армии.
Пока самые слабые и сломленные бежали прочь, жалким ручейком продираясь между невероятно сведенными стенками ущелья, легронеры прикрытия тревожно всматривались в стену дождя и тумана, из которой вот-вот должны были появиться враги.
Но неожиданно грохот приближающегося войска стих и не осталось над зеленой равниной ничего, кроме испуганных криков самих кэтеровских солдат.
Несчастными оказались те, кто практически без оружия и доспехов пробрался в просторное ущелье. Там их встретили не только жаркое солнце и горячий камень, но и тысяча вооруженных, хорошо накормленных и отдохнувших скотов из уничтоженного обоза. С криками проклятия налетали бывшие рабы на бывших хозяев и в крови топили каждого, кто пробирался через узкий проход.
Обагрились камни кровью, наполнился воздух запахом крови и облака в небе отразили кровь.
А над теми, кто дожидался своей очереди умереть, небо разверзлось и дождь пошел с такой силой, что казалось, каждый из тысяч солдат империи стоит под водопадом, обрушивающимся с самого верхнего неба, оттуда, где живет Отец всех живых Гран.
Передовые линии боевого порядка легриона не успели ничего понять, не успели ни вскрикнуть ни даже поднять оружия. Из сплошного обвала воды перед ними появились страшные в своей молчаливости варвары, вооруженные тяжелыми боевыми топорами, способными проломить любой щит или панцирь.
Среди бородатых горняков кто-то, перед тем как упасть с раздробленным черепом, успел заметить низкорослые фигуры странных солдат с закрытыми лицами, в легких панцирях с белыми, сверкающими, словно молнии, мечами. Именно эти маленькие и верткие фигуры первыми врезались в ряды легронеров. Первыми опрокинули передовую линию. Их верткие тела протискивались между выставленных копий, и устремлялись вперед, неся верную и молчаливую смерть каждому, кто вставал на их пути. И если меч не пронзал врага, то короткий нож завершал дело.
Тяжеловооруженные легронеры, привыкшие сражаться в более благоприятных условиях, не успевали заделать бреши в своей и так достаточно слабой обороне. Тщетные попытки выправить передовую линию ни к чему не приводили. Как только удавалось в одном месте оттеснить нападающих горняков, то хитрые варвары мгновенно исчезали с этого участка, перенося направление удара в другое, более слабое место.
Некоторые цеперии, воодушевленные кажущимся бегством врага бросались со своими людьми вперед, но не находили там ни одного горняка. Зато рядом, там где было наиболее спокойно, из тумана и воды возникали оскаленные лица варваров, которые стремительно обрушивались на императорских солдат, заставляя их отступать. И после каждого такого отступления на сырой земле оставались десятки, а то и сотни, мертвых тел кэтеровских солдат.
Три сотни императорских всадников под командованием майра Нортия попытались зайти в тыл наступающим. Но так как никто не знал, где в этом мешанине дождя и тумана тыл варваров, всадники, не слыша четких команд командира, рассеялись по долине и были безжалостно истреблены горняками.
Увидев, а скорее всего просто почувствовав, что битва проигрывается, гурат Пациний приказал собрать все гурты в один мощный кулак, который, по его задумке, должен был на какое-то время сдержать варваров. Но как только легронеры, побросав раненых товарищей, построились мощным полукругом у выхода из ущелья, варвары мгновенно отступили в туман. Тот час на головы окончательно деморализованный солдат посыпались тучи стрел и камней, от которых не спасали ни щиты, ни доспехи.
И наступил момент, когда вся многотысячная армия, весь баталийский легрион, дрогнул. Словно страх ласково провел своей корявой рукой по лицам легронеров, заставляя дрожать их сердца.
Офицеры уже не могли добиться от солдат подчинения. Каждый сам решал, что ему делать. Кто-то, побросав тяжелое оружие, бежал в сторону узкого прохода. Кто-то бросался с безрассудностью смертника на топоры горняков. Но большинство из многотысячного легриона бросали мечи и вскидывали руки, отдавая жизнь свою на волю варваров.
Но в этой битве никто никого не жалел.
Обстрел кэтеровского легриона прекратился и из дождя вновь показались горняки. Молчаливые и ужасные шли они вперед, убивая всех, кто встречался им. Не останавливало их ни отчаянные смельчаки, умирающие с именем Каббара на устах, ни безумные, ни испуганные. Не обращая внимания на слабое сопротивление, врезались горняки в порядки кэтеровской армии и убивали.
Убивали. Убивали. Убивали.
И мальчики с белыми мечами, в белых же плащах, с закрытыми лицами, убивали наравне со всеми.
Избиение продолжалось долгих шесть часов. Камень стал красным, и земля стала красной. Даже льющаяся с неба вода не успевала смывать кровь кэтеровских солдат. И наступил момент, когда над зеленой долиной не стало слышно криков умирающих легронеров. Более шести тысяч солдат баталийского легриона, оставленные своим командиром, покинутые богами и удачей, нашли последнее пристанище в горной стране, в долине, которая носила красивое название Зеленое Сердце гор. Шесть тысяч человек никогда больше не вернуться к домашнему очагу, никогда не обнимут своих жен, никогда не поднимут на руки детей своих.
