— Милочка, не поможешь мне?
Переулок, в который Санея забрела, чтобы проверить вооружение, заканчивался темным подъездом с покосившейся дверью. Чтобы войти, нужно было сначала подняться на пару ступенек. В метре от лесенки стояла старушка и прямо смотрела на девушку. Как она сумела так незаметно подобраться?
— Милочка, ты меня слышишь?
— Да, бабушка?
— Вот тебя и спрашиваю, милочка: да или нет?
Санея опешила на мгновение:
— Что «да или нет»?
— А ты как думаешь, глупенькая? — опершись обеими руками на клюку, улыбнулась старушка. — Все о том же тревожусь. Уж третий раз у тебя спрашиваю, а ты все вопросом на вопрос отвечаешь. Ты случаем не блаженная?
Девушка переступила с ноги на ногу, сказала:
— Знаете, обычно бабушки хотя бы пробуют самостоятельно подняться на ступеньку, делают вид, что вот–вот отправятся к Создателю, а уж после начинают оглядываться в поисках жалостливых прохожих. Молча оглядываются.
На секунду отпустив клюку, старушка перевесила сумку с правого локтя на левый.
— Не видела тебя здесь раньше, милочка.
— Я тороплюсь.
Странным образом разговор повлиял на Санею успокаивающе. Она вновь ощутила вокруг себя незримый ореол вложенных в нее Сайтой умений. Отсутствие оружия — не беда. В паре улиц был небольшой магазин «Аргументы на все случаи жизни», где осевший в Сенате дрекови торговал средствами самозащиты. Мельком, но Санея все же просмотрела список соотечественников, предоставленный Иритимом после вступления в Орден.
— Или все–таки поможешь? — спросила старушка.
Стоило ей сказать, со стороны улицы раздался громкий вскрик, через секунду перешедший в вой, а после так же неожиданно затихший. Тут же до нее донеслось несколько удивленных возгласов — судя по всему, реакция на звуки. Не успело пройти и мгновения, как вскрик, а за ним и вой, повторились. Вновь издалека, но так же отчетливо.
— Что это?
Выбираясь из Ордена, Санея заботилась лишь о том, чтобы побыстрее отыскать укромный уголок на тот случай, если бы Минглон бросился ее искать. Ничего необычного она по пути не заметила…
— Время нынче такое, — все так же безмятежно протянула старушка. — Если человек по улице с торчащим из живота позвоночником бегает, совсем не обязательно начинать паниковать. Мало ли какие проблемы в жизни бывают! Может, у него сын идиот или кошка утопилась? Если время от времени тебя не посещает желание покусать прохожего, скорей всего, ты новенькая в большом городе…
— Вы что–то видели? — спросила Санея. Она заметила, что бабушкино пальто под рукавом надорвано, а на ткани виднеется какой–то грязный отпечаток.
— Множество вещей. Сколько, по–твоему, мне лет?
Санея решила, что вопрос риторический, но старушка молча на нее смотрела.
— Сорок шесть, — ответила девушка.
— Правильно, — с заметным удовольствием кивнула бабушка. И добавила: — Лучше тебе сегодня не гулять.
— А что…
— Маги веселятся.
Девушка кивнула. Значит, нападение на Орден было только началом. Наитха успел предпринять еще что–то. Что–то затрагивающее простых горожан, а значит, плохо контролируемое, а оттого и еще более опасное. Сможет ли она вообще отыскать Лема в такой ситуации?.. Отлично! Только сомнений ей еще и не хватало…
— На какую тебе улицу?
Может, бабуля — шпион? Кравен уверился бы в этом еще минут пять назад.
— Улица Ножен, рядом с «Символом демократии».
— Ты про каменного мужика на стуле, с выпученными глазами?
Перед внутренним взором Санеи возник лежащий на боку табурет с огромными глазницами, торчащими из оснований ножек. Что–то в этом роде непременно пользовалось бы популярностью у туристов. Нужно будет подкинуть идею Карандашику…
Девушка кивнула.
— Можешь вылезти у меня из окна, — сказала старушка. — На другую улицу. Там пока тихо.
И протянула Санее сумку. Пожав плечами, девушка приняла ее. Сумка и вправду оказалась тяжелой.
— Этаж?
— Второй.
Уже пролезая сквозь раму в маленькой опрятной кухонке, Санея вспомнила, что не узнала имени благодетельницы… правда, неизвестно, к чему все это еще может привести…
— Как вас зовут?
— Меня не зовут, милочка. Я сама прихожу.
Хмыкнув, Санея спрыгнула на землю.
Прежде чем идти на улицу Ножен к убежищу Джира, Санея должна была добраться до «Аргументов…». Немного не по пути, но там она рассчитывала вооружиться. Добравшись по обыкновению до многолюдного Алого бульвара, девушка свернула на Седьмую — довольно узкую улицу. Потоком ее быстро оттеснило к обочине. Народу было не то чтобы слишком много, но двигались все исключительно ей навстречу. За следующие пять минут девушка продвинулась едва ли на полсотни метров…
— Осторожно! — зло крикнул ей мужчина с нашивкой цеха стекольщиков на рукаве, задев за плечо.
Санея забеспокоилась. Если до поворота на Седьмую она удалялась от той части города, о которой предупреждала ее старушка, то теперь — наоборот… Поймать кого–нибудь и расспросить? Или лучше не терять времени?.. Девушка ускорила шаг.
Она была почти на месте, оставалось каких–то двадцать–тридцать метров: перейти на другую сторону, подняться и спуститься по пешеходному мостику над магистралью — через Сенат проходило несколько, по которым разрешалось ездить только верхом или в экипажах, — перейти с Седьмой на Стрелковую, магазин был на пересечении… Опять раздался вой: низкий, нечеловеческий… Нога замерла в воздухе. Ей оставалась спуститься на пару ступенек — магазин был прямо за поворотом.
Санея сделала осторожный шаг… вновь замерла, заметив движение. Из–за угла показалось чья–то рука, плечо, затем человек остановился. Их разделяло метров пять, максимум шесть. Со спины можно было понять, что это мужчина, высокий, крепкий, в недешевом коричневом костюме. По какой–то причине она не могла заставить себя сдвинуться с места. И уж точно девушка не стала бы окликать мужчину… Других людей вокруг не было.
Вдруг кто–то закричал — на сей раз явно человек — с противоположной от «Аргументов…» стороны улицы. Санея дернулась от неожиданности, но тут же опять замерла — мужчина повернулся, встав к ней боком, и побрел в сторону крика, очень неуклюже. При каждом шаге кончик сапога задевал землю, отчего мужчина спотыкался и едва не падал. Опрятная со спины одежда спереди оказалась чем–то выпачкана. Выражением его лица…
— Что за…
Слова вырвались непроизвольно. Кан бы заставил ее пересдать экзамен по умению владеть эмоциями и был бы неправ, потому что выражение лица у мужчины отсутствовало. Кожа была содрана с правой щеки и с носа, темная кровь стекала на пиджак и рубашку… И он повернулся к ней. Еще бы! Даже до Плишки дошло бы, что он реагирует на звук! Хотя не стоит так обижать Плишку… даже до табурета дошло бы!
