Внутри город выглядел не лучше, чем мне привиделось снаружи. Безусловно, большая часть зданий здесь была построена из камня, что неуловимо напоминало мне крупные города моего мира, но на этом сходство заканчивалось. Странно, но здешний временной промежуток мне больше напоминал Питер с его дворами-колодцами, похожими на высоченного попрошайку с протянутой рукой и ужасным обликом. Мы ехали по центральной улице, ведшей к площади, тоже центральной, от которой дороги, мощёные порядком поистёршимися булыжниками, расходились в самые разные концы этого места, окружённого рвом и стенами. Жаль, что от проникновения сюда обычных человеческих пороков они не спасают... О, кажется, я занялась крайне опасным для себя занятием: начала говорить умными длинными фразами! Это всё Сфинкс! При случае исцарапаю его, чтобы хоть немного легче стало... Меж тем этот негодяй, весь зелёный, но старательно держащий осанку на своём скакуне, мутными глазками свысока оглядывал окрестности... впрочем, он мало что сейчас понимал, и это успокаивало... В общем, я вернулась к изучению улицы. Только сейчас мне в голову пришла мысль, что она удивительно похожа на Нил в тот момент, когда по Египту путешествует фараон - для развлечения или по государственным делам, - а по берегам толпятся люди, спешащие увидеть и поприветствовать своё Солнце, Сына богов, владыку обоих земель. Они машут в воздухе пальмовыми ветками, платками, кидают в воду венки или прыгают сами, стремясь как можно ближе оказаться к кораблю владыки, что разглядеть его божественные черты.
Так же и здесь: Нил - это мощёная дорога; фараон - любой странник, решивший на свою голову проехать по этим местам; все остальные - это разнообразные торговки с пронзительными голосами, зазывалы, яркие вывески, попрошайки, старательно перекрикивающие друг друга на разные голоса, а ещё гостиницы, трактиры, магазины и прочие заведения, которые, словно пальмовыми ветвями и платками, машут яркими вывесками, то и дело взмывающими ввысь от резких порывов ветра и грозящими зазевавшемуся путнику шишкой на темечке. Я вздрогнула, представив себе это, и поморщилась. А вот Роман понял этот мой жест по-своему: именно та вывеска, на которой я остановила свой взгляд, показалась ему наиболее приемлемой, и он хотел уже было спешиваться, когда заметил выражение моего лица, выгнул бровь, приглядевшись к вывеске попристальней, потом что-то словно сравнил с моей миной и, пожав плечами, снова тронул коня пятками, пуская в путь. Сфинкс издал душераздирающий вой, выражая тем самым всё своё отношение к произошедшему, обозвал меня чем-то в своём духе и безнадёжно уткнулся носом в седло, бормоча, что гробницу заказывать надо было ещё будучи в Египте, а теперь это бесполезно. "Да, - совершенно серьёзно подтвердила я, - поэтому придётся тебе довольствоваться простой вонючей сточной канавой. Или, на худой конец, сбросим тебя с городской стены к крокодилам - всё-таки близкие по родине существа, да и о могиле заботиться не надо будет..." Марселла на моих руках фыркнула, одним глазом наблюдая за полульвом. А Сфинкс как раз в этот момент перекатился на бок, издав ещё более оглушительный стон, услышав который отшатнулась назад проходившая мимо женщина, выронившая из рук корзину с бельём. С другого бока от него шарахнулись, встав на дыбы, лошади, вёзшие в упряжке телегу с толстым напыщенным мужиком, похожим на купца Джатиса. Моя кошка, будучи, по сути своей, очень мирным и ласковым существом, живо перепрыгнула на седло к Сфинксу и принялась ластиться к нему, урчанием прося прощения за всех нас. Мы с Романом переглянулись и с любопытством воззрились на эту потрясающую по своей способности вышибать слезу сцену. В том, что Сфинкс немедленно углядит в своём положении выгоду, сомневаться не приходилось, что он и поспешил оправдать. Приготовившись к выступлению в своём театре одного актёра, полулев откинулся назад, прижал лапку ко лбу и только после этого, зажмурив страдальчески глаза, загнусавил: "О! Я жнал, што только ты меня понимаешь, прекрашная Маршелла! Приди же в объятия мои и подари мне ушпокоение, ибо только рядом ш тобой я щаштлив!.."
- Предупреждать надо, что фильм из категории "детям до 16", - хмыкнул таксист и подбадривающе похлопал Сфинкса по спине. Полулев оказался буквально расплющен таким проявлением хозяйской ласки и почему-то залился такой сильной краской, что это стало видно даже сквозь шерсть. Надо же, а я и не замечала раньше...
- Довольно, Роман, не вгоняй несчастного в краску: он и сам о себе не подозревал того, что ты о нём подумал, - докончила начатое таксистом я, и Сфинкс оказался полностью раздавленный такой двухсторонней "поддержкой"... А весело тут! Мне пока что нравится...
- Эй, милорд! - хрипло раздалось за нашими спинами. Роман обернулся с такой готовностью, точно всю свою жизнь только и слышал такое к себе обращение. Я же, так как обращались не ко мне, не стала так уж особо спешить и оборачивалась гораздо медленнее. Впрочем, взглянув на обладателя самого голоса, я подумала, что вообще могла бы не оглядываться, однако...
- Милорд! Простите мою дерзость, милорд, - обладатель голоса и той самой телеги, которая едва не завалилась на бок от резкого движения запряженных в неё лошадей, поспешил выразить своё почтение поклоном. Он до такой степени напомнил нам обоим купца Джатиса, что таксист поначалу даже смешался, наверное, вспомнив о том, что купцу он сам должен был бы по статусу кланяться... Слава богам, опомнился он довольно быстро и не успел развеять предположения смертного о себе. - Милорд! Я вижу, вы добрый человек, это заметно с первого взгляда, милорд! И тем более мне неприятно говорить вам о том, что я сказать собираюсь...
- Ну, так не тяни, чтобы дальше об этом не задумываться! - усмехнулся Роман, мгновенно вживаясь в роль богатого лорда, хозяина целого поместья в окружении собственных земель.
- Так и быть, милорд, перейду сразу к делу, - качнул он своей облысевшей макушкой в обрамлении свалявшихся жидких волос, видимо, бывших когда-то жгучего чёрного цвета, точнее восстановить по фрагментам мне не удаётся. - Так вот, я ещё издалека заметил вас и вашу спутницу, милорд, у вас трое коней в компании, и вы, вероятно, скакали не один день без передышки. Вот те, кто нуждается в моих услугах, подумал я и решил подъехать к вам с предложением! И тут как назло мои лошади встали на дыбы, чёрт бы побрал этих тупых кобыл! Тележка моя едва не опрокинулась, рассыпав по дороге всё добро, что я приобрёл только что на базаре, представьте себе, в какие убытки это ввело бы меня!..
- Ты мне начинаешь надоедать уже своей болтливостью! Давай поживее, - сурово прикрикнул на него таксист, и я невольно вскинула бровь, реагируя на его неотразимость в этот момент. Даже Сфинкс притих, прекратив свои нудные стоны, только привлекавшие к нам настороженное внимание этого лысого увальня. Мне начинает здесь нравиться всё больше и больше...
